Мег ничего не сказала, но Эйден поняла, что она обдумывает свое положение. Ни одна из женщин, окружающих их, не казалась несчастной или обиженной. В бане находились маленькие дети со своими матерями. Казалось, нет никаких различий между женами и наложницами с их детьми. Их тщательно вымыли и какой-то пастой с запахом роз смазали те места на теле, где росли волосы. Спустя некоторое время пасту смыли, и оказалось, что волос на теле не осталось. Эйден не переводила Мег весьма непристойные реплики, которые доносились до нее. Оказалось, дей был весьма сильным" мужчиной и любил развлекаться с женщинами. Он уже давно не покупал себе новых наложниц, и теперь женщины обсуждали Мег — понравится ли она ему. Если понравится, ее жизнь будет беспечальной, но если нет, могут произойти две вещи: либо он забудет о ней и не будет обращать на нее внимания до конца ее жизни, либо ее быстро перепродадут.
"Об этом, — подумала Эйден, — я должна предупредить несчастную Мег. Девушка застенчива по характеру и предпочла бы остаться там, где она находилась, а не жить в ожидании неизвестного будущего».
Когда они снова оказались в своей маленькой комнатке, Эйден объяснила Мег ее положение. Юная жительница Кента была в отчаянии.
— Как я могу понравиться дею? Я ничего не знаю о мужчинах.
— Ты же видела, как спариваются животные на ферме твоего отца, — сказала Эйден.
— Это происходит таким же образом? — Мег была потрясена.
— Ну не совсем так, — признала Эйден.
Господи, она должна помочь этой несчастной девчонке. В конце концов, Скай объяснила ей тайны супружества. Она собралась с духом и объяснила, что происходит между мужчинами и женщинами так подробно, как позволял ей опыт.
— Первый раз будет немного больно, — предупредила она Мег, — но боль не будет сильной и быстро пройдет. Я могу рассказать тебе только то, что знаю сама, ведь всего год назад я была такой же наивной, как ты сейчас. Тебе должно понравиться. Мне — понравилось.
— Почему? — смущенно спросила Мег.
— Почему? — Эйден засмеялась. — Потому, что это заставляет тебя испытывать такое удовольствие, такое невероятно изумительное ощущение, не сравнимое ни с чем, что ты могла чувствовать прежде. Не проси объяснять тебе, я не могу этого сделать. Ни одна женщина не может. Нет слов, которыми можно было бы описать эти ощущения.
Ближе к вечеру им принесли еду, их первую еду с тех пор, как они вошли во дворец дея. Им подали цыпленка, шафранно-желтый рис с кусочками фруктов, привычные лепешки, миску с зелеными и черными оливками в масле и миску с инжиром. Принесли воду, пахнущую какими-то фруктами, которые напоминали апельсины. Поев, они вымыли лицо и руки, и молодой евнух, надзирающий за ними, сказал им, что они должны отдыхать.
— Прошел слух, что наш господин этой ночью возьмет к себе беловолосую девственницу, но точно пока неизвестно, — сказал он.
— Нам дадут какую-нибудь одежду? — храбро спросила Эйден.
— Если беловолосая девственница понравится нашему господину, ее должным образом вознаградят. Что касается тебя, медноволосая женщина, уже готовят наряды, которые ты возьмешь с собой в Стамбул. А сейчас, однако, побудь в том, что отпущено тебе природой. Эйден передала этот разговор Мег, которая сказала с удивительной проницательностью:
— Ясно, что все здесь зависит от воли господина, миледи. Я вижу, мне на самом деле нужно понравиться ему. Когда, вы думаете, он пришлет за мной?
— Может быть, вечером, — сказала Эйден, — и поскольку мы обе находимся в одинаковом положении, думаю, настало время, чтобы ты называла меня по имени.
Меня зовут Эйден.
— Вечером! — сказала Мег. — Так скоро!
— Если ты все еще боишься, тогда лучше пройти через это как можно скорее, — мудро заметила Эйден.
За Мег пришли, когда над городом Алжиром взошла луна. Ее одели в нежно-розовые шаровары с серебряной отделкой на лодыжках и в рубашку, которая закрывала ей бедра. Кроме этого, на ней было коротенькое болеро, обшитое серебряной нитью и стеклянными бусинами.
Евнух расчесал ее красивые серебристые волосы и подчернил ее глаза краской для век, отчего они стали казаться еще больше. Потом накинул прозрачную вуаль, которая закрывала ее лицо от переносицы до подбородка.
Она была босиком.
"Ну вот, — подумала Эйден, — больше я ничего не могу для нее сделать. Остается только надеяться, что ее невинность понравится старику и он будет добр к ней». Теперь ей следовало побеспокоиться о своем собственном положении. Привыкнув за всю свою жизнь считать себя некрасивой, она никогда не принимала всерьез неистовые высказывания Рашида аль-Мансура о своей ценности. Она знала, что ее купит какой-нибудь богач, который не захочет упустить возможность стать еще богаче, если получит выкуп за нее. Выкуп, который дал бы ему очень много в обмен на высокую, довольно бесцветную женщину, какой она считала себя. Ее очень удивило, что эти люди считали ее редкостной красавицей, и она очень огорчилась, когда узнала, что ее отправят еще дальше на восток. Она было решилась предложить дею выкуп за себя, но, подумав, поняла, что этого делать нельзя. Дею нужны не деньги, а благосклонность его повелителя, султана. Что же ей делать?
— Женщина!
Она вздрогнула, потому что не слышала, как в комнату вошел молодой евнух.
— Что такое? — спросила она, взглянув на него. Он подал ей какое-то одеяние.
— Пожалуйста, надень это, женщина. К тебе пришел гость. Великий астролог Осман пришел, чтобы составить твой гороскоп. Дей должен быть уверен, что тебя надо посылать тому, кто является тенью Аллаха на земле.
Это удача, подумала Эйден. Если повезет, этот астролог может определить, что ее звезды несовместимы с будущим, которое задумали для нее.
Она встала и набросила на себя бесформенное одеяние. Оно было очень красиво — бледно-зеленый шелк, расшитый темно-золотой нитью вокруг шеи и по широким манжетам.
Она хмуро улыбнулась своему отражению в зеркале, которое держал евнух. Сам евнух тоже улыбнулся.
— В красивой одежде, — сказал он, — ты стала еще красивей, женщина.
Эйден усмехнулась.
— Не помню, чтобы кто-то когда-нибудь называл меня красивой, — сказала она.
— Не слепы ли мужчины твоей страны, женщина? Я не понимаю. Твои тонкие черты изумительны, а сила характера, отражающаяся на твоем лице, еще одна редкость. Когда-нибудь ты станешь знаменитой.
Он вышел на минуту, а она ждала, пока он вернется с астрологом, которого назвал Османом. Она сама не знала, кого ожидала увидеть, но человек, вошедший в дверь, разочаровал ее. Он был среднего роста, с совершенно лысой макушкой и круглым, как луна, лицом. Она ждала крупного и горластого шарлатана, а совсем не этого добродушного человека с теплыми золотисто-карими глазами.
— Добрый вечер, женщина, — сказал он спокойным, но удивительно властным голосом, — я Осман, астролог. Здесь, в городе Алжире, я достаточно известен, Дей приказал мне проверить, подходит ли твой гороскоп нашему всемилостивейшему повелителю, султану Мюраду III.
