Дермид нашел хозяйку Энни возле пруда, где она кормила золотых рыбок, весело сновавших между нежными бутонами лилий и водяных гиацинтов. Он догадался, что леди заметила его приближение, и терпеливо ждал, пока на него обратят внимание. Наконец Розамунда, не поднимаясь с мраморной скамьи, посмотрела в его сторону.
— Да, Дермид, в чем дело?
Он поклонился как можно ниже.
— Миледи, я пришел к вам с позволения моего хозяина, чтобы просить у вас позволения жениться на Энни, — выпалил Дермид на одном дыхании и покраснел до самых корней волос. Он стоял перед Розамундой, низко опустив голову и старательно разглядывая носки своих башмаков.
— А Энни согласна? — серьезно спросила Розамунда.
— Она не даст своего согласия, пока вы ей не разрешите, миледи, но я уверен, что она скажет «да»! — поспешил заверить Розамунду слуга.
— Энни всегда была хорошей девушкой, Дермид, и послушной служанкой, — сухо заметила она, — хотя мне кажется, что в последнее время она все-таки пренебрегла моими предупреждениями. Я рассчитываю, что в будущем ты проследишь, чтобы она вела себя более благоразумно. Если вы решите остаться во Фрайарсгейте, я найду для тебя место. Если ты захочешь увезти Энни к себе в Гленкирк, я дам вам свое благословение. Я не возражаю против того, чтобы ты сделал ей предложение. Если она согласится, свадьбу следует устроить как можно скорее. Граф и я станем свидетелями на вашем венчании. Я дам за Энни обычное приданое, которое получают все мои служанки. Она получит три смены одежды, теплую зимнюю накидку, пару кожаных башмаков, чугунный котел и чугунную сковородку, две деревянные плошки с парой оловянных ложек, две оловянные кружки, постельное белье и пять серебряных пенни. Если вы решите поселиться во Фрайарсгейте, я со временем дам вам отдельный дом, но сначала вам придется жить в комнате в моем доме.
По мере того как Розамунда перечисляла приданое — а оно оказалось совсем не маленьким, — у Дермида все шире открывался рот.
— Вот уж не думал не гадал, что Энни окажется такой богачкой! — простодушно признался он.
— Я не жалею денег для тех, кто служит мне верой и правдой, — ответила Розамунда. — А теперь иди разыщи Энни. Она наверняка места себе не находит. Поговорите, а потом возвращайтесь ко мне оба, и тогда мы вместе с его милостью назначим дату.
— Слушаюсь, миледи! — Дермид поклонился и бросился бегом из сада.
Розамунда с улыбкой посмотрела ему вслед. Если бы только все в жизни можно было решить так просто! Если бы только… Она грустно вздохнула. С некоторых пор «если» стало казаться ей самым трудным словом в английском языке. Тут она услышала хруст гравия под чьими-то шагами и, подняв глаза, увидела Патрика. Розамунда приветливо улыбнулась ему.
— Они вот-вот вернутся, и мы поможем им назначить день свадьбы, — сказала она, следя за тем, как граф устраивается возле нее на мраморной скамье. — Давай обвенчаем их поскорее, как только получим разрешение от церкви. Я бы хотела дать им возможность вдоволь насладиться Сан-Лоренцо, не чувствуя при этом вины, как наслаждаемся мы с тобою, милорд.
— У тебя душа романтика, моя милая, — заметил Патрик и, поднеся руку Розамунды к губам, не спеша поцеловал сначала тыльную сторону, а затем каждый пальчик.
— А как бы иначе я смогла влюбиться в тебя с первого взгляда, Патрик? — промолвила Розамунда с нежной улыбкой.
— А я — в тебя! — эхом отозвался Патрик. — Ах, Розамунда, я так тебя люблю, что иной раз мое сердце начинает сладко щемить от одного твоего вида!
Глаза Розамунды моментально увлажнились от избытка чувств. Она несколько раз сморгнула, желая прогнать непрошеные слезы.
— Временами я боюсь, что эти чудесные грезы наяву закончатся тем, что я проснусь от стука в дверь и обнаружу, что это Логан Хепберн явился требовать от меня, чтобы я родила ему наследника! — призналась она с горькой усмешкой. — Впрочем, я искренне желаю ему счастья с малюткой Джинни. По-моему, родные нашли для него хорошую жену.
— Ты все еще думаешь о нем? — Патрик с удивлением вдруг обнаружил, что ревнует Розамунду, хотя оснований для этого у него не было.
— Вряд ли это можно так назвать, — ответила она с неохотой. Ее тон заставил графа прекратить расспросы, ведь своим недоверием он мог оскорбить преданную любовь Розамунды.
Оба замолчали ненадолго, и тут перед ними вдруг возникли Энни и Дермид. Они стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу, не в силах скрыть глупых счастливых улыбок.
— Стало быть, все решено? — обратился с вопросом Патрик.
— Ага, милорд! — просиял в ответ Дермид. — Энни согласилась стать моей женой!
— Свадьба состоится сразу, как только вы получите разрешение от церкви, — сообщила Розамунда. — Я сегодня же поговорю с епископом.
— Ох, миледи, большое вам спасибо! — радостно воскликнула Энни. — И Дермид уже сказал, как щедро вы меня наградили! Спасибо вам еще раз! — Она схватила руку хозяйки и горячо поцеловала. — Мы ведь не заслужили такой доброты, ни он, ни я, после того, как вели себя так плохо! Но я клянусь, что это было всего лишь раз, когда мы не смогли удержаться!
— Да, судя по той страсти, что запечатлел маэстро, удержаться действительно было невозможно, — вполголоса заметила Розамунда.
— Вот уж кто плохой человек, так это он! — сердито заметила Энни. — Кстати, вы и накликали этого дьявола. Он ждет на террасе, миледи, и ужасно сердится, что вы еще не готовы и не надели свой костюм. Дескать, его время такое драгоценное, что нельзя терять ни минуты. Вы подумайте, каков наглец! — продолжала распаляться девица.
Розамунда не выдержала и рассмеялась, а за ней и граф.
— Я совсем забыла, что он должен прийти, — проговорила сквозь смех Розамунда. — Энни, вы с Дермидом свободны до вечера. Если хотите, можете отпраздновать вашу помолвку.
— Пусть его милость побудет сегодня со мной, пока художник пишет картину.
— Спасибо, миледи! — с признательностью произнесла Энни. — Я передам этому наглецу, что вы сию же минуту явитесь. — И они с Дермидом удалились, без умолку о чем-то болтая.
— Я с большим удовольствием посмотрю, как венецианец пишет свои шедевры, — проговорил Патрик и с усмешкой добавил: — Хотя, думаю, он не очень обрадуется моему обществу.
— Да, это верно! — согласилась Розамунда. — Он не оставляет попыток избавиться от Энни, без конца придумывая разные предлоги. Похоже, маэстро не оставил надежды меня соблазнить. Мой отказ — слишком большой укол его самолюбию. — Розамунда поднялась со скамьи. — Идем же, Патрик. Я не хочу заставлять его ждать. Пока я переодеваюсь, ты можешь сообщить маэстро о своем решении наблюдать сегодня за его работой.
— Вряд ли этот болван способен оценить тебя по достоинству, Розамунда, так, как ценю тебя я. Все, чего он хочет, — заставить тебя раздвинуть перед ним своим прелестные ножки, — заметил граф с презрительной усмешкой.
