— Искусство! Тьфу! Музыка, архитектура, живопись, поэзия! Какой бред, Данмор! Пусть этим занимаются при французском и итальянском дворах! Иностранцы! Какое отношение это имеет к Шотландии и шотландцам? — бросил граф Энгус.
Прежде чем Тэвис успел сказать хоть слово в защиту брата, вмешалась Арабелла.
— Что это имеет общего с шотландцами и Шотландией, милорд? — взорвалась она. — Неужели вы не имеете представления, как выглядите в глазах всего света? Страна, где мужчины носят юбки, так что голые ноги видны всем! Серая унылая земля, где крестьяне живут в торфяных хижинах, потому что не имеют прав на участки, на которых трудятся, и не хотят строить теплые каменные дома из страха, что их в любую минуту могут изгнать!
Страна, где вместо музыки раздается визгливый вой, производимый овечьими внутренностями. Я ношу шелка, бархат и парчу, милорд, а в моей кухне и погребах — прекрасные вина, миндаль, изюм и фиги, и все это, как и мебель, доставляется из Англии, Франции, Испании и Италии. Шотландцы продают другим странам лишь шкуры, шерсть и рыбу. Шотландцев повсюду считают драчунами и забияками. Король Джеймс пытается привнести культуру европейских стран в свою северную державу. Что тут плохого, милорд? Отец короля, Джеймс II, был известным поэтом, — Человек, который провел восемнадцать лет в английском плену и вернулся с женой-англичанкой! — резко ответил Энгус. — Правда, он был хорошим королем, мадам. Настоящим мужчиной, который ездил верхом, дрался, был чертовски искусен в обращении с луком и копьем и обладал большой силой. Джеймс любил войну. Он знал, как править!
— Но король был поэтом и музыкантом, а не только солдатом, милорд, — возразила Арабелла.
— Возможно, но все-таки прежде всего — солдатом, а его сын вовсе не похож на отца! Бедняга едва может усидеть в седле! — презрительно заметил Энгус.
— Ему этого не требуется, чтобы хранить мир между Англией и Шотландией, сэр!
Арчибалд Дуглас с высоты своего роста глянул в горящие зеленые глаза графини Данмор и хмыкнул. Совсем крошечная, но нисколько его не боится и ни на шаг не отступает! , — Тэвис Стюарт, — спросил он, — ты уверен, что леди Данмор — англичанка? По мне, она больше походит на шотландку, храбрости ей не занимать!
— Не думаю, милорд, что шотландцы превосходят храбростью все остальные народы, — отрезала Арабелла и, повернувшись, отошла к королеве.
Граф Энгус разразился громким хохотом:
— Девочка подарит тебе целую дюжину здоровых малышей, Тэвис, но, помоги Бог, в ее языке жала тысячи ос!
— Высокомерный, надутый осел, — пробормотала Арабелла, возбужденно шагая по залу, пока не налетела на кого-то. — О сир! — смущенно охнула она, покраснев и приседая. — Прошу простить меня!
— Ничего, девушка, — добродушно ответил король, — но твое хорошенькое личико разгневанно. Кто тебя обидел?
— Граф Энгус, безмозглый глупец, сир, — вырвалось у Арабеллы, прежде чем она успела что-то сообразить.
Но король серьезно кивнул:
— Бывают минуты, мадам, когда я готов согласиться с вашим проницательным суждением. Что же в его словах огорчило вас?
— Сир, — горячо начала Арабелла, — я всего-навсего женщина и не получила хорошего образования, но здравый смысл говорит мне, что мир лучше войны. Война уничтожает человеческие жизни и все вокруг. Возникают иногда обстоятельства, когда у людей нет иного выхода, кроме как сражаться, но мне кажется, сир, что шотландцы предпочитают сначала драться, а потом уже отыскивать причину для войны.
Джеймс Стюарт хмыкнул, удивленный столь разумным суждением молоденькой женщины.
— Как, девушка, ты так мало жила среди нас и настолько хорошо все знаешь!
— Сир, я всю свою жизнь жила рядом с шотландцами. Как же мне не знать их? — ответила Арабелла.
— Энгус никогда не любил меня, милочка, и, кроме того, он вообще безрассуден. Не понимает, что короли должны править не только мечом, но и головой.
— Граф совсем не разбирается в искусстве, сир, — серьезно сказала Арабелла. — Везде в Европе и Азии процветают музыка, живопись и поэзия, а здесь, в Шотландии, нас поощряют лишь выращивать морковку с капустой.
Король, не сдержавшись, расхохотался. Давно уже он не наслаждался остроумной беседой. Прелестная женщина сводного брата оказалась просто чудом.
— Какое из искусств вы предпочитаете, Арабелла Стюарт? — спросил он.
— Музыку, наверное, сир. Я сама не умею играть, сир, но мы с матерью любили петь вместе. Отец говорил, что дать приют бродячему ирландскому менестрелю — это пустая трата денег, потому что мы поем лучше, но мама всегда упрашивала его позвать менестрелей, иначе как же разучить новые песни? О, сир, мне еще так многому нужно учиться! — страстно заявила молодая графиня Данмор.
Король был тронут. Любовь к учению не относилась к добродетелям шотландцев, хотя в стране было два прекрасных университета, в Эдинбурге и Глазго. Не существовало законов об обязательном образовании, даже для детей дворян. Не считалось, что шотландец должен уметь читать, писать и считать хотя бы немного, чтобы сборщик налогов не обманул его, поощрялось только умение хорошо драться, умереть с достоинством и ублажать жену, чтобы быть уверенным в законности происхождения детей. А женщинам… что ж, если муж необразован, к чему жене науки?
— А чему ты хотела бы научиться, девочка? — спросил король.
— Всему! — поспешно объявила Арабелла.
Джеймс снова рассмеялся:
— С чего хочешь начать?
Подумав немного, Арабелла проговорила:
— С истории, сир. Истории Шотландии. Не знаю, будут ли шотландцы считать меня своей, но мой муж — шотландец, и дети, конечно, кроме одной, тоже будут шотландцами, и знай я историю их родной земли, смогу лучше понять их.
Король был очень доволен, но удивлен оговоркой «кроме одной».
— Что вы хотите этим сказать, дорогая?
Арабелла, внезапно поняв, что проговорилась, прикрыла рот рукой.
— Я не должна была говорить, сир, лучше бы вам обсудить это с Тэвисом. Боюсь, он рассердится, если узнает, что я встряла не в свое дело!
— А ты намереваешься во всем ему подчиняться? — пошутил король. — Должно быть, ты очень любишь его, если так послушна, но подозреваю, что в случае осады целой армии могла бы сама удерживать Данмор!
Арабелла вспыхнула, не находя подходящего ответа.
Джеймс Стюарт похлопал ее по плечу:
— Не расстраивайся, девушка, не выдам, ведь характер моего брата Тэвиса такой же горячий, как у тебя! Вижу, вы хорошая пара!
Тэвису Стюарту удалось отделаться от графа Энгуса, но не успел он подойти к жене и брату, как дорогу ему загородила красивая дама.
— Тэвис Стюарт, как я рада! Мне не хватало вас, милорд, — воскликнула она.
— Леди Мортон! — сухо приветствовал граф.
