Глава 5
Дни стояли длинные, потому что лето почти наступило, и когда они добрались до Даффдура, солнце только опускалось за горизонт. Повозка отстала почти на час, но Дункан послал всадников, чтобы благополучно доставить ее в Даффдур.
Сим, управитель Армстронга, выступил вперед и удивленно вскинул брови при виде Эллен.
– Добро пожаловать домой, милорд. С возвращением вас, мистрис Эллен.
Его обветренное лицо расплылось в приветливой улыбке.
– Мистрис Эллен теперь твоя хозяйка. Мы поженились два дня назад в замке Стерлинг. Нас венчал духовник короля, – пояснил Дункан.
– Милорд! – обрадовался Сим. – Поздравляю вас и вашу леди! После смерти вашей матушки в Даффдуре не было хозяйки, ибо ваш братец не собирался жениться. Думаю, все будут счастливы услышать столь прекрасные новости!
– Расскажи им сам, – велел лэрд. – Горячий ужин, надеюсь, готов?
– Да, милорд, и ожидает вас в зале.
– Сейчас прибудет Пейги с повозкой. Выставь часовых, пусть их ждут. И накорми ее. Она уже немолода и устала после нашей поездки.
Повернувшись к Эллен, он подхватил ее на руки.
– Добро пожаловать домой, мадам, – прошептал он, перенося ее через порог.
Оправившись от растерянности, Эллен засмеялась.
– Вижу, милорд, вы свято чтите традиции, – заметила она, когда он поставил ее на пол, и, оглядевшись, добавила: – Как хорошо вернуться домой, Дункан! Я знаю, что буду здесь счастлива. Надеюсь, ты сделаешь меня счастливой.
Дункан улыбнулся жене и, приподняв ее подбородок, коснулся губами губ.
– Нам еще многое предстоит узнать друг о друге, а я человек терпеливый. Ты сказала, что можешь быть счастлива здесь. Этого хочу и я. Правда, не ожидал, что внезапно окажусь женатым человеком, но должен сказать, что хотя наш брак был неожиданным, я все же рад, что именно ты будешь рядом, девочка.
Эллен едва успела отдышаться после нежного поцелуя, и Дункан заметил, как широко раскрыты ее глаза.
– Тебя целовали раньше, Эллен? – осведомился он, хотя, судя по неподатливым губам, она была совсем неопытной.
– Только раз, – призналась Эллен. – Когда Болгэр пытался изнасиловать меня. Я нашла поцелуй омерзительным, ибо у него дурно пахло изо рта, а сам он был очень груб. Но твой поцелуй был нежен. Мне понравилось.
Он медленно раздвинул губы в улыбке, и Эллен впервые увидела, как лучатся морщинки в уголках его глаз.
– Я хотел бы целовать тебя целыми днями, – хмыкнул он.
– Мы будем делить постель? – вдруг спросила она.
– Конечно, раз ты моя жена. Или ты считаешь иначе?
– Я знаю, что в некоторых знатных домах муж и жена имеют раздельные спальни, – пояснила Эллен. – Мне рассказала об этом принцесса. Да и ее подопечные часто обсуждали подобные детали.
– Даффдур – простой замок. Не дворец, – усмехнулся лэрд. – И у нас будет общая спальня.
– Понятно, – кивнула она. – Сегодняшняя ночь?
– Да, и все последующие нашей жизни вместе, – согласился он.
Прелестное личико Эллен омрачилось.
– Нам нет нужды осуществить наш союз, пока мы лучше не узнаем друг друга. Но ты должна привыкнуть делить со мной постель. А вот и ужин принесли! Пойдем, девочка, и поедим вместе.
Он взял ее за руку, повел к высокому столу и усадил на место, традиционно принадлежавшее хозяйке дома.
(((
Эллен оглядела зал. О, она и раньше сиживала за этим высоким столом, но тогда считала себя гостьей, а место хозяйки занимала Мэгги. Теперь же это ее дом. Ее зал. Ее огонь, ярко горящий в очаге, рядом с которым стоит ткацкий станок. Ее станок с наполовину законченной шпалерой, которую она оставила, когда отправлялась в Стерлинг. Будет чем занять дождливые дни и вечера.
Эллен рассеянно брала еду с блюд, хотя стол был более чем обильным: кроличье рагу с густой коричневой подливой, морковью и маленькими луковками, форель, тушенная в масле и белом вине, на листьях салата, олений бок, последний, оставшийся с осенней охоты и лежавший на блюде в окружении жареных луковиц. Дополняли ужин свежий хлеб, сливочное масло и четверть головки твердого желтого сыра. Кубки были наполнены красным вином.
– Кухарка здесь превосходная, – заметила Эллен.
– Она будет довольна, услышав твои похвалы, – кивнул Дункан. – Теперь приказывать ей будешь ты. Но я предпочитаю простую еду.
– Запомню, – согласилась Эллен. – Скажи, твои братья живут далеко? Я скоро их увижу?
– Клайт в дне езды от Даффдура, но скоро ты встретишься с Коналом и Мердоком. Завтра же пошлю в Клайт гонца, чтобы сообщить о моей женитьбе. Уверен, моя невестка немедленно явится в Даффдур. Видишь ли, Адэр привыкла быть единственной женщиной в семье и теперь захочет узнать о тебе все – кто ты, откуда явилась и будешь ли хорошей женой для меня? Она настоящая англичанка, но пусть сама расскажет свою историю.
– Она красива? – с любопытством спросила Эллен.
– Очень, но совсем в другом роде, чем ты. Она высокая, черноволосая, с фиалковыми глазами. И очень подходит моему брату. Как ты – мне. Я питаю слабость к рыжим волосам и миниатюрным девушкам.
– Да, ты куда выше меня.
– Но мы станем прекрасной парой, девочка. В этом можешь быть уверена, – мягко уверил Дункан и поцеловал ее руку, сначала тыльную сторону, потом ладонь.
Дрожь пробежала по спине Эллен. Серо-голубые глаза удивленно расширились, и он улыбнулся в эти глаза, отчего она мгновенно ослабла. Сейчас она даже при желании не сумела бы подняться из-за стола.
– Поразительно, – тихо сказан он. – Провести полтора года при дворе Стюартов и остаться невинной, как молодая олениха!
Его пальцы осторожно коснулись ее щеки, носа, подбородка… Эллен наконец обрела дар речи:
– Вы ласкаете меня, милорд?
– Немного. Но теперь, когда ты стала моей, мне трудно не прикасаться к тебе каждую минуту. Только я не хочу тебя пугать.
– Ты не пугаешь меня, Дункан, – покачала головой Эллен. – Ты очень мягок и нежен.
Вместо ответа он протянул руки, сжал ее лицо и привлек к себе. Мужские губы коснулись ее рта, словно пробуя на вкус, прежде чем завладеть им в страстном поцелуе. Ее губы оказались одновременно шелковистыми, упругими и сладкими. Эллен вздохнула. Ее дыхание слегка отдавало вином, и Дункан, ощутив, как напряглись его чресла, искренне удивился такой реакции. В конце концов, он не юнец со своей первой женщиной. Но в Эллен было нечто столь чувственное и столь невинное, что он почувствовал невольное возбуждение.
– О Боже! – прошептала она, когда он отстранился. Ее щеки стали густо-розовыми.
