Взмыленный конюх усмехнулся.
— Вот-вот, именно летел, а не плыл. В жизни не чувствовал себя так мерзко из-за качки. Правда, от залива Баззардс добирался по суше. Барнабас Хортон подвез меня. Заплатите ему пять долларов, мистер Джаред. Я так подумал, надо бы отогнать яхту обратно в Виндсонг, ведь вы отправитесь вдогонку за Мирандой на судне побольше этого?
— Да, черт тебя возьми! — гаркнул Джаред. — Кто дал тебе это письмо? Моя жена?
— Нет, это ее мамаша, Дороти, послала меня сообщить вам, что они уезжают, а письмо мне дала Джемайма, да еще прибавила, мол, ваша мадама сама вам все объяснит, и еще сказала, что, быть может, вы и не отколошматите ее, когда вернется.
Джонатан взорвался от хохота, но суровый взгляд Джареда усмирил его.
— Джон, мне понадобится корабль и команда смельчаков, готовых рискнуть прорваться через блокаду. Добраться до Англии — дело нешуточное.
— "Спящая красавица" почти готова. Пара-другая заклепок, и можно выходить. А команда?.. Ну что ж, кое-кого знаю. Хоть сейчас отправятся с тобой…
— Разумеется, за мной не заржавеет. Выходим в море через двадцать четыре часа. Надеюсь, доберемся до Англии быстрее сумасбродной особы, на которой я женился. — Он повернулся к Джеду. — Иди на кухню! Марта накормит тебя. А потом можешь отправляться спать. К утру будет готово письмо капитану Брауну. Ну все!..
— Да, сэр! — Джед ушел.
— А как твои дела здесь, обрубил концы? — тихо спросил Джонатан.
— Да вроде бы… В конце концов они должны понимать, что я теперь человек женатый и не могу заниматься тем, что делал раньше.
Хотели еще раз отправить меня в Европу — я отказался. Но сегодня, пожалуй, скажу, что передумал. Если можно уладить конфликт между Англией и Америкой, непременно возьмусь за это. Наполеон нам не союзник, что бы президент Медисон по этому поводу ни думал. Его слишком плохо информируют. Все эти юнцы конгрессмены западных штатов рвутся воевать. Война с Англией для них — все равно что партия в бильярд. Горячие головы! Воображают себе, будто малютка Давид победит Голиафа! Господи, как я устал от всех этих войн, больших и малых! Если Америка намерена стать преуспевающей, нужно строить прочную экономику, а не воевать, война лишь уносит человеческие жизни. — Он помолчал. — Вот ведь, Джон! Опять ты завел меня!
— Выставляй-ка ты свою кандидатуру в конгресс! Сколько раз я говорил об этом.
— Возможно, когда-нибудь я так и сделаю, но сейчас не мешает в собственном доме порядок навести.
— Надеюсь, не жалеешь, что женился? Ты действительно любишь ее?
— Еще как! Эта женщина сводит меня с ума. Она с одинаковой легкостью способна доводить меня до белого каления и воспламенять страстью. Знаешь, за четыре месяца, что мы женаты, ни разу не показала, что испытывает ко мне хотя бы привязанность. А первые слова письма — «Я люблю тебя». Не поймешь — то ли и вправду так думает, то ли дурачит. Ладно! Выясним.
Они вышли из Плимута 14 апреля. Сопутствуемые удачей и попутным ветром, да к тому же с умелой командой на борту, они приплыли в Лондон на три дня раньше тех, за кем погнались сломя голову.
Роджер Брамвелл был немало удивлен, увидев Джареда, но с обычной деловитостью быстро и умело подготовил дом к прибытию хозяина.
— Милорд, я счастлив снова видеть вас! — приветствовал его секретарь. — Даже и не предполагал, что так скоро вернетесь!
— Предстоящее бракосочетание моей подопечной и лорда Суинфорда привело меня сюда. Однако почему «милорд»?
— Милорд, вам пожалован титул лорда. Это хорошо! Советую не пренебрегать им. Англичане придают слишком много значения условностям, и этот титул значительно поднимет вас в их глазах. Все полагали, будто напряженные отношения между Англией и Америкой не позволят вам приехать.
— Да я бы и не отважился, не будь моя жена так упряма.
Пошлите записку лорду Суинфорду с просьбой отобедать сегодня со мной. Сообщите также, что его невеста уже на пути в Англию Это живо поднимет ему настроение. И прошу вас: сделайте так, чтобы записка ему была передана лично.
А Миранда, пожалуй, права, подумал Джаред. Не возьми она инициативу в свои руки, Аманда и в самом деле могла бы потерять юного Суинфорда.
Адриан Суинфорд прибыл ровно в семь вечера. Сколько горячности, нетерпения в этом молодом человеке, улыбнулся Джаред, разглядывая его. Среднего роста блондин с васильковыми глазами, Шо тщательно подстриженный и завитый, с прекрасным цветом лица и румянцем во всю щеку, говорившим об отменном здоровье, он располагал к себе с первого взгляда.
Отлично пошитый костюм в серо-голубых тонах говорил о том, что у него тонкий вкус и что он следит за модой, но отнюдь не щеголь.
— Лорд Данхем, — молодой человек протянул для рукопожатия руку, — разрешите представиться: Адриан Суинфорд. Из вашей записки я узнал, что Аманда вот-вот приедет в Лондон. Извините, но почему вы не захватили ее с собой?
— Потому что, несмотря на все мои запреты, моя жена — надеюсь, вы помните Миранду — решила отправиться в Англию с сестрой и матерью без моего ведома. У меня отменный херес. Не желаете?
— Боже праведный! — Адриан медленно опустился на стул.
— Выпейте! — Джаред протянул ему бокал с янтарным напитком.
— Да, да, сэр, благодарю вас! — Адриан взял бокал, отпил немного и, тревожно вскинув на Джареда глаза, спросил:
— Вы считаете, я Аманде не пара?
— Вовсе нет! Судя по рассказам моей жены и тещи, вы выше всяких похвал. Что до Аманды, так она просто без ума от вас. Меня беспокоит то, что женщины решились пересечь Атлантический океан как раз тогда, когда политическую обстановку спокойной назвать никак нельзя. Миранда же, по всей видимости, убеждена, что ваша свадьба не терпит отлагательства, и потому, пользуясь моим отсутствием, договорилась с капитаном одного английского судна.
— О Боже! Но это же чистейшее безумие, как она могла так поступить?! А этот капитан, кто он?
— Я абсолютно согласен с вами, милорд. Моя жена иногда ведет себя как сущий ребенок. Я знаю капитана. Это Кристофер Эдмунд, маркиз Уайский. Уверен, с ним они будут в полной безопасности.
— Но каким образом вам удалось приплыть сюда раньше их?
— Благодаря отличному быстроходному судну.
— И еще, должно быть, решимости, — улыбнулся Адриан Суинфорд.
— Именно так, милорд, — подтвердил Джаред. — Раз уж мы скоро станем родственниками, зовите меня Джаред, и надеюсь, вы позволите называть себя Адрианом. А теперь прошу в столовую, иначе моего повара хватит удар.
Двадцатилетний английский лорд и тридцатилетний американец стали друзьями. Адриан Суинфорд понял, что у него появился сильный союзник — защитник, если угодно, — ограждающий его от влияния миниатюрной, но очень волевой женщины — его матери, принадлежащей к числу так называемых «матушек-командирш». На следующий же день она, высокомерно разглядывая в лорнет этого выскочку-американца, обнаружила, что совершенно очарована им помимо своей воли.
