— Непростая особа, — отметил лорд Кембридж.
— Воистину так, милорд. Но мы уже закончили. Если вы одобрили костюмы, я возьму их в свою мастерскую и велю переделать. Через два дня все будет у вас. И у вашего камердинера, милорд, как раз останется время уложить вещи. Думаю, вы будете довольны.
— Разумеется, Олторп. А теперь прошу вас пойти с Уиллом и взглянуть на платья нашей дорогой Элизабет. Я беспокоюсь, все ли они сшиты по последней моде. Если она спит, не стоит ее тревожить. Цвета выбраны с тем расчетом, чтобы подчеркнуть ее красоту, ибо она светловолосая и светлокожая.
— Разумеется, милорд, — поклонился портной.
Олторп с Уиллом направились в комнату Элизабет. Вернувшись, Уилл доложил лорду Кембриджу, что портной нашел платья Элизабет достаточно хорошо и модно сшитыми, а небольшие переделки можно легко внести, не перекраивая их.
— Сейчас у дам в моде стоячие воротники, милорд. Мастер Олторп сошьет несколько в цвет платьев и вставит в них проволочки. Все остальное в порядке благодаря леди Филиппе. Ее вкус, как всегда, безупречен.
— Превосходно! Но если ты заглянешь к себе, дорогой мальчик, увидишь несколько новых костюмов, которые Олторп сшил для тебя. Никаких переделок не потребуется, потому что ты никогда не меняешься. К ним полагается новая золотая цепь, мой подарок, а также серьга с жемчужиной, очень тонкой работы. Я не могу ублажать одного себя, забывая о тебе. Не знаю, что бы я делал без тебя. А теперь иди и передай Гарру, что я готов одеваться к вечеру.
— Спасибо, милорд. Немедленно, — поклонился Уилл.
Томас улыбнулся и похлопал секретаря по руке.
— Дорогой Уилл, — только и сказал он, движением руки отсылая его из комнаты.
Он уже с нетерпением ждал поездки ко двору. Возможно, завтра он отправится в Ричмонд, где находится король, и объявит о своем прибытии. Надолго он не останется, и для короткого визита вполне сойдет один из его старых костюмов. Но он не намерен представлять ко двору свою прелестную подопечную, пока двор не переберется в Гринвич. Вот уж удивится король при виде последней из трех сестер Мередит! Она одна походит на отца светлыми волосами и зеленовато-карими глазами и очень отличается от рыжеволосой матери и сестер.
Но вот что касается королевы… Тут лорд Кембридж воистину терялся. Невозможно игнорировать Екатерину, но и вряд ли мудро позволить Элизабет участвовать в ее жизни. Он представит ее королеве, ибо в противном случае Розамунда, не знавшая, какая пропасть разверзлась между царственными супругами, будет расстроена. К тому же пока что Екатерина остается английской королевой. Но Томас позаботится о том, чтобы она и его подопечная общались как можно меньше. Ему нужно найти порядочного мужа для Элизабет, а чтобы выполнить эту почти невозможную задачу, необходима королевская милость. Да, ему придется нелегко, но Розамунда поймет его мотивы и не обидится.
Они добрались до Лондона в рекордное время, и Томас очень удивился, что Элизабет так устала. В конце концов, она сильная молодая женщина, которая каждый день объезжает поля. Может, на нее так подействовала смена впечатлений?
Вечером он ужинал в обществе Филиппы, но перед этим велел отнести поднос в покои Элизабет.
На следующее утро лорд Кембридж в костюме цвета зелени Тюдоров, берете, украшенном страусовыми перьями, в штанах с гульфиком, расшитым драгоценными камнями, с таким же кошелем на поясе отправился на меньшей из своих двух барок в Ричмондский дворец. К его удивлению, на причале его ожидал молодой Генри Сен-Клер.
— Приветствую вас, милорд, — поклонился паж. — Король ожидает вас сегодня, поскольку матушка рассказала ему о вашем прибытии. Меня послали дождаться вас и проводить к нему.
Он элегантно поклонился.
— Сколько тебе лет, юный Сен-Клер?
— Первого мая исполнится девять, милорд, — ответил паж.
— Поразительно! И сколько ты пробыл на королевской службе? — поинтересовался Томас, шагая рядом с мальчиком.
— Как и мой дед с материнской стороны, милорд, я служу Тюдорам с шести лет, — последовал гордый ответ. — Большая честь — продолжать наши фамильные традиции. Надеюсь когда-нибудь иметь сына, который последует по моим стопам.
— Ночная рубашка Господа, — пробормотал Томас. — Вижу, паренек ты серьезный.
— Мне повезло, что я получил столь завидную должность при дворе моего повелителя, милорд.
— И я уверен, именно это твоя дорогая матушка твердит тебе снова и снова, — вздохнул лорд Кембридж.
— Да, милорд, — весело ответил мальчик.
— Слава Богу, парень, что ты кое-что унаследовал отсво-его отца! Я боялся, что ты целиком пошел в мать, — усмехнулся Томас. Мальчик ответил широкой улыбкой.
Король был в своих покоях, как с радостью отметил Томас. Он узнал нескольких постоянных компаньонов короля, в том числе Чарлза Брендона.
— Милорд, — низко поклонился Томас его величеству.
— Томас! Как приятно снова тебя видеть! — воскликнул король. — Что привело тебя ко двору?
— Разве графиня Уиттон не рассказала вашему величеству? Я привез ее младшую сестру. Мы собирались отпраздновать Майский день при дворе, милорд. Элизабет Мередит никогда не покидала своего северного поместья, — пояснил лорд Кембридж. — На меня возложена трудная задача найти для нее мужа.
— Сколько ей лет? — полюбопытствовал король.
— Скоро исполнится двадцать два, милорд.
— И еще не замужем? — изумился король. — Обе ее старшие сестры к этому возрасту уже нарожали детишек. Что с ней не так?
— Ничего, милорд, если не считать ее страсти к Фрайарсгейту, даже большей, чем у ее матери. Боюсь, она так и умрет девственницей, но не позволит Фрайарсгейту попасть не в те руки. На севере для нее женихов не нашлось, поэтому я привез Элизабет сюда, на юг, и попробую поискать здесь.
— Мы подумаем над этим, — кивнул король. — Где сейчас девушка?
— Отдыхает после долгого путешествия, сир. Я не решился привезти ее ко двору, пока последний не переберется в Гринвич.
— Я буду рад ее видеть и приветствовать при дворе. Она похожа на своих сестер и мать, Томас?
— Нет, милорд. Она пошла в отца, Оуэна Мередита, упокой Господи его добрую душу, — сообщил лорд Кембридж, крестясь. — Светлокожая блондинка.
— Последнее время мне нравятся брюнетки, Томас, — заметил король.
— Да, милорд, я так и слышал.
Король громко расхохотался:
— Конечно, уже успел посплетничать с Олторпом? Не будь он лучшим портным в Англии, я давно бы велел снести ему голову, но никто не может сшить камзол лучше его, верно, Томас? Может, проще вырвать ему язык, он ведь для шитья не нужен? Но тогда я не узнаю и половины всех сплетен о моих придворных! Должен признать, он во многом мне полезен.
— Он никогда не злословит о вас, милорд, — поспешно заверил лорд Кембридж.
