Саксонец бросил ему монету. Она ярко сверкнула в воздухе. Берикос поймал ее. Его глаза загорелись. Он изо всех сил укусил монету, и в его взгляде отразилось удивление.
— Золото? Это золотая монета, Вульф Айронфист! Девчонка едва ли стоит целой золотой монеты, — медленно произнес Берикос. Он хотел заполучить золото саксонца, но совесть замучит его, если он поступится честью. — Кроме того, девчонка вряд ли даст свое согласие на брак.
— Она уже согласилась, — сказал юноша. — Это подходящая цена, так как дает гарантию, что вы не лишите меня жизни после того, как я перестану быть полезным для вас, Берикос из племени добунни.
Старик засмеялся:
— Вы никому не доверяете, Вульф Айронфист? Что же, это мудро, в этом мире никому нельзя полностью доверять. Хорошо, я принимаю ваши условия. Теперь эта девушка — ваша жена. Вы скоро узнаете, что промахнулись с выбором жены, — она покажет свой характер, но я не возьму ее назад. — Он плюнул на свою правую руку и протянул ее саксонцу, который, сделав то же самое, крепко пожал протянутую руку Берикоса.
— Согласен, Берикос, но я не буду сожалеть о сделке, уверяю вас. Кейлин станет прекрасной женой. Ее мать хорошо обучила ее обязанностям женщины по отношению к мужу и дому.
— Да, — тихо ответил старик, — Каина была хорошей девочкой.
— Доброе утро. Ночь принесла вам много удовольствии? — хихикнула Бриджит, входя в зал. Ее небесно-голубая туника с серебряной вышивкой грациозно колыхалась, когда она подошла, притворно улыбаясь.
— Конечно, госпожа, ночь прошла неплохо, — ответил Вульф Айронфист.
— Вульф согласился помочь нам! — воскликнул довольный Берикос и начал объяснять своей молодой жене, в чем суть сделки. Закончив объяснение, он добавил:
— Я отдал ему в жены Кейлин, — Что ты сделал? — Глаза Бриджит широко раскрылись от неожиданности. Это вовсе не входило в ее планы. Она хотела, чтобы саксонец изнасиловал Кейлин и растоптал ее душу. Она хотела навредить девчонке и опозорить ее.
— Вульф попросил у меня руки Кейлин, — повторил Берикос. — Ее испорченная кровь не беспокоит его. Моя внучка согласилась.
Он показал монету и сказал:
— Вульф дал мне это в качестве выкупа. Это золою. Твой отец согласился принять кусок серебра и пару охотничьих собак за тебя, Бриджит.
Глаза Бриджит заблестели при виде золота, и Вульф подумал, что Берикос очень долго не получил бы выкупа за свою внучку, если бы вышло так, как задумала Бриджит. Выражение ее лица оставалось угрюмым, и наконец она поинтересовалась:
— Завтрак, конечно, не приготовлен? Кейлин забросила свои обязанности и в голове у нее только свадьба? Хорошей жене следовало бы приготовить завтрак вовремя! Я надеюсь, Сира скоро вернется.
— Если бы ты, Бриджит, не проспала до полудня, — ответила Кейлин, входя в зал, — ты нашла бы завтрак на столе. Берикос и мой муж давно поели. Отправляйся на кухню и скажи, что я распорядилась покормить тебя. — Она весело улыбнулась:
— А у меня достаточно дел. Сегодня утром прибыл гонец из форта Карвилиус. Сиру и Маеве ожидают до захода солнца. Мы будем обедать, как только они прибудут. Постарайтесь не опоздать, госпожа. — Кейлин повернулась к деду:
— Сделка между моим мужем и вами состоялась, Берикос?
— Да, — ответил он, слегка передернув уголками рта. «Девчонка упряма и не хочет слушаться; я ей устрою», — подумал он. — В будущем обращайся повежливее с моей женой, нечистокровная сучка, — предупредил он. — Она достойна уважения.
— Только если заслужит его, Берикос! — оборвала Кейлин и, повернувшись, покинула их.
— Ну вот! — воскликнул Берикос. — Теперь вы видели, Вульф Айронфист, как она может грубить, но слишком поздно! Она ваша жена.
— Стрела направлена не в мою сторону, Берикос. Мне нравится, когда женщина умеет постоять за себя. Но если она позволит себе грубить или не повиноваться мне, я непременно поколочу ее, — ответил он.
Сира, Маеве и Нуала прибыли к вечеру, когда ранний зимний закат раскрасил облака великолепными красками: красной, оранжевой, золотой и фиолетовой. Над деревней Берикоса висела одинокая холодная яркая звезда, как будто указывая им путь к теплому, безопасному убежищу. Нуала радовалась возвращению домой, она крепко обняла свою кузину, в то время как старшие снимали плащи.
Берикос рассказал о замужестве Кейлин своим старшим женам, прежде чем они могли услышать об этом еще где-нибудь. Обе, конечно, пришли в ужас и страшно разозлились на Бриджит за ее коварство.
— Она сделала это назло! — кричала Маеве, которая редко выражала гнев перед мужем. — Ты напился вина и медовухи, не сомневаюсь, и потворствовал козням этой суки! Позор, Берикос!
— Ты не должна принимать его как мужа, детка моя, — сказала Сира спокойным тоном, за которым скрывалась обида. — У нашего народа не считается позорным, если женщина вступит в связь с несколькими мужчинами. Если она научится доставлять истинное наслаждение мужчинам, это только укрепит ее репутацию способной жены. Ты можешь отказаться от брака, если захочешь. Берикос вернет саксонцу кусок золота. Это можно сделать с честью.
— Я не хочу отказываться, Сира, — спокойно заявила Кейлин, — Вульф Айронфист хороший человек. Я согласна стать его женой. Нет никого, к кому меня так тянет. Разве не вы приставали ко мне с замужеством, госпожа? — съехидничала она.
— Но когда он закончит здесь свою работу, — запричитала Сира, — он увезет тебя на саксонское побережье, и мы больше никогда тебя не увидим!
— Я скажу — счастливого пути! — усмехнулась Бриджит. Сира повернулась к ней:
— Заткнись, сука! От тебя только одни неприятности! — Затем она посмотрела на мужа. — Я уважала тебя всю жизнь, Берикос, — начала она. — Я никогда не перечила тебе и поддерживала твои решения даже тогда, когда видела, что они не правильные. Я молчала, когда ты отрекся от единственной дочери, и ни слова не сказала в защиту Каины, хотя было что сказать. Я скрежетала зубами, когда ты не позволил нам разделить радость при рождении внуков Бренны, и я молчала, когда Бренна покинула нас, отправившись к Каине и ее семье.
Ты глупый старик, Берикос! Ты хочешь вернуть величие добунни. Какое величие? Мы никогда не были великими. Мы всегда были небольшим племенем. Если ты попытаешься выселить британцев с их земель, они встанут на защиту своих пашен и пастбищ, которые обрабатывали несколько сотен лет. Твой план безумен. Если мне не удастся помешать тебе, то уж я точно не допущу, чтобы единственная внучка Бренны покинула нас! Отдай саксонцу земли, которые ты обещал, но Кейлин останется здесь. Конечно, если ты не хочешь провести остаток своих дней без меня и Маеве, — закончила она.
Берикос сидел ошарашенный. За все годы их брака Сира никогда не разговаривала с ним так резко, наедине или при людях. Он никогда не видел ее такой разгневанной.
— Что ты имеешь в виду — без меня и Маеве? — Это было все, что он смог сказать. Он уважал ее и никогда не ругал за слишком откровенные речи.
