— Причин я не знаю, но иногда люди даже умирают от этого. Не думаю, что Эдмунд умрет, но вряд ли его силы восстановятся.
Элизабет кивнула:
— В таком случае мне потребуется твоя помощь. Ты уже многое знаешь о разведении овец и о шерсти. Придется занять место Эдмунда, пока он не поправится. Я научу тебя всему, что ты должен знать.
— Я не оставлю тебя в беде, но не смогу заменить Эдмунда. Это было бы слишком большой наглостью с моей стороны. Что подумают жители Фрайарсгейта о столь дерзком поведении? Они невзлюбят меня, и по заслугам!
— Если ты прав, он достаточно скоро встанет на ноги. Кроме того, если они узнают, что так повелела я, никто слова не скажет. Пожалуйста! До тех пор, пока Эдмунд не оправится! Больше у меня никого нет! Эдмунд так и не избрал себе помощника. Мы никогда не думали, что наступит время, когда он не сможет выполнять свой долг.
В глазах ее плескались тревога и беспокойство.
— Пожалуйста!
— Так и быть, — кивнул Бэн. — Но только пока Эдмунд не встанет на ноги.
— Спасибо! — воскликнула она и, бросившись ему на шею, поцеловала.
— Нет-нет, девушка, — укорил он, но невольно улыбнулся и не оттолкнул ее, когда она прижалась к нему еще теснее. — Или ты хочешь скандала?
— А ты считаешь, мы могли бы вызвать скандал? — спросила она с невинным видом.
— Элизабет! — вздохнул он, снимая с шеи кольцо ее рук. — Пришел Альберт с твоими травами. Мейбл ждет!
Элизабет взяла у Альберта маленькую коробочку и весело подмигнула. Пожилой слуга расплылся в улыбке.
— Спасибо, Альберт, — поблагодарила она и, размешав порошок в вине, добавила: — Я отнесу это к Мейбл. Пожалуйста, Бэн, оставайся в зале, пока я не вернусь. Нужно поговорить.
Она поспешила наверх и, войдя в комнату, поставила графин на маленький столик и налила вина в глиняную чашку.
— Мейбл, позаботься, чтобы он выпил.
Подождав, пока та уговорит мужа выпить вина, Элизабет взяла у нее чашку и поставила рядом с графином.
Эдмунд быстро заснул, а Мейбл обернулась к девушке.
— Что это с ним? — спросила она дрожащим голосом. — Неужели он умрет? И кто теперь поможет тебе с Фрайарсгейтом?
— Бэн говорит, что он видел нечто подобное и раньше. Такое бывает со стариками. Бэн считает, что все обойдется. Эдмунд Болтон не только мой родственник, но и управляющий, поэтому место навсегда останется за ним. Но я просила Бэна взять на себя его обязанности, пока Эдмунд не сможет снова заняться делами. Как по-твоему, Мейбл, я приняла правильное решение? Эдмунд никогда не позволял никому помогать себе и не обучил никого, кто мог бы когда-нибудь занять его должность.
— Какой человек будет думать о том, что он смертен? — устало прошептала Мейбл. — Бэн Маккол — хороший человек. Эдмунд одобрил бы твой выбор. Спасибо за доброту, дитя мое.
— Доброту? Да ведь Эдмунд и ты — родные мне люди! — воскликнула Элизабет.
Мейбл расстроенно покачала головой:
— Будь у тебя муж, мы с Эдмундом перебрались бы в свой коттедж. Но как мы можем оставить тебя одну? — Она помолчала, словно обдумывая следующие слова. — Шотландец — хороший человек, Элизабет. И я вижу, что вы нравитесь друг другу. Многие девушки выходили замуж, почти не зная жениха. Если твоя мать одобрит, дитя мое, Бэн Маккол может стать ответом на твои проблемы.
Элизабет улыбнулась:
— Мама позволила мне попробовать уговорить его взять меня в жены, и я намереваюсь сделать именно это.
Старушка слабо улыбнулась ей:
— А он об этом знает? Похоже, этот Бэн — человек сильный и независимый.
— Пока нет, но скоро узнает, — усмехнулась Элизабет. — Думаю, ему будет легче, если ты одобришь мое решение временно поставить его на место Эдмунда, Давай я посижу с твоим мужем, а ты спустись вниз и скажи ему сама.
— Хорошо, — кивнула Мейбл, вставая. — Он из тех, кто никогда не лезет вперед, туда, где в нем нет нужды. Я объясню, что благодарна ему за помощь в тяжелую минуту. Подожди меня, дитя мое. Я недолго.
Элизабет уселась у постели Эдмунда Болтона. Тот мирно спал, но правая сторона его лица оставалась перекошенной. Руки лежали неподвижно. Он не шевелился, и только вздымавшаяся грудь свидетельствовала о том, что ее двоюродный дедушка еще жив. Видеть Эдмунда в таком состоянии было невыносимо тяжело. Ведь он всегда был таким энергичным и крепким! Но бедняга уже немолод. Недавно ему исполнился семьдесят один год.
Элизабет тихо вздохнула. Как глупа она была! Не обращала внимания на то, как летит время. Не понимала, что с каждым годом не только она, но и окружающие становятся старше. Эдмунд и Мейбл не будут с ней всегда. Разве они не заслужили отдыха и спокойной жизни в их маленьком уютном коттеджике, который последнее время так редко посещали? И Фрайарсгейт. Ее любимый Фрайарсгейт. Никто из племянников и племянниц не сможет стать достойным его хозяином и наследником Элизабет! О чем она думала, когда так упорно отказывалась выходить замуж?
Но в глубине души она знала, в чем причина. Ее мать за свою жизнь сумела трижды найти любовь. Филиппа и Бэнон вышли замуж по любви. И она не сможет довольствоваться меньшим! Но Пока Бэн Маккол не появился в ее жизни, она не надеялась найти человека, который захочет принять ее такой, какова она есть. И вот этот человек нашелся. Им оказался Бэн. Теперь ей предстоит убедить его остаться с ней. Матушка дала согласие на этот брак. А Мейбл и данный момент объясняет ему, как он необходим Фрайарсгейту!
И в самом деле, в это время Мейбл, заливаясь слезами, говорила:
— Благодарение Богу, и его благословенной матери Марии, ты оказался здесь, парнишка. Без тебя мы бы пропали.
Бэн инстинктивно обнял старушку за плечи.
— Ну же, Мейбл, не расстраивайся. Твой Эдмунд, с Божьей помощью, поправится. Я помогу вам, пока он не встанет с постели. Как он сейчас?
— Спит, — ответила Мейбл. — Элизабет дала ему сонное зелье и сидит с ним, пока я здесь.
— Чем еще мы можем помочь? — спросил лорд Кембридж.
Он вышел вскоре после того, как Эдмунда отнесли наверх.
— Спасибо, Томас Болтон, — вздохнула Мейбл. — Думаю, сейчас сделано все, что можно. Но мне пора вернуться к нему.
И она поспешила назад.
— Дорогой мальчик, я благодарю небо за то, что ты с нами, — объявил Томас. — Видишь, все дамы Фрайарсгейта считают, что ты справишься. Бедный Эдмунд! Увы, он не молод. Как и я. Но он самый старший из Болтонов.
В зал вернулась Элизабет и велела Альберту подавать на стол. Из церкви возвратился отец Мата, обучавший мальчишек латыни, на которой читалась месса. Элизабет рассказала ему о случившемся.
— Поешь, Мата, а потом поднимись к Мейбл. Я хорошо тебя знаю. Ты просидишь у постели больного всю ночь, голодный и усталый, если немедленно не усадить тебя за стол.
