Феодора взяла Тамару за руку, но девочка быстро выдернула ее.
— Где султан Мурад? — спросила она. — Когда я увижу его? Я не верю в то, что вы рассказываете мне!
Феодора выслушала Тамару с понимающей улыбкой. Она опять взяла девочку за руку и сказала ей мягким голосом:
— Я думаю, через некоторое время ты все поймешь. А пока я могу лишь сказать тебе, что ты не жена султана и никогда не будешь ею. Ты — одна из многих наложниц султана. Если он начнет встречать всех прибывающих к нему наложниц, то ему придется заниматься только этим, а как ты должна понимать, у него достаточно и других, более важных дел. Мое положение при султане выше, чем положение простой наложницы, так как я родила ему трех сыновей — Баязета, Османа и Орхана. Возможно, ты тоже скоро родишь ему сына, так что не расстраивайся, в твоем положении нет ничего унизительного — мы не в христианской стране. Я очень надеюсь, что мы сможем с тобой подружиться. Но смотри, не допусти ошибки, когда будешь разговаривать с султаном, — он здесь единоличный повелитель, и горе тому, кто его разгневает. Встретишься же ты с ним лишь тогда, когда он захочет этого сам, не раньше. Ты можешь, конечно, не верить мне, но Мурад приказал мне позаботиться о тебе, и еще он сказал, чтобы сегодня ночью ты отдыхала и его не ждала.
Лицо девочки выражало полную растерянность и даже испуг.
Феодора усмехнулась.
— Вот уж не думала, — сказала она, — что ты будешь так стремиться попасть в постель к султану.
Впервые за время всего разговора Тамара улыбнулась:
— Я не стремлюсь к нему в постель. Просто меня воспитывали в других условиях. А здесь всегда так? Феодора рассмеялась:
— Лучше скажи мне, что тебе рассказывали о гареме, где тебе придется жить.
— Совершенно ужасные вещи…
— Понятно, — прервала ее Феодора. — Всякие там оргии, извращения и прочее, да?
— Да.
— Ну, так это все не правда. Наш господин, конечно, не святой, но в то же время у него есть свои устойчивые принципы. Можешь не бояться, здесь ничего плохого с тобой не случится. Единственное, тебе придется привыкать к здешним порядкам, но это происходит довольно быстро, по себе знаю.
— Так ты не мусульманка? — удивилась девочка.
— Я не мусульманка, — подтвердила Феодора. — Я воспитана, как и ты, в традициях православной веры. Кстати, здесь есть христианские церкви. Я каждый вечер посещаю одну из них. Если хочешь, будем ходить на службы вместе. Можем пойти прямо сейчас. Сегодня службу ведет отец Лука. Пока мы будем там, слуги приготовят тебе ужин, ванну и кровать.
Тамара согласилась, и они пошли.
Приезд принцессы Тамары всполошил весь гарем Мурада. Женщины гадали, можно ли считать приезд Тамары закатом принцессы Феодоры. Мнения разделились: одни считали — да, другие — нет.
Сама же Адора, хоть Тамара и очень нравилась ей, тоже задавалась этим вопросом. Она знала, что Мурад должен будет проводить все ночи с Гамарой, пока не станет ясно, что она беременна, и ее беспокоило, захочет ли он после этого вернуться к ней.
На следующую ночь к Тамаре пришел султан Мурад.
— Здравствуй, моя маленькая, — сказал он. — Надеюсь, ты уже отдохнула после дороги?
— Да, мой господин.
— Адора позаботилась о тебе?
— Адора? Кто это?
— Феодора, я всегда называю ее Адора.
— Да, конечно. Я ей очень благодарна. Мурад подошел к кровати Тамары и откинул одеяло.
Девушка почувствовала себя очень неуютно. Мурад снял с нее рубашку и разделся.
— Не бойся меня, — сказал он нежно и обнял Тамару. — Расслабься, я буду стараться, чтобы ты навсегда запомнила сегодняшнюю ночь!
— Я не боюсь, я знаю, зачем вы пришли сюда. Мурад усмехнулся:
— Ну и зачем же я пришел?
— Чтобы сделать меня женщиной и чтобы я родила от вас ребенка, — простодушно ответила Тамара.
— Может быть, ты еще и знаешь, как это делается? — с улыбкой спросил Мурад. Он привык, что женщины, приезжающие из христианских стран, всегда обладают самыми скудными познаниями на этот счет.
— Нет, — ответила Тамара.
— Ты когда-нибудь видела, как этим занимаются животные?
— Никогда.
Мурад тяжело вздохнул.
— Но об этом мне рассказывала сестра, — сказала Тамара. — Она говорила, что, когда мужчина и женщина хотят сделать ребенка, они ложатся в кровать и там занимаются любовью, но как, она мне не говорила.
Мурад снова вздохнул.
— Тебе страшно видеть меня обнаженным? — спросил он.
— Нет, мой господин.
Он взял руку девочки и положил ее на свой фаллос.
— Погладь его. Это мужской член. Сейчас он мягкий, но после твоих ласк он станет твердым и большим. Видишь, уже! Именно из него исторгнется в твое тело мое семя, которое оплодотворит тебя.
Он дотронулся до ее лона.
— Вот сюда должен проникнуть мой член, — сказал он. — Ты понимаешь меня, Тамара?
— Да, мой господин, — ответила она бодрясь, но он заметил, как побледнело ее лицо.
Мурад лег рядом с Тамарой, обнял ее и поцеловал в губы. Их вкус почему-то напомнил ему вкус губ Адоры, когда они целовались в саду монастыря Святой Екатерины. Его руки стали ласкать ее небольшие, но упругие груди. Он спустился чуть-чуть пониже и покрыл поцелуями ее розовые соски.
— Тамара, моя маленькая девственница, ты мне нравишься все больше и больше.
Она же ничего не отвечала, пытаясь разобраться в своих чувствах: с одной стороны, страшно, с другой — обжигающе приятно.
Он широко раздвинул ее ноги и резко вошел в ее лоно. Тамара закричала: сначала ей показалось, что у нее рвутся внутренности, но через секунду на место боли пришло чувство вожделения и истомы. Мурад плавно двигался на ней, и Тамаре показалось, что с каждым его толчком от ее тела постепенно отделяется ее душа, чтобы покружить всласть над этой кроватью.
— Адора, моя сладкая Адора! — внезапно прошептал ей на ухо Мурад.
Несмотря на свое состояние, Тамара хорошо расслышала эти слова, но, так как она была умной девушкой, она решила ничего не говорить об этом ни Мураду, ни Феодоре.
Это повторилось и на следующую ночь, но Тамара не изменила своего решения.
Прошла неделя, и каждую ночь Мурад, как бы теряя от счастья сознание, называл Тамару Адорой. Ей это доставляло огромное удовольствие. «Значит, я ни в чем не уступаю ей, — думала она. — Значит, он любит меня так же, как ее, а может, и больше!»
Тамаре очень хотелось быть любимой. Она сносно относилась к Феодоре, но при случае не остановилась бы перед тем, чтобы увести у нее Мурада.
