– Адэр, меня зовут Адэр. Вижу, ты очень рассудительна. Дункан это понимает? Или был слишком занят, привыкая к тому обстоятельству, что теперь обладает красивой женой? – усмехнулась Адэр. – Вы прекрасно друг другу подходите. Мой деверь тоже очень практичен и разумен.
– Мы едва знаем друг друга, – призналась Эллен. – Хотя я провела здесь всю зиму, но в основном в обществе Мэгги.
– Он хороший человек, – заверила Адэр.
– Добр и заботлив, – вставил Мердок. – Представляешь, сам в первый раз привел меня к Агнес Карр!
Бедняга немедленно покраснел до корней волос, сообразив, что именно ляпнул собственной невестке.
– Мердок! – упрекнула Адэр. – Агнес Карр – не та тема, которую можно обсуждать в присутствии невинной девушки. Эллен, видишь ли, Агнес – деревенская шлюха. Девушка она славная, но не подобает упоминать о ней в присутствии дам. Кому как не тебе, Мердок, знать об этом! Если действительно хочешь стать священником, учись придерживать язык!
Но, говоря это, Адэр едва заметно улыбалась. Мердок славился своим чистосердечием, и журить его было бесполезно.
– Прошу прощения, Эллен, – покорно пробормотал он, принимая самый что ни на есть покаянный вид.
– В Лохерне тоже была шлюха, но мне об этом знать не полагалось. Однако она научила меня штопать носки и подшивать подолы, – хихикнула Эллен.
Собеседники рассмеялись и дружно решили про себя, что лэрд Даффдура ничего не проиграл от такого брака. Эллен расстроилась, узнав, что Дункан отправился с братом в набег, но Адэр прямо объяснила, что таков образ жизни на границе.
– Тебе придется привыкнуть к тому, что мужчины время от времени отправляются в набег, – пояснила леди Клайт.
– А ты привыкла?! – выпалила Эллен.
Адэр покачала головой:
– Нет. Так и не привыкла. Но что я могу поделать?! По крайней мере, Брюсы из Клайта никогда не грабят людей первыми. Только отвечают ударом на удар. Пришли англичане и увели скот и трех женщин из деревни. Никогда не угадаешь, что будет с бедняжками: продадут их или сделают шлюхами. Конал и Дункан вернули и женщин, и скот. Англичане отправились в очередной набег, и их укрытие никто не охранял, поскольку они считали его хорошо спрятанным. Конечно, они снова могут прийти. И снова подвергнутся нападению. Эти жестокости продолжаются бесконечно и не прекратятся, пока власти не положат этому конец.
Она вздохнула.
– Так трудно растить детей в постоянной угрозе их благополучию. Кстати, а ты? Еще не носишь ребенка?
Эллен залилась краской.
– Н-нет, – выдавила она.
– Уверена? – допытывалась Адэр. – Тебе известны признаки?
– Мы только поженились, – слабо запротестовала Эллен.
– И все же можно забеременеть с первого раза, – не унималась Адэр.
– Пока что не случилось, – пробормотала Эллен, желая провалиться сквозь землю. Как можно признаться, что они с Дунканом еще не… Ее муж будет публично опозорен, если все узнают, что их брак еще не осуществился на деле. От мужчины ожидают исполнения долга в брачную ночь, иначе он станет всеобщим посмешищем.
– Ничего, все еще впереди! – жизнерадостно объявила Адэр. – Я родила от Конала пятерых, хотя один умер, едва появившись на свет. И я слышала, что наш юный будущий священник – отец двоих малышей Агнес Карр, хотя она держит в секрете имена тех, кто награждал ее детьми. Впрочем, может, она сама не знает, хотя было время, когда один только Мердок объезжал эту кобылку.
– Адэр привыкла вести откровенные речи, и ей это очень нравится, – тихо заметил Мердок. – Надеюсь, она тебя не шокировала. Мы извиняем ее, потому что она англичанка, а у англичан очень странные обычаи.
По всему было видно, что он привык поддразнивать невестку. Адэр шутливо шлепнула его:
– Если намерен лишать себя плотских удовольствий, Мердок, неплохо бы их познать, прежде чем примешь обеты. «Петушок» есть «петушок», даже под сутаной. Ребятишки Агнес – просто твоя копия. Сам знаешь, о них всегда будут заботиться и считать Брюсами. Но эта женщина чересчур стара для тебя. До этого она ни разу не позволила себе забеременеть. Думаю, она хотела детей и выбрала для них самого лучшего отца. Она по-своему тоже благородна, поскольку не стала ни на кого показывать пальцем!
Несколько шокированная прямыми речами невестки, Эллен, однако, радовалась, что разговор идет не о ней.
– Хорошо, что вы приехали, – сказала она вслух. – Пока мы будем дожидаться возвращения наших мужей, вы расскажете мне о Дункане. Я почти ничего не знаю о нем, кроме того, что он храбр и благороден.
– Верно, – с теплой улыбкой подтвердил Мердок.
Он разгадал ее тайну, хотя не собирался ничего выдавать. Как это похоже на брата: дать жене шанс свыкнуться со своим положением и окружением, прежде чем потащить в постель. Растерянное выражение лица, когда Адэр стала ее пытать, выдало Эллен. Любопытство помешало Адэр заметить, как смущена невестка.
– У него поразительное чувство юмора, – заметила Адэр, – и, как я уже упоминала, он самый рассудительный из трех братьев, верно, Мердок?
– Именно, – согласился тот, ни в малейшей степени не обидевшись.
– Кроме того, он умен и благоразумен, – продолжала Адэр. – Самый мудрый из них. Это он придумал, как выдать меня за Конала, когда я сказала, что не пойду к алтарю, пока тот не признается мне в любви. И Дункан, если бы захотел, мог бы отличиться на королевской службе.
– Он достаточно хитер и расчетлив, чтобы не ввязываться в дворцовые интриги, – возразил Мердок. – Слишком хорошо помнит покойного отца нашего короля и его окружение.
– Не понимаю, – прошептала Эллен.
– Старый Яков Третий предпочитал общество актеров и художников своим знатным лордам, которые позавидовали фаворитам и подняли восстание, прикончив всех друзей короля, – пояснила Адэр.
– Я слышала, что отец нашего короля грешил любовью к мужчинам, – выдохнула Эллен, медленно багровея.
– Может, и так, а может, и нет, – пожал плечами Мердок. – Он выполнил долг перед Шотландией и подарил королеве несколько ребятишек. Когда она умерла, он пришел в отчаяние и долго по ней скорбел. Кто знает, где кроется истина?
– Яков Третий потерял отца в юном возрасте, а мать оказала большое влияние на него и его жизнь, – добавила Адэр. – Она была образованной, изящной дамой, племянницей герцога Бургундского, и жила при дворе, где любили музыку, живопись и стихи.
– Но что случилось с его отцом? – поинтересовалась Эллен.
– Король Яков Второй очень любил оружие. При осаде Роксберга он лично наблюдал, как заряжают пушку. Но она взорвалась, и несчастный погиб на месте. Узнав об этом, королева вместе со старшим сыном немедленно поспешила в Роксберг и сама повела войско на штурм. Солдаты, воодушевленные ее величеством, одержали победу. А неделю спустя Яков Третий был коронован в ближайшем аббатстве Келсо. Его правление началось с победы. Потом был заключен долгосрочный мир с моим отцом, королем Эдуардом Четвертым.
