Кейлин отчаянно прижала мех к груди. Она не знала, что делать. Она не знала, следует ли что-то делать. Внезапно он пристально посмотрел на нее своими голубыми глазами. Она почувствовала, что не может отвести взгляда. «Снова становится жарко», — подумала она, бессознательно желая сбросить одеяло.
Вульф Айронфист был абсолютно уверен в ответе на вопрос, который задал ей:
— Ты девственница, ягненочек? Конечно, она девственница. Ее лицо выражало смущение, она колебалась между страхом неизвестности и любопытством.
— Да, — промолвила она, понизив голос. — Простите, я не способна доставить вам удовольствие. Я просто не знаю, что делать.
— Мне нравится, что ты девственница, — сказал он нежно, — и я научу тебя всему, что тебе надо знать. — И он на мгновение прижал ее локоны к своим губам.
— Я даже не знаю, как целоваться, — сказала она удрученно.
— Этому искусству легко обучиться, — уверил он ее серьезным тоном, но в его голубых глазах плясали веселые искорки. — Во многом это происходит инстинктивно. Когда я целую тебя, целуй в ответ. Пусть твое сердце подскажет тебе. Позже я посвящу тебя в тонкости. — Наклонив голову, он нежно поцеловал ее, и после секунды сомнений Кейлин вернула поцелуй. — Очень хорошо, — похвалил он. — Давай повторим.
На этот раз его поцелуй был крепче, и она почувствовала, что ее губы слегка погрузились в его. Она чуть не задохнулась, когда самый кончик его языка возбуждающе, едва касаясь, затрепетал у нее во рту. Это ощущение вызвало у нее головокружение. Кейлин обхватила его руками, чтобы удержаться, как если бы она падала.
Он оставил ее губы и зарылся лицом в волосы.
— Ты так приятна на вкус, ягненочек, и восхитительно пахнешь. Я никогда не встречал девушку, от которой исходил бы такой нежный аромат, как от тебя. Почему? — Теперь он смотрел ей прямо в глаза, и Кейлин опять покраснела. — Ты всегда будешь краснеть, когда я смотрю на тебя? — спросил он нежно. — Ты так прекрасна!
— Я думаю, ваша похвала чрезмерна, господин, — ответила она и, осознав, что обнимает его, попыталась разжать руки, но он запротестовал:
— Мне нравятся твои объятия, ягненочек. Думаю, все твои девичьи страхи напрасны. Ты должна знать, что я мужчина, которому можно доверять. Я не отношусь к тем, кто рассыпает комплименты, как капли дождя. Я хвалю тебя, потому что ты заслуживаешь этого, Кейлин Друзас. Ты красивая. Я никогда не видел такой красивой женщины. Я буду гордиться такой женой, и любой мужчина позавидует мне, увидев тебя, ягненочек. Мы с тобой родим красивых, здоровых детей.
— Как? — откровенно спросила она. Он по-мальчишески усмехнулся:
— Тебе так хочется знать? Тогда продолжим наши уроки. Протянув руку, он начал стягивать с нее лисье покрывало. Кейлин тихо вскрикнула, пытаясь остановить его, но напрасно. Однако выражение благоговения на его красивом лице, когда он впервые увидел ее наготу, позволило Кейлин ощутить власть женщины над мужчиной. Сначала он не прикасался к ней. Только его глаза упивались ее гладким, чистым телом; ее маленькими круглыми грудями, грациозным изгибом талии; ее стройными, но достаточно полными бедрами; густыми вьющимися кудряшками на холмике Венеры.
Он улыбнулся и коснулся ее там одним пальцем.
— Эти кудри такие же, как на голове, — сказал он. Она наблюдала за ним молча, с широко раскрытыми глазами.
Затем он попросил:
— Сними мою половину покрывала, ягненочек. Она стянула мех и затаила дыхание при взгляде на него. Он назвал ее красивой, а сам-то как красив! Его тело было божественным, изумительно пропорциональным. Ничто не удивило ее, кроме придатка между ног. Она с любопытством посмотрела на него, осторожно дотронулась до него пальчиком, как он трогал ее.
— Что это? — спросила она. — Для чего он служит тебе? У меня нет такого.
Вульф Айронфист не верил своим ушам: ее любопытство столь наивно!
— Да, у тебя нет, но у твоих братьев было. Ты никогда не видела у них?
— Что это? — повторила она.
— Это называется мужским членом, — Значит, у моих братьев тоже было такое. Я никогда не видела. Они много говорили о проблемах Рима сегодня, возникших из-за упадка морали. Они не считали, что мы должны стыдиться нашего тела, но были также убеждены, что не следует непристойно выставлять его напоказ. А что твой член делает?
— Это средство, с помощью которого мое семя перетекает в твое лоно, ягненочек. От ласки мой член станет большим и твердым. Я вставлю его в тебя и выпущу свое семя. Это доставит нам обоим удовольствие.
— Куда ты вставишь его? Покажи мне, — потребовала она. Он наклонился и поцеловал ее еще раз. Одновременно он пальцем осторожно раздвинул нежные лепестки ее плоти.
— Туда, — сказал он, отрываясь от ее рта.
— О! — ответила она. Это легкое прикосновение не просто поразило ее. Это было подобно взрыву у нее между ног. Все ее существо ощутило легкие пульсирующие толчки.
— Мы еще дойдем до этого, — сказал он, убирая свой палец. — Я отвечу на все твои вопросы позднее, ягненочек, но сейчас лучше помолчать.
— Почему ты называешь меня ягненочком? — продолжала она возбужденно.
— Потому что ты невинный маленький ягненок с большими фиалковыми глазами и непослушными рыжими кудрями, а я волк, который собирается съесть тебя, — ответил он. Затем его губы крепко прижались к ее губам. Он хотел быть кротким. Он хотел быть терпеливым. Но ее близость возбуждала в нем страстное желание. Он пытался сдерживаться, хотя на самом деле чем дольше он терпел, тем сильнее ему хотелось Кейлин. Ее губы разжались, и он погрузил язык ей в рот. Она попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
Сначала она старалась уклониться от языка, ищущего ее язык, но он не позволил ей. Она почувствовала вкус медового вина от его дыхания, и это возбудило ее. Постепенно ее язык отыскал его, слился с ним в страстном танце, что доставило обоим удовольствие. Ее руки опять сжали его тело и привлекли к себе, ее молодые груди прижались к его гладкой груди.
Отстранившись, он взял в руки ее лицо и покрыл его поцелуями. Его губы иногда скользили к ее шее и ниже, к ложбинке между грудями. Когда она тихо вскрикнула, он успокоил ее:
— Ничего, ягненочек, не бойся.
Она чувствовала, как набухли ее груди. Когда он взял одну из них в руку и начал нежно ласкать ее, она облегченно застонала. Она хотела, чтобы он ласкал ее так. Она хотела, чтобы он не отпускал ее грудь. Ее сердце неистово колотилось, казалось, оно выскочит из груди.
Вульф наклонился и начал целовать ее молодые груди, завладев ими. Его язык осторожно лизал ее соски, сначала один, потом другой, возбуждая ее мягкую плоть крепкими поцелуями, вызывающими острое ощущение. Кейлин громко, прерывисто задышала ему в ухо, когда он наконец сомкнул свои губы на ее соске и начал сосать его.
— Как приятно! — услышал он ее стон, когда передвинулся к другому соску, оказывая ему такое же почтение, как и его собрату.
