Роберт Смолл поджал губы и наморщил лоб в раздумье. Наконец он сказал:
— Ну, если и есть способ, паренек, я хоть убей не могу сейчас ничего придумать. Однако путь до Стамбула неблизкий, мы придумаем что-нибудь.
— Вам понадобится надежный источник кредита, — сказал Адам.
— Нашими банкирами здесь, в Лондоне, является еврейская семья по фамилии Кира. У них есть люди, обычно члены их семьи, почти в каждом большом городе Европы. Я уверена, что есть кто-то и в Стамбуле, кто сможет помочь нам, — сказала Скай. — Я приглашу их приехать в Гринвуд, и мы поговорим с ними.
Почти немедленно был отправлен лакей, и, ко всеобщему удивлению, господин Эли Кира приехал с ним в тот же вечер. Он был высоким, худощавым человеком с седыми волосами и серьезными темными глазами, в которых тем не менее иногда вспыхивали искорки смеха. Он был одет в длинную, подбитую мехом мантию из черного бархата. На голове — плоская бархатная шапка, которую носили почти все деловые мужчины в городе, а на шее висела тяжелая золотая цепь прекрасной работы.
— Увидев корабли, которые готовятся к плаванию и пришвартованы около ваших складов, — сказал он, — я предположил, что вам нужно повидаться со мной до отплытия. Я и сам на днях уезжаю во Францию. В Париже на прошлой неделе скончался мой брат, и я вынужден поехать туда, чтобы решить, кто из его сыновей-близнецов более способен к ведению дела. Чем могу помочь вам, мадам?
— Мой брат должен ехать в Стамбул, господин Кира, и мы должны знать, есть ли там кто-нибудь из членов вашей семьи, у кого мы могли бы получить кредит с учетом наших вкладов в вашем банке в Лондоне.
— Стамбул? Стамбул, мадам, это центр нашего семейного банковского дела. Наш двоюродный дед имел там небольшое дело много лет назад, но взлет деловой активности стал возможным благодаря моей тетке Эстер. Сейчас наш банкирский дом — один из самых надежных банкирских домов в мире. Эстер Кира, да благословенно будет ее имя, по-прежнему правит семьей в Стамбуле в свои восемьдесят восемь лет! Конечно, главой семьи считается ее сын, Соломон, но в действительности всем заправляет моя тетка. Если вы поедете в Стамбул, мы с большой готовностью поможем вам. Скай заинтересовалась.
— Как получилось, — спросила она Эли Кира, — что ваша тетка достигла такого богатства и власти?
— Тетя Эстер и ее брат, мой отец Джозеф, да благословенна будет его память, рано осиротели. Их вырастил в Стамбуле дядя, но ее собственный отец был младшим братом в семье. У нее не было приданого, и поэтому в двенадцать лет она уже торговала в гаремах богатых людей. Она была настолько удачливой, что ее слава росла. В, шестнадцать лет ей разрешили доступ в гарем султана. В двадцать она познакомилась и стала лучшей подругой любимой жены султана Селима, чей сын, Сулейман, должен был стать султаном после смерти своего отца. Этой женщиной была знаменитая Кира Хафиз, и их дружба принесла моей семье невероятную удачу. В пределах Оттоманской империи мы освобождены от уплаты налогов благодаря какой-то таинственной услуге, оказанной моей теткой семье султана. Моя тетка назвала своего старшего сына, Соломона, в честь старшего сына Киры Хафиз, великого правителя Сулеймана Великолепного. В течение многих лет у моей тетки не было необходимости заниматься торговлей среди женщин султанского гарема, но тем не менее она продолжает делать это, потому что, я подозреваю, ей скучно сидеть во внутреннем дворе дома, рассказывая сказки правнукам. Поскольку она была подругой Киры Хафиз, она подружилась с фавориткой султана Сулеймана, госпожой Хуррем, с любимой женой султана Селима II, госпожой Hyp У Бану, и с Сафией, которая сейчас является любимой женой правящего султана Мюрада III.
Конн почувствовал, как от возбуждения по его телу побежали мурашки.
— Тогда, — сказал он, — вероятно, ваша тетка по-, может мне в одном довольно тонком деле, с которым я столкнусь, когда буду в Стамбуле.
— Конн, — нервно вмешалась Скай. — Я не знаю, мудро ли обременять господина Кира нашими проблемами.
— Если я хочу получить помощь его тетки, я должен довериться ему.
— Нет, милорд, — возразил Эли Кира, — ваша сестра права. Не доверяйтесь мне. Поскольку мне не суждено быть в Стамбуле, то нет необходимости знать ваши проблемы. Вместе с аккредитивом я дам вам письмо для моей тетки, в котором будет сказано, что вам можно доверять и что семья должна помочь вам, если при этом они не будут подвергать опасности себя. Мне лучше ничего не знать о ваших делах. Если это дело опасное, чем меньше людей будут знать о нем, тем лучше.
Уладив дело, Эли Кира уехал. Он проследит, чтобы утром необходимые сведения и бумаги были отправлены в первую очередь. На Восток послали трех гонцов. Первым должен был быть голубь, который долетит до Парижа, где с его лапки снимут послание и привяжут его к лапке другой птицы, которая полетит до следующего места назначения, где письмо будет передано следующей птице, и так далее, пока последний голубь не долетит до Стамбула. Два других гонца начнут свое путешествие морем, но только человек, следующий по южному маршруту, через Средиземное море, проделает весь путь на корабле. Другой человек доберется морем до Гамбурга, а оттуда поедет верхом, через немецкие государства до северных границ Оттоманской империи, и будет добираться до Стамбула.
Очень вероятно, что все три гонца Эли Кира благополучно доедут до Стамбула в положенные сроки, но подстраховаться всегда полезно. Когда Конн О'Малли доберется до столицы Оттоманской империи, там не будет никаких сомнений относительно того, кто он. На Кира можно было положиться.
Три старших брата О'Малли отсутствовали дома несколько последних дней, но когда корабли выходили из лондонского Пула, Брайан, Шон и Симус были на борту вместе с верными матросами. Правда, многие матросы в этот первый день выглядели усталыми. Учитывая свой небольшой опыт, Конн понимал, что предпочтет плыть с этими, обученными О'Малли и заслуживающими доверия матросами, чем с любыми другими.
Конн попрощался с сестрой и ее мужем в Гринвуде. В синих глазах Скай стояли слезы, когда она поцеловала его. Он смахнул рукой ее слезы и сказал с кривой ухмылкой:
— Единственная опасность, которая мне грозит, Скай, это морская болезнь.
Она ласково засмеялась.
— Ты был самым плохим мореходом из всех нас, а ты ведь сын Дубдхара О'Малли.
— Семя старика, вероятно, ослабло, когда я был зачат, Скай. Я получил все обаяние, которое Бог забыл дать моим братьям, но вместе с этим и слабый желудок.
— Не испытывай судьбу, Конн. Ты не поможешь Эйден, если погибнешь, а я знаю, что она жива. Я чувствую это! Обязательно передай мое письмо Осману. Скажи, что мне жаль, что я не смогла приехать сама, я стараюсь не противиться своей судьбе. Он поймет. — Она крепко обняла его, поцеловала в обе щеки и сказала:
— Да поможет, тебе Бог, братец, да поможет тебе пресвятая Богородица быстро возвратиться домой вместе с Эйден.
— Не беспокойся, Скай, — сказал он, — я вернусь с Эйден, обещаю. Со мной не случится того, что случилось с Найлом, если тебя беспокоит это. — Крепко обняв ее, он повернулся к зятю, и мужчины пожали друг другу руки.
