Александр проснулся. Спальня уже была наполнена светом, а по потолку смешно бегали солнечные зайчики. Он посмотрел на спящую Феодору и не выдержал — очень бережно, стараясь не разбудить, поцеловал ее в губы. Она не проснулась, но улыбнулась и сквозь сон ответила на поцелуй. Тогда он попробовал поцеловать ее закрытые глаза, но от прикосновения она вздрогнула и пробудилась.
— Доброе утро, моя красавица, — сказал он. Феодора потянулась и промурлыкала что-то нечленораздельное.
— Давай сходим искупаемся, — предложил он, поднимаясь с постели.
— Давай, — согласилась она.
Море было метрах в тридцати от дома, и она решила не одеваться, а лишь накинуть легкий халатик. Она протянула было за ним руку, но Александр схватил его раньше нее.
— Нет, моя радость. Мы пойдем купаться прямо так, — засмеявшись, сказал он.
— Но вдруг нас кто-нибудь увидит.
— Никто нас не увидит, — заверил он и, схватив ее за руку, повел к морю.
На небе не было ни единого облачка. Легкий ветерок приятно овевал еще не отошедшее ото сна тело.
Вода в Босфоре была почти черная, резко контрастирующая с яркой зеленью близлежащих холмов. Обнаженные тела Феодоры и Александра напоминали на фоне восходящего солнца статуи греческих богов. На пустынном берегу не было ни души, только чайки, горланя, кружили над волнами.
Александр обнял Феодору за талию.
— Я никогда не был счастлив, как эти несколько дней, что прожил сейчас с тобой, — сказал он ей. — Я тебя очень люблю, красавица.
Ее руки коснулись обнаженного тела Александра. Она вздрогнула; она всегда вздрагивала, когда прикасалась к нему. Потом она обхватила его за шею и притянула к себе, так чтобы можно было поцеловать. Нежность и взаимное желание быстро нарастали. Невозможно уже было сдерживаться дольше. Своим бедром Феодора ощущала твердость восставшей плоти. Их переплетенные тела упали на песок. Феодора разбросала ноги, и Александр медленно вошел в нее.
Феодора ощутила, как радость заполнила ее. Теперь уже было все равно, увидит их кто или не увидит: для нее не существовало сейчас в мире никого, кроме нее и Александра. Александра и ее. Они достигли вершины вместе. Александр поднялся и сел рядом с ней на песок. Одной рукой он поглаживал грудь Феодоры, а другой дотянулся до одинокого камушка и швырнул его в море. Лицо белокурого великана светилось нескрываемым счастьем.
— А ты не боишься, что кто-нибудь заметил нас, Александр?
Он рассмеялся: раз его жена задает такие вопросы, она пришла в себя.
— Если кто и видел нас, то подумал, что князь Месимбрии счастлив, имея такую красивую жену. И наверное, он позавидовал нам. Пойдем искупаемся, милая моя женушка, — предложил он. — Мне здесь, конечно, очень нравится, но я чувствую, что песок попал в совсем не предназначенные ему места.
Феодора рассмеялась столь забавному признанию, а он схватил ее за руку, поднял, и они побежали к морю.
Через некоторое время слуги увидели, как совершенно голые и очень счастливые их хозяева возвращаются домой. За завтраком Александр рассказал о недавно сгоревшем дворце, который теперь надо было перестраивать. Построенный очень давно, он помнил кровопролитные войны между Спартой и Афинами, Александра Македонского, завоевавшего Персию, и, естественно, вторгшиеся в Грецию римские легионы. Конечно, за столь долгую жизнь дворец несколько раз горел, несколько раз разрушался почти до основания, но его отстраивали заново, стараясь сделать таким же, как и раньше. Александр не хотел отступать от традиций и собирался снова восстановить древний облик дворца. Мастера для реставрации уже наняты и должны приступить к работе, не дожидаясь приезда хозяина.
— Я хочу сделать свой дворец таким прекрасным, чтобы тебе никогда не захотелось уехать из него и чтобы ты никогда не пожалела о том, что покинула Константинополь, — говорил ей Александр. — Я хочу, чтобы столица моего княжества величием не уступала столице Византийской империи.
Феодора внимала Александру с улыбкой, ей нравилась его порывистость, и, кроме того, было просто приятно слушать его: в каждом его слове сквозило страстное чувство, которое он испытывал к ней.
— Любимый, но ведь это будет стоить огромных денег.
— Я достаточно богат, чтобы сделать тебе этот маленький подарок.
Внезапно лицо Александра стало серьезным.
— Ты напомнила мне, — сказал он. — Я должен объяснить тебе, где спрятаны все мои деньги…
— Зачем?
Александр замялся, не зная что ответить; почему-то в последнее время его стало мучить предчувствие скорой смерти.
— Ну, на случай, если со мной что-нибудь случится, — тихо сказал он.
— Почему с тобой что-то должно случиться? — удивилась Феодора. — Ты молод, умен, полон сил. В конце концов, мы только что поженились. Что может случиться? Не надо мне рассказывать ничего о своих деньгах. Без тебя я не притронусь к ним.
Феодору не на шутку взволновали слова мужа. Она хотела сказать что-то еще, но он остановил ее властным жестом.
— Я не говорю — «случится»; я говорю — «может случиться». Вдруг я надолго уеду или что еще. Я просто хочу, чтобы ты не оставалась без денег…
Столица княжества Месимбрия была довольно большим городом, хорошо укрепленным и красиво застроенным. Предки Александра управляли княжеством уже более пятисот лет, и на протяжении всего этого отнюдь не малого срока они пользовались большой любовью горожан, ибо никогда не были чересчур жестокими, жадными и высокомерными. В князьях Месимбрии всего было в меру. Как говорится, если князь — подлец, но не очень, то это уже очень хороший князь. Однако если говорить серьезно, то среди предков Александра и действительно было много достойных людей. Они никогда не бросали свой город в трудные времена — во время войн, эпидемий, восстаний или нашествий варваров. Последних было больше всего. Правда, нынешние жители от них не страдали, но раньше постоянно приходилось отражать нападения то русов, то болгар, то диких орд кочевников с Востока. Во время одного такого нападения болгар в 812 году и пришел к власти предок Александра. Звали его Константин Геракл. Он сумел не только выдержать осаду, но и отбросить болгарское войско от города.
Жители города, узнав, что их господин едет с новой женой, на самом берегу моря выстроили для них большой дом, в котором они сейчас и жили с Феодорой. Недавно сгоревший старый дворец находился, как и этот новый дом, за чертой города, но с другой стороны; поэтому-то Александр до сих пор так и не добрался до своего родового гнезда. Однако он хорошо помнил дворец предков — построенный в классическом греческом стиле, с большими мраморными колоннами, многочисленными верандами, изнутри отделанный красным и оранжевым мрамором, очень просторный и светлый. Перед дворцом был разбит красивый, ухоженный сад, который, как рассказывали, совершенно не пострадал во время пожара. Множество античных статуй украшало его: прославленные военачальники, римские императоры и, конечно же, языческие боги и богини. В общем, дворец князей Месимбрии мало в чем уступал императорскому дворцу в Константинополе, разве что был меньших размеров.
