— Ах, бедняжка, — проговорила она. — Ваша Мэйрин — храбрая женщина. Именно такая жена вам и нужна. Эта Бланш ни за что не смогла бы так защитить свой дом. Не думаю, чтобы на Эдрика Дикого произвела впечатление женщина, то и дело падающая без чувств.
— Мэйрин очень хочет встретиться с вами, миледи Матильда. Знаете ли, она завидует вашему семейству. Ей, как и мне, очень хочется много детей.
— Так приводите ее! Приводите сегодня же, друг мой! Мне просто не терпится увидеть вашу колдунью. Какое прелестное прозвище вы дали ей, Жосслен! Я всегда подозревала, что, несмотря на ваше восхищение Вильгельмом, несмотря на то что вы пытались подражать ему, в глубине души у вас есть романтическая жилка. Однако вы рассказали мне не все. Я вижу по глазам. Вы хотите еще в чем-то признаться? — Матильда игриво улыбнулась. Она до сих пор чувствовала себя неловко за то, что устроила своему другу такую неприятность с Бланш. Жосслен мгновение поколебался и сказал:
— Все дело в этой Бланш де Сен-Бриек, мадам. Я не сказал жене, что мы с ней знакомы.
— Но в этом не было никакой необходимости, Жосслен, — ответила королева. — Ваша супруга была вдовой, когда вы с ней поженились, и наверняка она не столь невинна и не думает, что она — ваша первая женщина. Это, конечно, не очень удобно, но я отправлю эту девицу домой тотчас же после коронации. К сожалению, раньше это сделать невозможно, потому что на этой неделе в Нормандию никто не едет. Несмотря на все ее дурные манеры, она все же леди. Кроме того, как ни печально, пока что мне она нужна. Дело в том, что одна из моих фрейлин в последний момент заболела и не смогла сопровождать меня в Англию, а эта Бланш каким-то образом связана с Монтгомери, очень влиятельным семейством, на услуги которого рассчитывает мой супруг. Мне очень стыдно, что я стесняю вас, друг мой!
— Трудность здесь не в том, что я просто скрыл от Мэйрин свое близкое знакомство с другой женщиной. Бланш де Сен-Бриек — мачеха моей жены.
Матильда изумленно уставилась на Жосслена, и рыцарь продолжил рассказ. Дослушав историю Мэйрин, королева рассудительно произнесла:
— Едва ли Бланш узнает вашу жену, друг мой. Ведь она была всего лишь ребенком, когда они виделись в последний раз. Однако Мэйрин наверняка узнает Бланш де Сен-Бриек. Поэтому вам придется все рассказать вашей жене до того, как они встретятся. Иначе она никогда вам этого не простит. Ступайте домой и признайтесь ей во всем. Я уверена, что, если я вступлюсь, мой милый Жосслен, — с улыбкой добавила королева, — ваша жена, несомненно, простит вас. Ведь если вы не добьетесь ее прощения, то как же сможете создать большую семью, к которой оба так отчаянно стремитесь?
Жосслен встал и, опустившись на одно колено, поцеловал протянутую руку королевы.
— Благодарю вас, мадам. Благодарю от всей души. — Поднявшись, он поклонился и удалился. Выйдя из королевского замка, он отыскал своего коня во дворе, сел в седло и двинулся через шумный город к маленькому домику, окруженному садом. Слуга выбежал ему навстречу, принял коня и отвел его в конюшню. Жосслен вошел в дом. Он нашел Мэйрин в саду за домом — она срезала цветущие ветви, чтобы украсить стены зала.
Услышав шаги, она повернулась к нему с улыбкой.
— Ты видел королеву?
— Да, — ответил Жосслен, целуя жену в лоб и подводя ее к скамье у клумбы с лавандой. — Она хочет встретиться с тобой. Мы отправимся к ней сегодня, чуть позже. Но сначала я должен кое-что рассказать тебе, колдунья моя.
Мэйрин немного насмешливо отозвалась:
— Ах, я, кажется, догадываюсь. Ты так и не ответил мне толком, когда я спрашивала о женщинах, с которыми ты был знаком при дворе короля Вильгельма в Нормандии. Наверняка среди фрейлин королевы оказалась какая-то твоя прежняя пассия. И теперь ты вынужден признаться мне, пока эта дама из ревности к твоему супружескому счастью не выдала сама твоих грехов. — Мэйрин рассмеялась. — Я угадала, милорд?
— И да, и нет, колдунья моя. Я встретился с этой дамой в Комбуре. Позднее я побывал у ее брата по его приглашению; она тоже оказалась там. Между нами никогда не было ничего, похожего на роман, хотя мы немного пофлиртовали. Я был простым безземельным рыцарем, вдобавок еще и незаконнорожденным, и сделать предложение женщине в тех обстоятельствах не мог. Но даже если бы и мог, то этой женщине я не предложил бы ничего. Однако она думала иначе. До нее каким-то образом дошли слухи, что я получил в Англии поместье. И тогда она приехала к нормандскому двору и, узнав, что одна из фрейлин королевы больна и не может отправиться в путешествие, воспользовалась помощью своих влиятельных друзей, чтобы получить назначение на место этой фрейлины. Она убедила королеву в том, что мы с ней связаны клятвой.
— Эта дама очень смела, — заметила Мэйрин. — Я надеюсь, ты сказал ей, что уже женат?
— Я немедленно сообщил об этом королеве в присутствии этой дамы.
— Но кто эта дама, Жосслен? Ты был очень осторожен и ни разу не упомянул ее имени. Но ты должен назвать мне ее, иначе я попаду в неловкое положение перед королевой и фрейлинами.
— О моя колдунья! Ты должна простить меня за то, что я не сказал тебе этого прежде, но, пойми, не хотел причинять тебе боль. Я познакомился с этой дамой задолго до того, как узнал о твоем существовании. Думал, что никогда ее больше не увижу, и потому не видел причин расстраивать тебя. Эта дама — Бланш де Сен-Бриек.
— Эта дрянь?! — прошипела Мэйрин с ненавистью, но тут же, к изумлению Жосслена, громко рассмеялась. — Богом клянусь, она совсем отчаялась, раз решилась приехать в Англию! — Мэйрин повернулась и внимательно вгляделась в лицо мужа. — Ты можешь поклясться мне честью своей матери, что между вами ничего не было?
— Клянусь, Мэйрин! Ничего не было.
— Я верю тебе, Жосслен. Но да поможет тебе Господь, если ты мне лжешь. Я убью тебя!
И Жосслен тоже ей поверил.
— Я люблю тебя, колдунья моя, — просто проговорил он.
— И Эльфлиа ты тоже любишь, — отозвалась Мэйрин.
— Да, Эльфлиа я тоже люблю, но я — благородный человек, Мэйрин. Я никогда тебе не лгал.
— Ты слишком много оправдываешься, милорд, — ответила Мэйрин, — но это не важно. Я верю, что ты хотел уберечь меня от неприятных воспоминаний. Ты пересказал королеве всю эту историю?
— Да, и она разгневалась на Бланш за ее лживость. Она хочет отослать ее в Нормандию, но это возможно не раньше следующей недели, когда другие придворные пустятся в обратный путь. А теперь, Мэйрин, я хочу спросить тебя: что ты намерена предпринять?
Мэйрин снова рассмеялась, но на сей раз невесело.
— Мне уже семнадцать лет, — сказала она. — Когда я покинула Ландерно, мне не исполнилось и шести. Не думаю, что моя мачеха узнает меня, несмотря на мое имя и волосы. Она далеко не так умна, как жестока. Думаю, она не часто вспоминала обо мне все эти годы, а если даже и вспоминала, то наверняка решила, что я давно мертва. Я представляла для нее какой-то смысл лишь в том отношении, что стояла препятствием на пути ее дочери. Стоило ей уладить это затруднение, как она выбросила меня из головы.
