— И еще два года вы вдовеете, — заметил Повелитель. Люсинда печально кивнула.
— Наши любовные игры всегда были несколько… осмотрительными. Как раз перед болезнью Роберта мы обсуждали такие способы, как… словом, мне хотелось сосать «петушок» мужа, а ему — взять меня сзади, но дело до этого так и не дошло.
— Значит, сегодня вечером вы не испугались? — допрашивал он, сверля ее глазами.
— Нет, конечно. Меня ужасно возбуждало, когда Джон лег на меня и вонзил свое орудие в мои ножны, а вы запихнули свое копье мне в рот. Сначала я думала, что задохнусь. Вы человек немаленький, но тут я обнаружила, что, расслабив горло, смогу принять вас целиком. Надеюсь, вы не обескуражены моей исповедью, сэр.
— Я очарован, мадам, — признался он.
— Теперь вы понимаете, что меня никто не заставит взять одного из этих трех ослов в мужья, — добавила Люсинда.
— Боюсь, что так, леди Люсинда, но теперь я попал в затруднительное положение. Деньги «Учеников дьявола» помогают мне содержать маленькое поместье и разводить лошадей. Признав свое поражение, я потеряю репутацию, а с ней и все остальное. Что же мне делать?
— Позвольте мне увидеть ваше лицо, — взмолилась она, касаясь узкой шелковой ленты, прикрывавшей лоб и скулы.
— Нет, миледи, не могу, по причинам уже изложенным, — нерешительно протянул он.
Люсинда лукаво улыбнулась:
— Я помогу вам сохранить вашу репутацию и доход в обмен на вашу помощь.
— Но как?! — резко бросил он.
— Я желаю отомстить этим троим за наглость и самонадеянность, с которой они позволили себе вообразить, будто меня, как какую-нибудь безмозглую идиотку, можно сломать и покорить чужой воле. Научите меня всему, чему можете: тонкостям эротического искусства, умению покорять мужчин. Когда придет сентябрь и меня снова поставят перед «Учениками дьявола», я притворюсь, будто полностью укрощена и готова склониться к ногам любого мужчины. Вы же сообщите, что мой дорогой брат, епископ Уэллингтонский, объявит о помолвке на первом же балу нового сезона, который дает графиня Уитли. — Люсинда коварно усмехнулась. — Это добавит драматизма к общей сцене, и трое идиотов проведут следующие несколько недель, гадая, кого я избрала. Я же, со своей стороны, стану показываться на людях с ними по очереди и не премину настроить их друг против друга.
— А что же случится в ночь бала графини Уитли? Люсинда пожала плечами.
— Мой брат объявит о помолвке с человеком, которого я полюблю, и ни с кем другим, сэр. Если поможете мне, значит, не потеряете ни своей драгоценной репутации, ни источника доходов. Кстати, — помедлив, осведомилась она, — почему вы это делаете? Почему позволяете использовать себя подобным образом?!
— Не всем из нас, мадам, повезло получить наследство. Это имение оставалось во владении моей семьи много веков. Я родился здесь, вырос и люблю эти места.
— Вы женаты?
— Как я могу?! — горько вздохнул он. — Мне нечего предложить женщине, и мой род закончится вместе со мной, но я никогда не покину своего дома, миледи.
— Так вы поможете мне? — снова спросила она.
— Да, — не задумываясь, пообещал он. — Я нахожу ваш план забавным, и, кроме того, это означает, что целых три месяца вы будете у меня в руках. Честно говоря, эта мысль безмерно меня возбуждает. А теперь, мое сокровище, вам нужно отдохнуть, потому что завтра на рассвете я начну свои уроки.
Поставив бокал на прикроватный столик, он поднялся и поцеловал зажатые в кулаке локоны.
— Спокойной ночи, — шепнул он, выходя из комнаты.
Люсинда тоже встала, подбежала к чану, вода в котором уже остыла, и, взяв тряпочку, смыла с себя пот и семя любовника, а потом снова легла и мгновенно заснула. День, несомненно, выдался необычным, а завтра ее ждет много нового и, будем надеяться, поразительного.
Глава 3
— Проснись, Люсинда! Время утренней порки! — объявил Повелитель.
Люсинда недовольно захныкала и перевернулась на спину. Однако Повелитель безжалостно сдернул с нее одеяло.
— Неужели уже утро?
— Да. И тебя ждет хорошая трепка, девушка.
— За что?! — обиделась она.
Повелитель усмехнулся и присел на край кровати.
— Если хочешь убедительно сыграть свою роль перед «Учениками дьявола», Люсинда, должна притвориться абсолютно покорной.
— Но разве мы не договорились, что я здесь главная? — настаивала Люсинда.
— Совершенно верно, но чтобы действительно овладеть ситуацией, нужно уметь держать себя в руках, а ничего не получится, пока не избавишься от своих страхов. Немедленное повиновение любому приказу достигается двумя методами: либо боязнью наказания, либо сознанием. Тогда, даже подчиняясь, ты совершенно спокоен и держишься начеку. Понятно, дорогая?
— Конечно! — вскрикнула она, взволнованная и пораженная тем, что не додумалась до этого раньше. — Конечно, сэр! Как вы умны! Давайте начнем сначала, если можно!
— Доброе утро, Люсинда, — повторил он, — Пришла пора наказать тебя.
Люсинда поднялась, легла к нему на колени и, оглянувшись через плечо, хитро подмигнула.
— Да, Повелитель, — прошептала она, зазывно вильнув задом.
— Превосходно, — кивнул он и отвесил ей десять крепких шлепков, так что кожа соблазнительных ягодиц порозовела. Заметив, что после первых ударов она принялась тереться об него, он сунул в ее лоно палец и удовлетворенно усмехнулся:
— Ну вот, миледи, вы уже вся мокрая, и это лишь после десяти ударов вместо двадцати, полученных прошлой ночью. Какие успехи! А теперь, девушка, на спину, и побыстрее. У меня для тебя маленький сюрприз.
Из кармана панталон он вытащил какой-то предмет и поднес к ее глазам.
— Что это? — удивилась она. — О! Совсем как большой «петушок»! Дайте мне рассмотреть! Из чего он сделан, сэр? А эти остренькие бугорки? Зачем они?
Продолжая говорить, она ощутила нарастающее возбуждение. Странный предмет был сделан из кожи, но не украшен ничем, кроме вышеописанных бугорков, и имел у самого основания рукоятку слоновой кости, за которую и держался Повелитель.
— Это называется «дилдо», сокровище мое, — пояснил он, — и доставит тебе немало наслаждения, пока я объезжаю лошадей. Увы, я не могу проводить с тобой все дни напролет.
И, вынув скрученные шелковые шнуры, обвил ее запястья и ловко прицепил другие концы к медным крючкам, ввернутым в верх изголовья кровати. Люсинда попробовала свои узы на крепость и призналась:
— Меня никогда не связывали раньше, хотя мы с Робертом немало говорили об этом.
Она немного боялась, но сумела побороть страх, пока он проделывал ту же процедуру с ее ногами. Попка еще горела после полученной трепки, и все это казалось очень волнующим. В конце концов, никто не посягает на ее жизнь!
