Миранда едва притронулась к еде, хотя стол ломился от яств. А вот Дариус не отказывал себе ни в чем: ел и пил не то что за двоих — за троих. Миранда, пожалуй, не отставала от него в одном — беспрестанно отпивала шампанское. Прекрасный золотистый напиток моментально возымел действие — сразу же поднял настроение, и она от души веселилась, кокетливо отвечая на заигрывания герцога. А тот, сгорая от вожделения, жаждал сделать ее своей любовницей, раз уж она не стала его женой.
— Почему бы нам не прогуляться? Я слышал, здесь великолепная оранжерея и розы, равных которым не найти.
— Я тоже слышала что-то в этом роде, — проговорила она, с трудом поднимаясь на ноги. — Кажется, я пьяна.
Он наклонился и поцеловал ее в обнаженное плечо.
— Совсем чуть-чуть, самую малость, мой ангел. Пойдемте, прогулка вам поможет.
Тяжелый влажный воздух оранжереи, напоенный ароматами роз, гардений и лилий, отрезвляюще подействовать на нее никак не мог, и потому Миранда позволила Дариусу Эдмунду усадить себя на скамейку, скрытую от любопытных взоров в тени пальм. Она едва ли слышала то, о чем он говорил ей. Ну да, красива, ну да, умна, но только не он должен бы быть сейчас с ней! Джаред… Как ей не хватает его! В годовщину свадьбы быть совсем одной — это несправедливо, думала она. А герцог между тем не терял времени даром.
Что же еще он говорил? Что американцы любят прямоту? Да, верно, но к чему это он? Ах да, хочет, чтобы стала его любовницей. Спустил с плеч платье, целует ее. Ну и пусть! Что такое? Джон? Как он здесь оказался? Ну вот, все испортил! Миранда устало растянулась на скамейке, пока мужчины выясняли отношения.
— У меня нет ни малейшего желания устраивать скандал. И поскольку никто, кроме меня, не видел вас, будем считать, что ничего не произошло. Однако надеюсь, вы будете достаточно благоразумны держаться подальше от моей жены, — с холодной рассудительностью проговорил Джонатан.
Дариус Эдмунд коротко кивнул и поспешно покинул оранжерею.
Джонатан посмотрел на Миранду, уснувшую прямо на скамейке. Она нужна ему, он ничего не мог с собой поделать. Бедняжка утром будет страдать от страшной головной боли. Прикрыв ей грудь, он поднял ее на руки — она почти не протестовала — и понес наверх, в спальню.
Вдвоем со служанкой им удалось раздеть Миранду. Пока Перкинс искала ночную сорочку, Джонатан не мог оторвать глаз от лежащей на кровати обнаженной женщины. По правде говоря, он и не видел никогда совершенно обнаженного женского тела. Его жена, Черити, была слишком застенчива — они занимались любовью только в темноте, и она никогда не позволяла себе одеваться в его присутствии.
Вид роскошного тела Миранды сводил его с ума. Рука сама собой протянулась к ней, лаская теплую шелковистую кожу. Ночь за ночью спать с ней в одной постели и не касаться ее — какой святой выдержит такое испытание! Он отдернул руку, словно обжегся.
Вскоре вернулась Перкинс. Джонатан помог служанке одеть Миранду. Уложив ее, он мгновение помедлил у постели, а затем, резко повернувшись на каблуках, стремительно вышел из спальни.
Спустившись вниз к гостям, он решил немного развеяться, — Но не тут-то было. Он словно окунулся в пучину соблазна! Открытые плечи, зовущие глаза, сладкие спелые губы и дразнящий аромат духов окончательно вывели его из себя. Не в силах более выносить эти муки, он вернулся в спальню. Однако здесь его подстерегал еще больший соблазн — Миранда свернулась, точно милый котенок, на самой середине кровати, прозрачная ночная рубашка не скрывала ее прелестных округлых форм. Он с трудом заставил себя отвести взгляд. Надо все-таки как-то постараться уснуть, решил он, поднимаясь и направляясь в гардеробную, чтобы переодеться на ночь. Он решил задремать в кресле, но едва он устроился поудобнее, слушая мерный стук капель дождя, как неожиданно резкий раскат грома разбудил Миранду.
— Джаред! — испуганно вскрикнула она.
Миранда звала его снова и снова звенящим от отчаяния голосом.
Она сидела на кровати с плотно сомкнутыми веками, а по щекам ее катились слезы. Желая утешить ее, Джонатан встал, подошел к ней и нежно обнял за плечи.
— Я здесь, моя кошечка, я здесь. — успокаивал он. — Не плачь, милая, Джаред здесь.
Продолжая всхлипывать, она прижалась мокрой щекой к его груди. Он осторожно поглаживал ее волосы, чувствуя, как разгорается огонь желания. Он хотел ее, страстно.
— Люби меня, Джаред, — бессознательно шептала она. — Пожалуйста, люби меня, мы так давно не были вместе.
— Миранда! — Его голос дрожал. Вспышка молнии осветила комнату, и он увидел, что глаза ее по-прежнему закрыты. Очередной раскат грома заставил ее еще сильнее прижаться к нему.
— О, Джаред! Я обещаю быть хорошей, только не покидай меня снова! Пожалуйста, люби меня, Джаред, милый!
Она откинулась на подушки, увлекая его за собой. И Джонатан понял, что ничто его теперь не удержит — сегодня ночью она будет его Все сомнения и опасения испарились, исчезло все вокруг — он видел лишь эту златовласую нимфу, распростертую перед ним. Он не мог больше бороться с искушением, да и не хотел.
Джонатан понимал, что Миранда отдавалась не ему, а Джареду.
Она ни разу не открыла глаз. Похоже, все это время она сама не сознавала, что делает. Тоска по Джареду, пугающие раскаты грома и слишком большое количество выпитого шампанского толкнули ее в его объятия. Но он-то сам! Хорош, нечего сказать, воспользовался ситуацией, а теперь казнит себя. Только он хотел подняться, как она, повернувшись, уткнулась ему в плечо. И он, словно желая оградить ее от всех напастей, обнял ее и заботливо укрыл одеялом. Он лежал, не в силах сомкнуть глаз, и слушал, как шумит за окнами дождь. Гроза постепенно стихала, но ветер продолжал трепать деревья, срывая с них последние листья. Она что-то невнятно пробормотала, и он еще крепче прижал ее к себе. «Боже мой, что же я наделал!» — думал Джонатан. Он утешал себя тем, что, возможно, она ничего не вспомнит утром Он так и лежал без сна, когда в комнату стал уже заползать серый рассвет и проснулись птицы.
— Это ведь был ты, не Джаред? — едва открыв глаза, спросила она.
— Миранда… — Он не знал, сказать ей правду или солгать.
— Спасибо, Джон.
Такой реакции он ожидал меньше всего. Слезы — да, поток обвинений, но чтобы благодарность?
— Да, Джон, спасибо.
— Я н-не понимаю, — заикаясь, только и мог произнести он.
— Спасибо за эту ночь.
— Боже, Миранда, что ты за женщина?
— Не такая ужасная, как ты думаешь, — мягко проговорила она. — Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я думала, что мне снится прекрасный сон, а проснувшись утром в твоих объятиях, поняла, что это и не сон был вовсе.
— Миранда… Прости, хотя знаю, мне нет прощения. Я просто подло воспользовался случаем.
— Что верно, то верно, — насмешливо сказала она. — А ты в постели не похож на своего брата, — совсем смутила его она.
