— Истинная дочь своей матери, — повторил граф, — такая же своевольная и строптивая. Надеюсь подыскать Мэгги решительного упрямого шотландца — только такой сможет ее укротить.
— Решительного англичанина, — поправила Арабелла Тэвис недоуменно поднял брови.
— Наша дочь — наследница Грейфера, милорд. Вы обещали мне. Теперь, когда родилась Мэгги, вы должны отправиться к королю и позаботиться о том, чтобы ей вернули принадлежащее по праву наследство, — серьезно добавила Арабелла.
— Я сам могу дать приданое дочери, — так же серьезно заметил граф. — И кроме того, Джемми сейчас ни на что не способен! Ничего он для нас не сделает, любимая.
— Вы обещали, милорд, — чуть жестче обычного настаивала графиня.
— Миледи, дайте мне младенца, — вмешалась Флора. — Лона присмотрит за девочкой ночью, а вам нужно отдохнуть.
Неожиданно Арабелла и вправду почувствовала, как устала.
Ужасно устала. Она позволила мужу уложить себя в постель после того, как Флора обтерла ее надушенной водой и надела свежую сорочку из мягкого шелка. Тэвис осторожно положил жену на благоухающие лавандой простыни, получше взбил подушки и, ко всеобщему удивлению, лег рядом и нежно прижал Арабеллу к груди.
— Оставьте нас! — велел он перепуганным служанкам и, когда те исчезли, тихо, но твердо сказал ей:
— Я дал слово, Арабелла, что попытаюсь возвратить Грейфер для нашей старшей дочери, и сдержу его. Можешь ты это понять?
— Когда? — слабо, но непреклонно спросила она.
Тэвис поцеловал жену в макушку:
— Когда малышке исполнится месяц, я поеду к Джемми и попрошу его обратиться к королю Генри. Это все, что мы можем, любовь моя. Тюдор вправе не захотеть возвратить нам твой драгоценный Грейфер. Я уже говорил: в наших силах только попытаться. Ты должна быть терпеливой, девочка.
— Не очень-то мне это удается, — тихо призналась Арабелла.
— Тогда тебе придется поскорее научиться терпению, если собираешься иметь дело с сильными мира сего, дорогая. Те, кто правит, могущественны именно потому, что вершат судьбы бессильных и беззащитных. Это могущество растет с уязвимостью других.
— Когда я была наследницей Грейфера, — медленно протянула Арабелла, — у меня были власть и положение, а теперь я потеряла все и не могу этого вынести. Раньше по крайней мере у меня была возможность самой принимать решения, а теперь… я и этого лишена!
— Любовь моя, — ответил граф, — не стоит так мучить себя, иначе никогда не будешь счастлива. Я дам тебе все на свете, радость и спокойствие. У нас прекрасная дочь, дорогая, и я благодарю тебя за нее. А теперь постарайся уснуть, ты очень утомлена, хотя роды и не были трудными.
Он вновь прижал ее к себе и поцеловал светловолосую головку.
Арабелла, вздохнув, закрыла глаза, хотя никак не могла унять мучившие ее мысли. Она хотела вернуть Грейфер, и это был не просто каприз. Сама мысль о том, как сэр Джаспер Кин чванится тем, что получил во владение крепость, бывшую собственностью ее семьи несколько сотен лет, невыносимо жгла душу Арабеллы.
У него не было прав на Грейфер. Кин украл крепость, как карманный воришка — кошелек. Если желает иметь дом, пусть возвращается в свой Нортби-Холл. Там он сможет своим притворным обаянием и красивым лицом очаровать еще одну глупенькую невинную наследницу или безмозглую богатую вдовушку, женится, отстроит дом предков и будет в нем жить. Но Арабелла… Арабелла хочет возвратить Грейфер для дочери.
Ее дочь! Слова странным эхом отозвались в мозгу. У нее дочь, и теперь Арабелла стала матерью. Мать! Она — мать! Все месяцы, в течение которых она носила дитя, само понятие материнства казалось нереальным. Но теперь… теперь в колыбельке рядом с кроватью мирно посапывает малышка. Графиня Данмор впервые ощутила порыв материнской заботы. Грейфер принадлежит теперь леди Маргарет Стюарт и никому больше, решила Арабелла.
Никто не отнимет у ее дочери законное наследство!
«Маргарет должна иметь братьев, — сонно подумала Арабелла, перед тем как погрузиться в дремоту. — Не меньше полудюжины братьев, во всем похожих на отца! Когда-нибудь эти еще не родившиеся мальчики вырастут, перейдут границу вместе с двоюродными братьями Флемингами и Хэмилтонами и сожгут прекрасный новый дом сэра Джаспера Кипа, Нортби-Холл, сожгут до основания, как сделал это однажды их отец».
Арабелла удовлетворенно улыбнулась и закрыла глаза.
Поняв, что жена наконец заснула, граф осторожно встал и накрыл ее одеялом. Взглянув на крохотный сверток, Тэвис улыбнулся и на цыпочках вышел из комнаты.
— Миледи спит, — сказал он Лоне, терпеливо ожидавшей за дверью. — Можешь войти. Не спускай глаз с моей малышки Мэгги.
— Не сомневайтесь, милорд. Ох, какое счастье! Жаль, что бедняжка леди Ровена не увидит внучку, но у девочки будет леди Марджери.
— Да, — согласился граф, — и мать вконец избалует Мэгги, уж это точно.
Лона хихикнула и энергично закивала. Леди Марджери Флеминг, как всем было известно, обожала внуков, а уж первая внучка, несомненно, станет ее любимицей.
Граф возвратился в зал как раз вовремя, чтобы встретить мать. Слуга принял плащи у леди Флеминг, Эйлис и Мег.
— Ну? — нетерпеливо спросила мать, почти подбежав к Тэвису. — Как Арабелла? Скоро родит? Схватки сильные? Не хотела ничего говорить раньше, но не дай Боже, чтобы она пошла в свою несчастную мать!
— У нас дочь, — смеясь, сообщил Тэвис. — Красивая, здоровая девочка с золотыми волосами, как у моей упрямицы, и с таким же строптивым характером.
— Что?! Почему меня не позвали раньше? — возмутилась леди Марджери.
— Времени не было! Флора говорит, что никогда еще не видела таких родов. Арабелла почти не мучилась, и все кончилось очень быстро.
— Да, миледи, это верно, — вмешалась подошедшая Флора. — Ребенок выскочил, словно горошина из стручка. Как только госпожа оправится, его сиятельство может наградить ее другим малышом, и, клянусь, на этот раз будет мальчик, — широко улыбнулась она.
— Я хочу видеть внучку немедленно, — твердо объявила леди Марджери.
— Я отведу вас, миледи, — вызвалась Флора. — Там с ними Лона.
Леди Марджери кивнула.
— Мы останемся на ночь, Тэвис, — сказала она. — Не для того я примчалась сюда, чтобы тут же возвращаться в Глен-Эйлин. Хочу утром поговорить с Арабеллой о том, как ухаживать за моей внучкой. Эйлис, Мег! За мной!
Она выплыла из зала, величественная, как королева. Молодые женщины поспешили следом.
— Значит, девочка родилась? — Граф Энгус поднялся со скамьи у очага и подошел к Тэвису, протягивая огромную ладонь в знак приветствия.
Подошел слуга с двумя серебряными рюмками на подносе.
Подняв рюмку, Арчибалд Дуглас провозгласил:
— Долгой жизни, доброго здравия и счастья леди Маргарет Стюарт!
