— Да, конечно, благодаря твоей жене. Как она?
— Хорошо. И с детьми все в порядке.
— Передай мои добрые пожелания госпоже Алиме.
— Это честь для нее, мой господин.
Мужчины расстались у иенины. Дея в паланкине отнесли во дворец, а Осман-бея — в его дом, расположенный высоко над городом.
Дей был доволен покупкой. Он знал, как жаден султан до красивых женщин. Говорили, что его евнухи постоянно рыскают по невольничьим рынкам Стамбула, разыскивая новых красивых рабынь для его гарема. Эта женщина с рыжими волосами, думал довольный дей, была редкостная птица. Говорили, что его фаворитка, женщина по имени Сафия, тоже рыжая, как и сам султан. Эта утонченная красавица высокого происхождения, с ее молочной кожей, изумительными волосами и прекрасной грудью, несомненно, удостоится его внимания. Дей чувствовал прилив бодрости. Султан, без сомнения, должен выразить признательность своему преданному слуге, и дей знал, в чем эта признательность может заключаться. В уединении своего паланкина дей улыбался про себя. Он проявил щедрость в отношении своего повелителя. Почему бы ему не проявить щедрость и к самому себе? Он должен послать своего главного евнуха в банио, чтобы тот купил старшую из трех блондинок, которых привез для продажи Рашид аль-Мансур. Конечно, она будет стоить очень дорого, но он стар, и сколько лет у него осталось?
Поздним утром Мег привели в гарем дея. Эйден подбежала к своей юной подруге и обняла ее. Мег дрожала, а оказавшись в объятиях Эйден, разрыдалась. Эйден позволила ей выплакаться. Через несколько минут ее рыдания постепенно утихли, она посмотрела на Эйден и сказала:
— Это было ужасно, миледи! Это было ужасно.
— Я знаю, — ответила Эйден, которая сама нынешним утром пережила то, через что пришлось пройти этой нежной девушке, — но сейчас все кончилось, ты жива и невредима.
— Рашид аль-Мансур был вне себя от радости, — сказала Мег, — он говорил, что сам дей купил меня и что я буду наложницей этого старика. Я не могу вынести этого!
— Могло быть еще хуже, Мег! Дей кажется не злым человеком. Не думаю, что он будет обижать тебя, а кроме того, у тебя нет выбора. Было бы хуже, если бы тебя продали в публичный дом, Мег. А теперь скажи, что с Розамундой и Пайпер? Не знаешь, что произошло с ними?
— Знаю, — ответила девушка, — их купили вместе, потому что оценщик рабов выдал их за близнецов. Мужчина, который купил их, как говорят, один из самых богатых людей города, — громадный толстый человек со свинячьими глазами. Розамунда смеялась, когда сделка завершилась. Она сказала, что теперь ей известны нравы этих мест. Она сделает так, что он будет у нее под каблуком, если захочет, чтобы она легла под него. Она ничуточки не боялась, миледи.
— И правильно, — сказала Эйден, — ей и не следовало бояться. Не сомневаюсь, что она именно так и сделает.
— А что будет с нами, миледи? — спросила Мег дрожащим голосом.
— Твое будущее ясно, Мег. Ты принадлежишь дею, и ты станешь его наложницей. Со мной не так просто. Меня собираются послать в Стамбул в качестве подарка дея турецкому султану.
— Я убью себя, — сказала Мег и снова зарыдала.
— Чего ты этим достигнешь? — строго спросила Эйден.
— По крайней мере мне не придется выносить позор.
— Мег, здесь это обычное дело, — терпеливо объяснила Эйден. — Это место, где мы сейчас находимся, называется гаремом. Это женская часть дворца. Я уже знаю, что у дея две жены и больше сотни наложниц.
— Как вы это узнали? — Мег была поражена.
— Я говорю по-французски, — ответила Эйден, — а на французском здесь, похоже, говорят все, независимо от того, какой язык является родным для женщин. Даже евнухи говорят по-французски. Это те мужчины, которые охраняют нас. Они кастрированы, поэтому им доверяют обслуживать женщин дея. Это еще один местный обычай.
Мег отнеслась к этому с недоверием.
— Кастрированные мужчины. Какой ужасный обычай. Страшное это место. Вы видели головы в стенных нишах, когда входили во дворец? Из некоторых еще текла кровь, и они все были облеплены мухами.
— Видела, — тихо ответила Эйден. — Так поступают с рабами, которые восстают против своих хозяев. Такие здесь порядки. Правосудие, похоже, вершится быстро.
— Я так боюсь, — сказала Мег.
— Держись, Мег. Женщины говорят, что дей хороший И добрый хозяин. Тебе повезет, если только не будешь противиться судьбе. — Эйден удивлялась себе. Что она говорит этому несчастному ребенку? Но какая могла быть у бедняжки Мег возможность вернуться в Англию? А если бы такая возможность и появилась, что бы она обрела, вернувшись домой? Лучше убедить ее смириться со своей судьбой. Женщины говорят, что дей очень щедр к своим наложницам. Он их хорошо одевает, покупает украшения, их хорошо кормят и даже дают немного денег, чтобы они могли покупать себе безделушки у торговок, которые приходят со своими товарами.
— Я привыкла жить на ферме, — сказала Мег, — я скучаю по животным, — Уверена, если дей останется довольным, он разрешит тебе держать котенка. У многих женщин есть кошки. Пророк считает их священными животными.
— Они заставят нас отказаться от нашей христианской веры, миледи? Я не вынесу пыток.
— Тогда соглашайся со всем, что тебе прикажут, Мег. Бог знает, что у тебя на сердце, а кто должен знать, молишься ли ты тайком нашему Господу Иисусу?
К ним подошел молодой евнух и сказал с мягким французским выговором:
— Женщины, мне приказали проводить вас в бани. Идите за мной.
Эйден взяла Мег за руку и пошла за евнухом.
Бани в гареме дея были огромные и прохладные. Стены отделаны бледно-желтым мрамором, а пол выложен мраморными плитами зеленого и желтого цветов. Комнату заполнили женщины, все голые. Всю ораву обслуживала целая армия рабынь-служанок.
Их появление привлекло любопытные взоры, так как женщины в гареме дея изнывали от безделья. Красивая пожилая женщина с черными волосами, тронутыми сединой, подошла к ним. Эйден, поклонившись ей, сказала Мег:
— Это госпожа Зада, первая жена дея.
— Госпожа, это та девушка, которая приплыла вместе со мной. Она, увы, не понимает никакого другого языка, кроме родного, но я попытаюсь научить ее, пока нахожусь здесь.
Жена дея улыбнулась Мег.
— Она мила. Скажи ей, что мы рады видеть ее в нашем доме. А теперь не задерживаю вас, ведь вам нужно вымыться. Рабыням приказано, чтобы они хорошо позаботились о вас, особенно о тебе, ведь ты поедешь к нашему повелителю, султану.
Госпожа Зада ласково дотронулась до щеки Мег и пошла к выходу.
— Жена дея приветствует тебя, — сказала Эйден.
— Это его жена?
— Его первая жена. А вторая жена — вон та молодая женщина с длинными черными волосами, — незаметно показала Эйден. — Та, которая с маленькой девочкой. Это их дочь.
