– А я дождался своих постельных забав, – поддразнил он.
– Правда, милорд?
Отстранившись, она принялась расшнуровывать платье.
– Что же, полагаю, могучий завоеватель имеет право на удовольствия.
Она повела плечами, и платье сползло на пол. Эллен стала расплетать длинную косу.
Дункан тем временем развязывал ленты на рубашке жены, которую потом снял. Эллен сбросила домашние туфли.
– Раны Христовы, жена! Ты само совершенство, – прошептал он, сжимая ее округлые груди. – Как я люблю твои маленькие яблочки! И жажду увидеть, как наш сын сосет из них молоко. Но пока у нас нет сына, это удовольствие принадлежит только мне!
Подхватив ее на руки, он припал губами к соску и с довольным урчанием стал сосать. Эллен ощутила жар между бедрами, как всегда, когда муж так ее ласкал. Ее пальцы проворно разминали его плечи, но она случайно задела синяк, и Дункан поморщился.
– Прости, – прошептала она. – Отнеси меня в постель, дорогой, и делай все, что пожелаешь. Ноты должен поспать перед тем, как уехать снова.
Он выпустил ее сосок, поднял голову, понес жену к кровати и уложил на спину. Она протянула к нему руки, и он скользнул между ее молочно-белых бедер. Его плоть уже затвердела и жаждала погрузиться в ее лоно. Он легко и быстро вошел в нее. Эллен обвила ногами его талию, прикусила зубами ухо и тут же зализала укус, когда он стал с силой вонзаться в нее. Совершенно потеряв голову, она провела ногтями по его спине. Он задвигался еще быстрее, и она вскрикнула, когда волна блаженства накрыла ее с головой, Но Дункан по-прежнему оставался в полной боевой готовности. Затем он перевернул ее на живот и стал что-то шептать.
Следуя его наставлениям, Эллен подобрала под себя ноги, приподняла попку и оперлась на ладони. И почувствовала, как его плоть глубоко проникла в грот ее женственности. Овладев женой, он выпустил ее бедра и почти грубо стиснул груди, сминая их, теребя тугие маленькие соски… стараясь обрести разрядку. И когда это произошло, она тоже забилась в экстазе, рыдая, когда его любовные соки наполнили ее. Зарычав от наслаждения, он на секунду обмяк. Но даже в своей страсти вспомнил, как миниатюрна его жена, и поскорее откатился в сторону. Немного придя в себя, Эллен обнаружила, что муж уже крепко спит. Она весело улыбнулась. Их яростное и поспешное слияние смягчило напряжение прошлой ночи, и она была этому рада.
Пять ночей подряд шотландцы под предводительством лэрда Даффдура переходили границу и нападали на англичан, причинив им множество бед. На третью ночь англичане уже были готовы к нападению, но шотландцы постоянно появлялись в самых неожиданных местах, сбивая с толку врагов, которые никак не могли понять, откуда появляется такой большой отряд и кому будет нанесен очередной удар. Скот угоняли, поля вместе с домами поджигали, а многим молодым женщинам приходилось развлекать непрошеных гостей, лежа на спине. А потом шотландцы исчезали, словно проваливаясь под землю. Прятались в Даффдуре и ожидали развития дальнейших событий. Но, как ни странно, на шотландской стороне границы царило спокойствие. Похоже, англичане хорошо поняли посланное им предупреждение.
– Либо это, либо они строят планы мести и выжидают подходящего момента, чтобы напасть, – решил Херкьюлиз Хепберн, который привел с собой самый большой отряд.
– Придется послать людей шпионить за англичанами, – решил Дункан. – Нужно узнать, увеличилось ли войско Колби, или, наоборот, все союзники его покинули. Англичанам придется вновь засевать поля, если они не хотят голодать этой зимой вместе с уцелевшим скотом. Мы тянули жребий, чтобы определить, кто пойдет.
– А что делать с Джонстоном? – вмешался Эндрю Хей.
– Пусть дрожит от страха, – отмахнулся Конал Брюс.
– Верно, – хмыкнул лэрд Даффдура. – Скорее всего он потерял всякое доверие сэра Роджера, поскольку не предупредил последнего о наших планах. И он поймет, если уже не понял, что мы ему это так не спустим. Предатель надует в штаны, если кто-то из нас заглянет на огонек. Так что оставим его в покое. Сейчас не до этого изменника.
Остальные хором согласились. Тут же избрали нескольких человек, которым в эту ночь предстояло шпионить за англичанами. Один вернулся через два дня и сообщил, что незаметно последовал за небольшой группой англичан, пустившихся в набег, и проводил их до поместья Джонстона. Там они спалили поля Йена, угнали скот и сожгли деревушку и замок. Самого Джонстона захватили в плен, вместе с немногими оставшимися в живых членами клана и теми арендаторами, которых сумели найти. Жены Джонстона нигде не было видно, но когда англичане ушли, шотландский шпион обнаружил у башни свежую могилу.
– Прежде чем вернуться в Даффдур, – добавил он, – я нашел несколько женщин, которым удалось спрятаться в вереске и не попасть в лапы англичан. Одна старая ведьма рассказала, что Джойстон так жестоко избил жену, что та через несколько дней умерла. Англичане увели его, обвязав веревку вокруг тощей шеи.
– Скатертью дорога! – хмыкнул Хепберн. – Надеюсь, они его повесят.
– Но сначала Колби захочет узнать, что известно Джонстону, – заметил Дункан. – Если повезет, Джонстон сумеет вымолить себе прощение.
Еще несколько дней спустя все шпионы вернулись с той же историей. Почти все члены шайки сэра Роджера разбежались, если не считать его собственных солдат. Остальные отправились по своим поместьям в надежде построить новые дома и засеять поля до наступления зимы. Шотландцам удалось добиться некоего подобия мира на границе. Поэтому довольные лэрды разъехались, сознавая, что сумели взять верх над англичанами.
Остаток лета прошел куда более мирно, чем во все предыдущие годы. Осенью в Даффдур приехал король, желавший поохотиться на дичь. Он привез с собой самозванца, называвшего себя Ричардом Йорком, и его жену, Кэтрин Гордон. Король, привыкший посещать границу, не взял с собой любовницу, Маргарет Драммонд, и вел самую простую жизнь. Но Кэтрин Гордон, прекрасная наездница и большая любительница охоты, настояла на том, чтобы сопровождать мужа. Эллен отдала «королевской» чете свою спальню, но Кэтрин этого не оценила. Если ее мужу в один прекрасный день предстоит стать английским королем, значит, она будет королевой.
– У вас нет комнаты получше? – недовольно осведомилась она.
– Я отдала вам самую просторную в доме спальню, миледи, – коротко ответила Эллен.
– Ваше высочество, – резко поправила Кэтрин, – Ты должна обращаться ко мне «ваше высочество». И покрывай голову платком, пока я здесь гощу! Я не позволю тебе показывать волосы, тем более что они почти одного оттенка с моими, хотя мои куда тоньше, а цвет – насыщеннее.
– Разумеется, ваше высочество, – учтиво согласилась Эллен. – Нельзя, чтобы меня принимали за вас из-за волос одинакового цвета!
– Как ты можешь любезничать с этой сучкой? – прошипела Адэр, прибывшая вместе с мужем из Клайта.
– Я знала ее, когда жила при дворе, – пояснила Эллен. – Ее характеру присуща чрезмерная гордость. Пусть наслаждается жизнью, пока может. Мы с тобой знаем, что ей никогда не быть королевой Англии, и, думаю, в душе она тоже это понимает.
