Старейшина семьи уютно устроилась среди подушек на диване.
— Эстер Кира! Вы когда-нибудь меняетесь? — властно спросила Латифа Султан, пройдя через комнату и целуя старую женщину в щеку. Потом опустилась возле нее на низкий стул. — Прошел почти год, как вы последний раз приглашали меня, и сейчас ваше приглашение взволновало меня. Я рада, что вы хорошо выглядите.
— Когда вы доживете до моего возраста, Латифа Султан, — последовал мудрый ответ, — вы почувствуете, как быстро летят дни, а год проходит так, как раньше проходил месяц.
— Быть может, ваше тело состарилось, Эстер Кира, — сказала принцесса, — но ваш ум остер, как всегда. Эстер Кира закудахтала:
— Хе! Хе! И правда, Латифа Султан, мой правнук Симон утверждает, что мое тело умрет задолго до того, как мой ум захочет признать это. Он говорит, что мой ум и язык проживут еще несколько лет после моей смерти. Но хватит! Хотите кофе? Пирожные?
Женщины продолжали следовать принятым правилам вежливости, пока, наконец, не настал подходящий момент и Эстер Кира не перешла к делу.
— Мне нужна ваша помощь, Латифа Султан, — сказала она без обиняков.
— Вы же знаете, я всегда готова помочь вам, Эстер Кира, — последовал спокойный ответ.
— Здесь замешан ваш муж, моя принцесса.
— Продолжайте, Эстер, — сказала принцесса, заинтересовавшись.
— Не привозил ли ваш муж недавно какую-нибудь женщину в свой гарем, Латифа Султан?
— Я ничего не знаю об этом, Эстер Кира. Тем не менее в течение нескольких месяцев в его гареме что-то происходит, — задумчиво сказала принцесса. — Вы же знаете, что я держусь подальше от гарема, если не нужна там. Все эти перезревшие девушки раздражают меня.
— Но что-нибудь вы же можете рассказать?
— Чика не бывал на острове Тысячи цветов с тех пор, как пропала Инсили, — начала Латифа Султан. — И вдруг несколько месяцев назад рабов послали обновлять дом и приводить в порядок сад, который, конечно, зарос без ухода. Вскоре после этого на остров были посланы три любимые женщины мужа:
Гюльфем, Сах и Хазаде вместе с четырьмя евнухами.
— С четырьмя евнухами? Почему с четырьмя? — спросила Эстер Кира.
— Не знаю. Я боялась спрашивать, потому что это не имело ко мне никакого отношения, и, хотя главный евнух моего мужа Хаммид никогда не осмеливался обвинять меня, я чувствую, он всегда подозревал, что я помогала Инсили убежать.
— Хаммид не осмелится обвинить вас, потому что тогда бы раскрылось, что он сам замешан в этом деле, — сказала Эстер Кира. — Он никогда ничего не скажет визирю, моя принцесса, потому что, если он признает свою собственную вину, это будет его концом, особенно после того, как ваш муж простил ему его небрежность в этом деле. На самом деле вы представляете большую угрозу для Хаммида, чем он для вас, поэтому вам не нужно его бояться. Но рассказывайте дальше. Три любимицы вашего мужа и четыре евнуха, а? Они все еще там?
— Да, они там, — ответила Латифа Султан.
— Кроме женщин, которые дороги вашему мужу, есть ли там какие-нибудь важные евнухи?
— Один, — ответила принцесса. — Шакир. Особый любимец Хаммида. Я думаю, что Хаммид растит его для того дня, когда сам станет слишком стар, чтобы исполнять свои обязанности, хотя подозреваю, что он не откажется от своего места даже на смертном одре. Хаммид возвысил Шакира, и тот боготворит его.
— Ездит ли визирь на остров, моя принцесса?
— Он не ездил туда, когда ездили другие, но сейчас он посещает его три-четыре раза в неделю и остается там на всю ночь. Вначале Чика возвращался в довольно хорошем настроении, но позже я заметила, что он приезжает скорее рассерженным, чем довольным.
— Так оно и есть, — с уверенностью сказала Эстер Кира. — Она там, я не сомневаюсь.
— О ком вы говорите, Эстер? Кто там? Я не понимаю.
— Простите меня, принцесса. Я не была откровенна с вами. Конечно, вы не можете понять то, что я еще не объяснила вам. Сейчас я вам все расскажу.
Эстер рассказала Латифе Султан о леди Валентине Бэрроуз и об обстоятельствах ее похищения. Она закончила словами:
— Султан поручил вашему мужу найти леди Бэрроуз. Тем не менее до сих пор не было найдено никаких следов англичанки. Простите меня, моя принцесса, но я подозреваю, что причина в том, что леди Бэрроуз находится в руках визиря. В тот день, когда он познакомился с ней у меня, она дала ему полный отпор, а вы знаете, как Чикала-заде-паша любит принимать вызов. Говорят, что после Инсили ни одна женщина не привлекла его, что женщины в его гареме толстеют от скуки и заброшенности.
Латифа Султан несколько минут взвешивала сказанное. Наконец она сказала:
— Я знаю, что ваше чутье никогда не подводит вас, Эстер, и почти наверняка присутствием на острове еще одной женщины можно объяснить и пребывание там четвертого евнуха, и плохое настроение моего мужа.
— Это также объясняет, почему не было найдено никаких следов леди Бэрроуз, — ответила старейшина. — Латифа, дитя мое, я должна это узнать! Вы любите своего мужа и не предадите его. Я и не прошу вас об этом. Я прошу, чтобы вы спасли его, потому что, если он совершил такое безумие и похитил леди Бэрроуз, он рискует всем, что он с таким трудом создал за эти годы.
Эта женщина не рабыня и даже не женщина, взятая в плен и проданная в рабство. Она гостья нашего города и пользуется большой благосклонностью валиды Сафин и своей королевы. Жены моих правнуков ходят продавать в гарем султана, моя принцесса, и несколько раз за последние месяцы они случайно слышали, как валида бранила султана по поводу этого позорного дела.
Валентина не просто знатная англичанка. Мне говорили, что старая королева очень любит леди Бэрроуз.
Вы знаете, как важна дружба королевы для валиды Сафии, моя принцесса. Я сама была в Новом дворце в тот день, когда посол передавал дары английской королевы валиде. Какие дары! Золотая рама для картины, усыпанная алмазами и рубинами! Портрет английской королевы! Три щитодержателя из позолоченного серебра, десять платьев из ткани, шитой золотой нитью, шкатулка розового дерева с флаконами из венецианского стекла, оправленными в серебро и позолоченными, две штуки тонкого голландского полотна! Великолепный орган, посланный султану от английской королевы, и настроенный ее собственным органистом, который лично учил султана играть.
Вы ведь ездили к валиде и видели эти дары, гордо выставленные на всеобщее обозрение. Каждому гостю, который впервые посещает мать султана, она с гордостью показывает эти дары. Валида оскорблена тем, что одну из подданных английской королевы похитили на наших улицах. Я должна знать, дорогое дитя, виноват ли в этом ваш муж. И если его страсть взяла верх над здравым смыслом, поможете ли вы мне?
— Если Чика виновен в этом ужасном неосторожном поступке, Эстер Кира, разве не обрушат на него свое возмездие султан и его мать за то, что он доставил им такие неприятности? Как я могу сделать такое моему мужу? — Принцесса разрывалась между чувством порядочности и своей большой любовью к мужу.
