Убедившись, что все готово, Мэйрин торжествующе улыбнулась и спросила Иду:
— Ну как, мама?
— Я хорошо научила тебя хозяйствовать, дочка, — с улыбкой сказала Ида. — Мне никогда не приходилось принимать у себя короля Англии, но, кажется, ты все сделала прекрасно. Не думаю, что какой-нибудь другой хозяйке замка удалось бы в короткий срок приготовить такой великолепный ужин. Я тобой горжусь!
— Я тоже! — воскликнул Жосслен, входя и окидывая взглядом зал. В камине ярко горел огонь, согревая комнату. На столах расставлены деревянные кружки и подносы со свежим хлебом. Вдоль стен стояли наготове бочки с вином, элем и сидром.
— Мы с мамой поедим в гостиной, — сказала Мэйрин. — Этот вечер для мужчин.
Король вместе с Жоссленом осмотрел строящийся замок и остался доволен. Внешний занавес уже почти достроили, поскольку с самой весны погода стояла на удивление хорошая, и даже сейчас, в начале декабря, было еще достаточно тепло, чтобы продол жать работы. Уже начали возводить стены внутреннего занавеса. Когда похолодает, они смогут отделывать изнутри привратные башни.
— Через год Олдфорд будет построен! — одобрительно воскликнул король.
— Да, если в следующем году весна, лето и осень окажутся такими же теплыми, как в этом, милорд. Если же нет, то потребуется еще два года. Мастер Жилье — прекрасный знаток своего дела, Дагда — отличный бейлиф, а все строители оказались на редкость исполнительными и умелыми.
— Ты решил сделать бейлифом Олдфорда слугу твоей жены, Жосслен?
— Да, милорд. Он родился свободным человеком и некогда был свирепым воином. У него за плечами долгая, полная приключений история. Впрочем, важно не столько это, сколько то, что он всецело предан нам и пользуется здесь большой любовью. Местный бейлиф никогда не выезжал из Эльфлиа, и он не настолько сообразителен и учен, чтобы управлять Олдфордом. Эгберт и не рассчитывает на это. Он не честолюбив. Ему нравится спокойная, размеренная жизнь.
— Дагда принес тебе присягу на верность? — спросил король.
— Да! Если меня здесь не будет, он станет защищать Олдфорд до последней капли крови!
— Ты хорошо постарался, Жосслен де Комбур, барон Олдфорд! Ты передашь этот титул по наследству своим сыновьям и сыновьям своих сыновей. Позднее я пришлю тебе бумаги, которые удостоверят это, но объявить о твоем новом титуле я хочу сегодня же вечером, за ужином. Твоя жена будет довольна. Она ведь носит ребенка под сердцем. Я молю Господа, чтобы это оказался следующий барон Эльфлиа.
— Аминь! — пылко окончил Жосслен.
Но второго февраля у Мэйрин родился не сын, а крепкая здоровая дочка. Накануне Мэйрин настояла на том, чтобы разжечь костер Имболка рядом со строящейся крепостью. Жосслен пошел с ней и Дагдой, поскольку холм крутой, а Мэйрин уже на сносях. Жосслен не одобрял ее приверженности старым кельтским обычаям, и Мэйрин это знала. Но она знала также и то, что он никогда не запретит ей почитать традиции древних. — Смотри! — указала она на раскинувшиеся внизу валлийские долины. — Разве я не говорила тебе, милорд? Мы с Дагдой не одиноки!
Когда костер вспыхнул, внизу, в долинах кимвров, показались другие огоньки. Мэйрин запрокинула голову и счастливо рассмеялась, увидев, как языки пламени прорезали темно-синюю ночную мглу. Все хорошо. Она снова протянула эту хрупкую нить, еще раз связавшую ее с давно почившими и почти забытыми родными отцом и матерью. Но тут тупое нытье в спине, досаждавшее ей сегодня целый день, внезапно превратилось в такую боль, что она вскрикнула.
— Милорд! — задыхаясь, проговорила она. — Помоги мне вернуться домой. Наш ребенок просится на свет.
— Ты можешь идти? — обеспокоенно спросил Жосслен.
— Да. — Мэйрин кивнула, заставив себя улыбнуться. — Дагда, проследи, чтобы огонь горел столько, сколько положено.
— Да, госпожа моя, — тихо ответил ирландец. — Я все сделаю.
Мэйрин и Жосслен стали медленно спускаться вниз по извилистой тропе. По дороге им пришлось остановиться. Мэйрин стиснула руки мужа, тяжело дыша; лоб ее покрылся крупными каплями пота. Затем боль ненадолго отпустила, но до следующей схватки они уже успели добраться домой. Роды, ко всеобщему облегчению, оказались быстрыми и легкими. Мод Ида Мари де Комбур родилась вскоре после полуночи, появившись на свет с пронзительным воплем, возвестившим всем домочадцам о ее рождении.
Вначале родители немного расстроились, что родилась девочка, но вскоре все огорчения рассеялись при виде удивительно красивого и здорового ребенка. Кроме того, будут и другие дети. Ида пришла в восторг от своей внучки; порадовало ее и то, что среди имен девочки будет и ее собственное. Мод — это английский вариант имени Матильда, а имя Мари дали ей в честь святой и в честь Мэйр, родной матери Мэйрин. Если бы родился сын, его назвали бы Вильгельмом.
Мэйрин покачивала на руках наконец умолкшую, но еще не уснувшую дочку, глядящую на мать странно взрослым взглядом огромных глаз. Мэйрин улыбнулась ей.
— Она похожа на тебя, Жосслен. Смотри! У нее такие же волосики. А глаза хоть и голубые, но со временем, наверное, станут золотисто-зелеными, как у тебя. И такой же носик, только совсем крошечный!
Жосслен ухмылялся так, словно все это продумал заранее.
— Действительно, похожа, — довольным тоном проговорил он. Ида переглянулась с дочерью, и женщины улыбнулись.
— Хорошо, что в этом доме появился ребенок, — густым басом проговорил Дагда, коснувшись пальцем атласной щечки Мод.
— О нет, нет! — воскликнул Жосслен. — Ты теперь бейлиф Олдфорда, ты нужен мне на стройке. Хватит нянчиться с детьми!
— Все же я буду присматривать за леди Мод, как за ее бабушкой и матерью, — сказал ирландец. — Это не помешает мне выполнять обязанности бейлифа, милорд. Вы можете положиться на меня.
На следующий день Мод де Комбур крестили в церкви Эльфлиа; крестной матерью была Ида, крестным отцом — Дагда. Мэйрин уже достаточно оправилась от родов, чтобы сесть в гостиной за стол, пока новорожденная спала, и написать родителям Жосслена письмо с сообщением о рождении внучки. Прежде она уже однажды писала им от имени Жосслена, сообщая о своем браке с ним и о его успехах в Англии. Теперь же она писала от своего лица, чтобы поделиться материнской радостью и уведомить родителей Жосслена о том, что король пожаловал их сына титулом барона. В первый раз они не ответили, да Мэйрин и не ожидала этого; но теперь она надеялась, что они смогут гордиться своим старшим сыном, добившимся почестей и богатства, несмотря на то что он — незаконнорожденный.
Зима окончилась, дни стали длиннее, и строительство крепости пошло быстрее. Теперь Мэйрин была рада этому. До Эльфлиа дошли слухи о том, что датский король Свейн Эстритсон собирается напасть на Англию.
— Неужели это никогда не кончится? — раздраженно спросила она Жосслена. — Почему люди постоянно воюют друг с другом?
— Не могу ответить на этот вопрос. Но знаю, что установить мир в Англии нелегко. Боюсь, это случится не раньше, чем король Вильгельм нанесет им поражение в бою, — ответил Жосслен. — Англия всегда привлекала жадные взоры иноземцев. Нормандцы должны доказать, что они достаточно сильны, чтобы править Англией, а пока все англичане не станут искренне поддерживать короля, мы остаемся уязвимыми. На севере до сих пор беспорядки. Впрочем, здесь, в Эльфлиа, мы в безопасности и можем спокойно ждать, чем все это кончится.
