– Но это грешно! – запротестовала Эллен. – И волнующе.
Она громко ахнула, едва его палец проник в складки ее лона, и стала извиваться, надавливая на его руку.
Когда его палец увлажнился ее любовными соками, он сжал свою плоть, подался вперед и одним резким выпадом вонзился в гостеприимное лоно, заполнив его. Эллен тихо вскрикнула.
Протянув руку, он заставил ее выгнуться и принялся ласкать груди. Пальцы слегка сжимались, а сам он не шевелился, довольный тем, что наполнил ее до отказа. Но Эллен запрокинула голову и что-то протестующе пробормотала. Лэрд тихо рассмеялся.
– Хочешь, чтобы тебя поимели, моя бесценная? – спросил он.
Жена не ответила.
– Ты должна сказать это вслух, – продолжал терзать ее муж. – Иначе я не буду знать, что делать.
Но Эллен только плотнее сжала губы.
– В таком случае я оставлю тебя одну, – объявил Дункан, делая вид, что сейчас выйдет из нее. И ухмыльнулся, ожидая ее протестов.
– Возьми же меня, черт бы тебя побрал! – прошипела жена.
Все еще смеясь, он стал двигаться, входя все глубже и отстраняясь. И вонзался в нее снова и снова, пока она не застонала, напрягаясь всем телом. Округлые ягодицы плясали в ритм его движениям. Теперь он крепко сжимал ее бедра, врезаясь в Эллен и слушая тихие крики наслаждения, рвавшиеся из ее горла, А едва услышав пронзительный вопль, исторгся в нее.
– Я не могу дышать, – выговорила наконец Эллен, пытаясь выбраться из-под него. – Слезай с меня, ты, большой олух!
Дункан глубоко вздохнул и отодвинулся.
– У тебя абсолютный талант пробуждать во мне страсть, моя маленькая женушка!
Встав, он опустил ее юбки и, повернув лицом к себе, стал целовать.
– В следующий раз мы сделаем это прямо на столе, – пообещал он с коварной улыбкой. – Вот увидишь, будет еще лучше! Согласна, дорогая?
Раскрасневшаяся, с губами, распухшими от поцелуев, Эллен оттолкнула его и встала.
– Только среди ночи! – отрезала она. – Не хочу, чтобы меня поймали за подобным занятием!
– Но риск еще больше усиливает наслаждение, – поддел он, и жена покраснела еще гуще.
– Только если обещаешь поехать на Рождество в Линлитгоу, И при этом не ныть и не жаловаться, – не сдавалась Эллен.
– Я предпочел бы провести Рождество как все новобрачные. Здесь, в нашем собственном доме! – запротестовал лэрд Даффдура.
– И я тоже, – согласилась Эллен. – Но король пригласил нас по какой-то причине, известной ему одному. Иначе он не попросил бы мелкопоместного приграничного лорда и его столь же незнатную жену присоединиться к кругу его гостей. У меня отчетливое предчувствие, что он пригласил и лэрда Клайта.
Дункан взял жену за руку, и, вместе вернувшись к очагу, они уселись перед огнем.
– Почему ты так считаешь? – спросил он.
– Прошлой весной, перед тем как я покинула двор, ходили слухи, что герцогиня Бургундская утверждает, будто младший сын ее брата выжил и теперь живет в ее дворце. Она искала союзников, чтобы те помогли ей отомстить Тюдорам за ее семью. А очередной претендент на трон – идеальное орудие мести, тем более что герцогиня клянется, будто узнала в нем племянника. Кроме того, король Яков еще достаточно молод, чтобы с радостью воспользоваться возможностью нанести Англии удар, не собирая при этом армию для нападения на Генриха. Что, если он пригласил протеже герцогини Бургундской в Шотландию и теперь узаконит его статус, упросив Адэр признать в нем единокровного брата? Она говорила, что росла при отцовском дворе и хорошо знала принцев.
– Если все так, как ты считаешь, зачем приглашать нас? – удивился Дункан.
– Адэр Брюс не захочет ехать ко двору на Рождество. Как и ты, она станет отказываться от приглашения, но муж будет настаивать, поскольку предан королю. Яков достаточно умен, чтобы понять: если мы тоже приедем, Адэр смирится и не станет огорчаться, – пояснила Эллен. – Он не уверен, не может быть уверен, что это действительно принц Ричард. И знает, что Адэр сумеет точно сказать, кто стоит перед ней. Поэтому и зовет ее ко двору.
– Все эти придворные дела – чертова зряшная трата времени, – проворчал Дункан, – а в результате из-за королевских распрей всегда страдают простые люди.
– Ты прав, – согласилась Эллен, – но так уж водится в этом мире, муженек.
Он обнял ее, и Эллен положила голову на его плечо.
– Ты еще раз доказала, какая у меня хорошая жена. За последние месяцы я все яснее сознаю, что полюбил тебя. А я всегда считал большим счастьем, когда мужчина любит свою жену.
Эллен была потрясена, услышав его слова. Он полюбил ее? Но любит ли она Дункана?
Она вдруг поняла, что никогда об этом, не думала. Странно. Дункан – хороший компаньон. Справедливый и добрый человек. Он неизменно заботился о ней и дарил наслаждение в постели.
– Я не уверена, любовь это или нет, – прошептала она, поскольку подобное признание заслуживало честного ответа. – Вряд ли я испытывала к Доналду какие-то нежные чувства. Он просто был человеком, за которого мне предстояло выйти замуж. Мы прекрасно друг к другу относились. Наши судьбы были решены с самого детства. От нас ожидали, что мы поженимся и будем жить вместе до конца дней своих, Я еще никогда не встречала по-настоящему влюбленных людей.
– Разве король не любит свою фаворитку? – удивился лэрд.
– Яков Стюарт всегда вожделеет женщин, – усмехнулась Эллен. – Но я не верю, что его сердце хотя бы раз дрогнуло. Он неизменно ласков с ними… впрочем, может, с Мег Драммонд все будет по-другому.
– А тебе не противна моя любовь? – неожиданно спросил Дункан.
– Противна? Но почему? Я считаю себя счастливицей, заслужившей любовь такого прекрасного человека. И уверена, что, когда лучше разберусь в себе, тоже полюблю тебя. Надеюсь, ты готов подождать?
– Хоть целую вечность! – объявил он. – Пока на холмах Шотландии не перестанет зацветать вереск.
– Ты щедро раздаешь обещания, Дункан Армстронг, но мне это нравится. Слушая их, я ощущаю себя чем-то редким и драгоценным. И никогда раньше не испытывала ничего подобного.
– В таком случае мне нечего бояться, что какой-то придворный повеса сманит тебя, когда мы будем в Линлитгоу, – ухмыльнулся Дункан.
– Вот уж ни за что! Я вполне довольна своей участью жены приграничного лорда, – заверила жена, теснее прильнув к мужу.
Они послали гонца в Клайт и узнали, что Брюсам действительно велели приехать ко двору на Рождество. Они договорились встретиться на дороге в Линлитгоу и прибыть вместе, всей семьей.
Декабрь выдался холодным, и когда Армстронги пустились в путь, на дорогах лежал снег. Дни были короткими, и приходилось пораньше останавливаться на ночлег, из опасения, что темнота застанет их врасплох. Летом поездка длилась бы вдвое меньше.
