Гораздо более естественным казалось следующее: Нетти
возвращается домой от Полли. Обнаруживает собаку мертвой в коридоре. Она
достает из кухонного ящика тесак и мчится к дому Вильмы, намереваясь отрезать
себе на обед добрую порцию польской задницы.
Но если так, кто разбил окна в доме Вильмы Ержик?
– Да и время-то какое выбрали? – пробормотал Алан снова
переворачиваясь.
Джон Лапонт вместе с оперативниками весь воскресный день и
вечер напролет рыскал по следам Нетти, по каким только можно было рыскать. Она
ходила к Полли с лазаньей. Уходя, обещала по дороге домой зайти в магазин
Нужные Вещи и поговорить с хозяином, мистером Лилэндом Гонтом, если он будет на
месте – Полли сказала, что мистер Гонт припас для нее кое-какую вещицу и просил
зайти в воскресенье во второй половине дня. Нетти должна была передать, что
Полли, вероятнее всего, зайдет, хотя руки у нее не в лучшей форме.
Если бы Нетти и в самом деле к нему заходила и некоторое
время провела в беседе с этим милым человеком, от которого все в городе без ума
и с которым Алан так до сих пор и не познакомился, у нее появился бы шанс
отвести от себя подозрения и направить их на какого-нибудь другого,
таинственного камнешвырятеля. Но она не заходила. Магазин был закрыт. Гонт
сказал как Полли, которая и в самом деле позже заходила, так и оперативникам,
заглянувшим еще через некоторое время, что Нетти он видом не видывал, слыхом и
не слыхивал с тех самых пор, как она приходила впервые и купила абажур цветного
стекла. Так или иначе он провел все утро в подсобке, слушая классическую музыку
и составляя каталог. Если кто-то и стучал, он мог не слышать. Поэтому Нетти
направилась прямиком домой и у нее было предостаточно времени сделать все то,
что Алану казалось неправдоподобным.
Шанс Вильмы Ержик был еще того ненадежнее. У ее мужа в
подвале было нечто вроде столярной мастерской, и он воскресное утро, с восьми
до десяти провел там. Именно в десять он посмотрел на часы и, решив, что пора
одеваться к одиннадцатичасовой мессе, выключил столярный станок. Вильма, сообщил
он полицейским, была в душе, когда он вернулся в дом, и у Алана не было причин
сомневаться в свидетельствах новоиспеченного вдовца.
Все, должно быть, произошло вот так: Вильма уезжает на свой
патрульный объезд в тридцать пять минут десятого или без двадцати десять. Пит в
подвале мастерит скворечники или что-нибудь вроде этого и не слышит, как
уезжает жена. Вильма добирается до дому Нетти без пятнадцати десять, то есть
секунды спустя после того, как сама хозяйка уходит навестить Полли, и видит,
что дверь открыта. Для Вильмы это все равно, что радушное приглашение. Она
входит, убивает собаку, пишет в запале записку и уезжает.
Никто из соседей не видел маленького желтого «юго»,
принадлежащего Вильме странно, конечно, но еще не доказательство тому, что его
там не было. Тем более, что большинство соседей к этому времени уже разбрелось
– кто в церковь, кто по знакомым.
Вильма возвращается домой, поднимается наверх, и пока Пит
выключает свои электропилы, рубанки или что там еще, она раздевается. Когда Пит
входит в ванную комнату, чтобы вымыть руки и лицо прежде чем нацепить свежую
рубашку и повязать галстук, Вильма едва успевает встать под душ один бок у нее
еще сухой.
То, что Пит Ержик застает жену в душе, кажется Алану
единственно реальным во всей цепи предположений. Штопор, убивший собаку, оружие
смертоносное, но короткое и поэтому Вильме необходимо смыть с себя кровь.
Вильма остается незамеченной Нетти, с одной стороны, и
собственным мужем – с другой. Возможно ли это? Вполне. Затруднительно, но
возможно стечение обстоятельств. Ну, так брось это. Алан, успокойся и спи. Но
он не мог, никак не мог, потому что все время что-то мешало, все равно мешало.
Теперь он перевернулся на спину. Внизу часы мелодично
пробили четыре раза. Никуда его эти размышления не приводили, но отказаться от
них он был не в силах.
Он пытался представить себе, как Нетти сидит за столом и
пишет слова ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ раз, другой и третий, в то время как
не более чем в двадцати футах от нее лежит мертвое тело ее любимой собаки. Как
он ни пытался нарисовать эту картину, не получалос??. То, что поначалу казалось
калиткой в сад, все более походило на искусную имитацию, рисунок на сплошной
каменной стене. Trompe l'oeil.
Приходила ли Нетти к дому В ильмы на Уиллоу Стрит и
разбивала ли ее окна? Алан не знал, зато был уверен, что личность Нетти Кобб
по-прежнему представляла интерес для жителей Касл Рок – безумная женщина,
которая убила своего мужа, а потом много лет провела в сумасшедшем доме. Те
редкие моменты, когда она нарушала свой однообразный распорядок дня, не
проходили незамеченными. Если бы она воскресным утром торопилась но Уиллоу
Стрит, наверняка бормоча что-нибудь себе под носи скорее всего утирая слезы –
ее бы заметили вне всякого сомнения, не могли не заметить. Завтра же Алан
начнет переходить из дома в дом, не пропуская ни одного из тех, что расположены
между двумя печально известными, и станет задавать вопросы.
Он, наконец, задремал. Но и во сне его преследовала череда
камней, упакованных в листки разлинованной ученической тетради. И он задавал
себе вопрос: если Нетти не бросала этих камней, то кто?
9
Когда стрелки часов передвигались, указывая на переход от
ночи к утру, все явственнее обозначая понедельник, а тем самым начало новой,
богатой событиями недели, молодой человек по имени Рики Биссонет показался
из-за живой изгороди, обрамлявшей приход баптистской церкви. Внутри узкого,
вытянутого вверх здания спал сном праведника Преподобный Роуз.
Рики, девятнадцати лет от роду и не отягощенный большим
количеством мозговых извилин, работал в Сонни Саноко. Он закрыл контору уже
несколько часов назад, но болтался без дела, ожидая глубокой ночи (или раннего
утра), чтобы разыграть Преподобного Роуза. В пятницу днем он заглянул в магазин
Нужные Вещи и разговорился с хозяином, оказавшимся весьма любопытным
старикашкой. Они толковали о том о сем и внезапно Рики обнаружил, что
повествует мистеру Гонту о своем самом сокровенном желании. Он упомянул имя
молоденькой фотомодели – чрезвычайно молоденькой – и признался, что отдал бы
все на свете лишь бы заполучить хоть несколько фотографий этой девочки в
обнаженном виде.
– Ну что ж, – сказал мистер Гонт. – У меня, пожалуй,
найдется кое-что интересное для вас. – Он огляделся по сторонам, как будто
убеждаясь, что кроме них двоих в магазине никого нет, прошел к двери и поменял
табличку ОТКРЫТО на другую, с надписью ЗАКРЫТО. Затем подошел к прилавку, на
котором стоял старомодный кассовый аппарат, заглянул под него и выудил белый
конверт без адреса. – Взгляните, мистер Биссонет, – предложил он и неожиданно
недвусмысленно подмигнул, сопроводив этот жест знакомой всем мужчинам скабрезной
улыбкой. – Надеюсь, вам это придется по душе, и даже более того.
