Хью пробудился от собственного крика, когда во сне увидел
как Генри Бофорт, хозяин Мудрого Тигра, облил лисий хвост спиртом и поджег.
Эверетту Френкелю, ассистенту доктора Рея Ван Аллена,
приснилось, будто бы он сунул в рот трубку, а мундштук оказался лезвием бритвы
и он отрезал себе язык.
Полли Чалмерс тихонько застонала во сне и маленькая
штуковина на цепочке, которую она носила на шее, зашуршала в ответ чем-то
мягким внутри, как шуршат крылья летучих мышей. От шороха этого распространился
слабый терпкий аромат – так пахнут засушенные в гербарии фиалки.
Лилэнд Гонт слегка разжал руки. Желтые кривые зубы его были
обнажены в улыбке – счастливой и уродливой в своем счастье. Тогда все ночные
кошмары улетели из Касл Рок, и потревоженные жители разом успокоились и
продолжали спать мирно. До поры до времени.
Скоро взойдет солнце. А за ним родится новый день со всеми
неожиданностями и причудами. Он решил, что настало время нанять помощника… но
не такого, конечно, кто воспротивится ходу событий, начало которому положил
Гонт. Боже упаси. Это только испортит все удовольствие.
Лилэнд Гонт стоял у окна и смотрел на город, распростертый
перед ним во всей своей беззащитности и в такой ласковой и прекрасной ночной
мгле.
Часть вторая
Распродажа века
Глава 12
1
Понедельник 14 октября отметил День Колумба неожиданной
жарой. Жители Касл Рок ворчали по этому поводу, собираясь в Общинном центре, у
Нэн, на лавочках перед зданием муниципалитета – такая жарища в такое время
года, говорили они друг другу, ни в какие ворота не лезет. Наверняка это связано
с нефтяными пожарами в Кувейте или с озоновыми дырами, о которых все уши
прожужжали по телевизору. Не помним, чтобы в дни нашей молодости в середине
октября в семь часов утра ртутный столбик градусника поднимался до 20°С,
возмущались старейшины города.
Конечно, они кривили душой, и все (или во всяком случае,
большинство) об этом знали. Каждые два-три года бабье лето может слегка
перестараться и напомнить в середине октября об июле. Так будет продолжаться
дней пять-шесть, а потом однажды утром вы проснетесь и увидите, что лужайка
перед вашим домом покрыта седой изморозью, а в воздухе парят легкие снежинки.
Все это прекрасно знали, но признаться значило нарушить стройный ход беседы о
превратностях погоды. Никто не желал спорить, любые аргументы в пользу
внесезонного потепления казались недостаточными. Многим ничего не стоит выйти
из себя, а для того чтобы убедиться, во что ты превращаешься, если выходишь из
себя, жителям Касл Рок теперь достаточно было взглянуть в сторону перекрестка
улиц Уиллоу и Форд.
– Эти две бабенки доигрались, – философски заключил Ленни
Партридж, старейшина из старейшин и сплетник из сплетников, стоя на ступеньках
лестницы, ведущей в суд, который занимал западное крыло муниципалитета. Обе
были бешеные, словно помоечные крысы. Тронутая Кобб уже давно мужа своего на
тот свет отправила, сами знаете, всадила в него вилку. – Ленни подтянул бандаж,
надетый под мешковатые брюки. – Заколола, как свинью. Вот ужас-то! Ну разве не
чокнутая? – Он взглянул на небо и глубокомысленно продолжал:
– Если такая жара продержится, еще не то может случиться. Я
многое повидал на своем веку. Что бы я сделал на месте шерифа Пэнгборна, так
приказал бы Генри Бофорту прикрыть своего Тигра, пока погода не нормализуется.
– Для меня, например, это ничего не изменит, старина, –
сказал Чарли Фортин. – Я могу запастись пивом в Хемфилл на пару-тройку дней и
преспокойно накачиваться дома. – На эту тираду группа мужчин, окружавших Ленни,
ответила громким хохотом, а сам Чарли обиженно нахмурился. Компания распалась.
Большинство мужчин – праздник не праздник – работали. Несколько грузовичков,
припаркованных неподалеку от входа в закусочную У Нэн, уже отъезжали,
направляясь по своим делам в разные стороны: в Швецию, в Ноддз Ридж и дальше,
за Касл Лейк.
2
Дэнфорт Китон сидел в своем домашнем кабинете в одних
трусах, и даже они были пропитаны насквозь потом. Он не выходил из комнаты с
воскресного вечера, после того как быстро сгонял в муниципалитет и обратно,
прихватив с собой папку с письмами Бюро налоговой инспекции. В третий раз за
это время городской голова смазывал свой револьвер. Сегодня утром он собрался
его зарядить. Сначала он намеревался убить свою жену. Потом разыскать сукиного
сына Риджвика (Китон не знал, что у Норриса выходной) и уничтожить его. И, наконец,
запереться у себя в кабинете и покончить жизнь самоубийством. Он считал, что
такая последовательность полностью и окончательно избавит его от
Преследователей. Смешно и глупо было предполагать, что есть другие пути.
Их не могла остановить даже волшебная игра, помогающая
Китону выигрывать на бегах. О нет! Он понял это, когда, вернувшись вчера домой,
обнаружил эти жуткие розовые талоны, расклеенные повсюду.
Зазвонил телефон. Китон вздрогнул и нажал спусковой крючок
кольта.
Если бы револьвер был заряжен, он пробил бы пулей дверь
кабинета. Китон снял трубку и заорал:
– Неужели вы не можете меня хоть ненадолго оставить в
покое?!
Тихий голос, прозвучавший в трубке, немедленно привел его в
чувство.
Голос принадлежал Лилэнду Гонту и разлился по измученной
душе Китона чудодейственным бальзамом.
– Ну как, мистер Китон, сработала игрушка, которую я вам
продал?
– Сработала! – победно воскликнул Китон. Он чудесным образом
сразу забыл о своих тщательно разрабатываемых планах убийств и самоубийства.
Все забеги до единого выиграл. Бог свидетель!
– Я рад за вас, – тепло произнес Гонт. Лицо Китона снова
омрачилось.
Он понизил голос почти до шепота.
– Но… вчера… когда я вернулся домой… – он не в силах был
продолжать. Но мгновение спустя понял, к своему великому удивлению и не
меньшему удовольствию, что продолжения не требуется.
– Вы обнаружили, что Они побывали у вас дома? – спросил
Гонт.
– Да! Да! Откуда вы зна…
– Они повсюду шныряют в этом городе, сказал Гонт. – Я ведь
вам говорил при встрече.
– Да. И… – Китон замолчал на полуслове, и лицо его
побледнело от страха. – Они могут прослушивать эту линию, мистер Гонт, вы
понимаете? Они могут в этот самый момент слушать наш разговор.
Мистер Гонт оставался невозмутим.
– Могли бы, но не подслушивают. Не думайте, что я настолько
наивен, мистер Китон. Мне приходилось и раньше с ними пересекаться. И
неоднократно.
– Не сомневаюсь, – сказал Китон. Он начинал понимать, что
безумная радость, охватившая его от обладания Выигрышным Билетом, в сравнение
не идет с нынешней – встретиться после столетий, как казалось, борьбы в
одиночестве и темноте с понимающей душой – разве не счастье?!
