— Почему ты не сказал мне об этом? — Она расстроилась. Если он знает валлийский, значит, понял, что она пообещала отцу освободить или убить Глинна, если англичане попытаются его захватить.
— Хотел сделать тебе сюрприз, — лукаво улыбнулся муж и обратился к Глинну:
— Я нечасто буду говорить с тобой по-валлийски, парень. Ты должен изучить норманнский, если хочешь преуспеть в этом мире. Понятно, Глинн ап-Ллуэлин?
— Да, господин, — согласился Глинн, не в силах разгадать, почему так хитро блестят глаза зятя.
— Зачем ты так поступил со мной? — упрекнула Ронуин, когда они повернули коней к замку. — Скрыть от меня, что сведущ в моем родном языке!
— А как по-твоему, почему именно меня выбрали тебе в супруги? — усмехнулся Эдвард, вопросительно вскинув брови. — Король Генрих спросил, кто из холостяков знает валлийский достаточно хорошо, чтобы объясняться с женой-валлийкой. Я оказался единственным. Все считали, что ты не сможешь освоить норманнский. Когда же я увидел, как ты умна и образованна, решил пока не выдавать своих знаний, ибо был доволен, что тебе небезразличен наш брак.
— Значит, ты слышал, что я обещала принцу, — вздохнула Ронуин.
— А тебе следовало бы знать, что я никогда не допущу подобного, — свирепо прошипел он. — Неужели считаешь, будто я не сознаю, что, убив брата, ты покончишь и с собой, Ронуин? Не такой я глупец, чтобы не сообразить, к чему это приведет! Но я могу защитить Глинна, не жертвуя своей верностью королю и не разрывая супружеские узы. В этом я клянусь тебе, госпожа моя. Ты мне веришь?
Серые глаза горячо сверкнули, и Ронуин, не сводившая взгляда с мужа, кивнула:
— Да, Эдвард, верю.
— Прекрасно, — отозвался он. — И довольно об этом.
Глава 6
Глинн ап-Ллуэлин оказался в совершенно новом мире.
Ему отвели комнату и обращались с большим почтением, поскольку он был сыном принца. В Ситроле он ничем не отличался от остальных и был более известен как младший брат Ронуин, и только. Здесь же его прежде всего окрестили, и крестным отцом стал зять. Его примеру последовали и оба валлийца, отнюдь не уверенные в том, что когда-то получили крещение.
— В моем доме язычникам не место, — твердо заявил хозяин. — Вы наверняка не были христианами, иначе научили бы детей ап-Граффида основам веры.
— А тебя крестили, сестра? — спросил Глинн.
— В аббатстве. Тетя Гуинллиан стала моей крестной матерью.
Ап-Граффид пожелал, чтобы От и Дьюи остались в замке вместе с Глинном. Эдвард де Боло не стал возражать.
— Сын принца должен иметь собственную свиту, пусть и небольшую, — заметил он, хотя разгадал истинные намерения старого лиса. В случае начала войны сторожевым псам вменялось переправить через границу сына валлийского принца без ведома Ронуин и Эдварда.
— Вы тоже должны выучить норманнский, — приказал Эдвард воинам. — Так вы будете мне более полезны. Но необязательно, чтобы чужие знали об этом. — Он многозначительно подмигнул им.
— Но мы связаны клятвой верности нашему принцу, господин, — чистосердечно заявил От. — Мы валлийцы, а не англичане.
— Если когда-нибудь война между нашими народами разразится снова, — пояснил Эдвард, — вы должны исчезнуть.
Я знаю, кому вы служите, но уважайте и мою преданность королю. Но пока вы должны честно служить мне и Глинну ап-Ллуэлину, согласны?
— Госпожа… — начал От.
— Она моя жена и, если спросите, ответит, что мои интересы для нее превыше всего. Парнишка же волен сделать свой собственный выбор. Постарайтесь, чтобы он не забыл родной язык.
— Вы более чем справедливы, господин, — с поклоном ответил От.
Теперь жизнь Глинна обрела новый смысл, и он наслаждался каждой минутой. От него требовали посещения заутрени вместе с Ронуин. После завтрака парнишка несколько часов изучал различные науки с отцом Джоном. Только к середине дня он освобождался, чтобы проехаться верхом или немного отдохнуть. Какой радостью стало для него умение читать и писать! Теперь он мог записывать слова песен на пергаменте. Зять позаботился о том, чтобы манеры мальчика стали утонченными и элегантными, а хорошая еда сразу сказалась на его внешности. Он даже вырос немного.
Как-то, когда Глинн с Ронуин въехали на вершину холма, она заметила:
— По-моему, ты наконец счастлив, Глинн, впервые в своей жизни.
— Да, сестрица, — немного подумав, ответил мальчик. — Больше я ничего не боюсь, а в Ситроле всего страшился, особенно после твоего отъезда. А ты, Ронуин? Ты счастлива?
Эдвард, похоже, человек добрый, но вы словно чужие.
— Постепенно мы узнаем друг друга, — уклончиво пробормотала Ронуин. — Мне объяснили, что брак — это нечто вроде соглашения. Наш же скрепляет договор между двумя воюющими сторонами. Англия обвенчалась с Уэльсом. Эдвард и я едва знакомы друг с другом. Но довольно об этом, у меня почти не осталось времени до ужина попрактиковаться на мечах с Отом. Вперед, младший братец! Посмотрим, кто кого обгонит!
Пришпорив коня, она помчалась галопом к замку. Эдвард, стоя на стене, наблюдал за тем, как жена распугивает овец на лугах, и усмехался. Ронуин сильно изменилась после приезда младшего брата. Он даже ревновал немного, пока не понял, что Ронуин испытывает к Глинну почти материнскую любовь. Всю свою жизнь она заботилась о нем, но, нужно сказать, и мальчик не доставлял особых неприятностей. Он так и впитывал знания и оказался способным учеником. Ронуин была права, утверждая, что эта нежная душа не подходит для ратных подвигов. Он теперь писал стихи на норманнском, которые потом перекладывал на музыку.
Ронуин и Глинн въехали в ворота и спешились. Вперед выступил От со стеганой курткой, которую он помог надеть Ронуин. Эдвард был не в состоянии отвести зачарованного взгляда от жены, ловко орудовавшей мечом под присмотром валлийца. До де Бола донеслись строгие наставления:
— Совсем потеряла сноровку, леди! Думай! Думай! И следуй своим инстинктам, если не хочешь принять смерть из-за собственной беспечности! — приговаривал От, отражая ее удары. — Вот так, госпожа, вот так. А вот этого ты не ожидала! — Он отбил нападение, но тут же, едва увернувшись, громко выругался.
— А этого не ожидал ты! — рассмеялась Ронуин, опуская оружие. — Я тебя не задела? Прости, От, я не хотела…
— Вот теперь ты начинаешь вспоминать! — буркнул он с улыбкой. — Ладно, начнем снова.
И на глазах господина Хейвн-Касла его прелестная жена опять превратилась в воина. Такого он не предполагал увидеть, и ее новый облик безумно его волновал, хотя… он не был уверен, что одобряет подобные занятия. А что, если эти упражнения, больше подобающие мужчине, скажутся на ее способности вынашивать и рожать детей?! Но пока он предпочитал оставаться наблюдателем. Слишком уж многоликое создание его Ронуин, и он действительно хотел узнать ее лучше, хотя обнаружил, что это не так легко. Они сосуществовали мирно, но не более того. С помощью Альфреда она училась вести хозяйство; следуя наставлениям отца Джона, помогала бедным. Челядь и все окружающие любили ее, и только он оставался для этой женщины чужим и посторонним. Прошло уже пять месяцев, а он так и не переступил порога ее спальни.
