– Что вы будете делать с этой штуковиной? – поинтересовался
Туз с неподдельным восхищением.
– Все что угодно, senior, ответил моряк без намека на
улыбку.
А потом, в июле, все полетело под откос. Туз так и не понял
до конца, каким образом это произошло, но подозревал, что этого можно было
избежать, если бы он оставался верен своему знакомому делу с компанией братьев
Корсонов. Он взялся за доставку двух фунтов колумбийского порошка, предложенных
одним малым из Портленда, профинансировав сделку с помощью Майка и Дейва
Корсонов. Они отвалили порядка восьмидесяти пяти тысяч.
Партия порошка должна была на самом деле потянуть вдвое от
названной цены высший сорт, но Тузу раньше не приходилось оперировать даже с
подобными суммами – пятьдесят был для него потолок, но это его не смутило, он
был, как всегда, уверен в себе. Лозунгом его жизни были слова: «Никаких
проблем!». Но времена меняются. И меняются круто.
Перемены начались, когда Дейв Корсон позвонил из Денбери,
Коннектикут, и спросил, о чем он думает, продавая пищевую соду как кокаин.
Малый из Портленда обвел Туза вокруг пальца, навешав ему лапши на уши
относительно высшего качества, и когда Дейв об этом узнал, тон у него резко
сменился с дружеского на явно и категорически недружеский.
Тузу надо было бы слинять, но вместо этого собрал все свое
мужество а он едва ли мог им похвастать, несмотря на свой солидный возраст, – и
поехал повидаться с братьями Корсонами. Он поведал им, как было дело, со своей
точки зрения. Повествование он вел на заднем сидении «доджа», покрытого сплошь
коврами, снабженного кондиционером и зеркалом во весь потолок. Тон его был
весьма убедительный. И не мог быть иным, так как «додж» стоял на обочине
грязной дороги в нескольких милях на запад от Денбери, за рулем сидел
черномазый парень по имени Верзила Тимми, а братья Корсоны, Майк и Дейв,
устроились по обе стороны от Туза, и у каждого в руках был автоматический
пистолет фирмы Эйч-Кей.
Ведя рассказ, Туз вспоминал слова дяди, произнесенные перед
тем, как он забрался в Мудрого Тигра. «Неосторожные люди оканчивают жизнь в
Шошенке, – сказал он тогда. – И то, если повезет. А не повезет, так в яме шести
футов длиной и трех глубиной». Относительно первого предположения Папаша
оказался прав, и теперь Туз пытался призвать на помощь все свое красноречие,
чтобы избежать второго. Приговор к яме работы механиком в дальнейшем не
предполагает.
Итак, Туз был красноречив. И в конце своей речи он произнес
два магическим слова: Утенок Морин.
– Ты купил эту дрянь у Утенка? – переспросил Майк Корсон, и
его налитые кровью глаза широко распахнулись. – Ты в этом уверен?
– Конечно, уверен, подтвердил с готовностью Туз. – А что?
Братья Корсоны переглянулись и расхохотались. Туз не
понимал, почему они смеются, но был все равно рад. Это всегда неплохой признак.
– А как он выглядел? – спросил Дейв.
– Высокий – не такой, как этот, – Туз ткнул пальцем в
сторону водителя, который в наушниках Уолкмэна дергался в такт мелодии, слышной
только ему, но высокий. Он канак, разговаривает вот так – што, хто. И маленькая
золотая серьга в ухе.
– Тогда это точно старина Дэффи Дак, подтвердил Майк Корсон.
– Честно говоря, не понимаю, как парнишку до сих пор не
загребли, сказал Дейв. Братья снова посмотрели друг на друга и закачали
головами в согласном удивлении.
– Я решил, что он надежный, – сказал Туз. – Утенок всегда
был надежным.
– И еще ты решил устроить себе каникулы, не так ли? –
спросил Майк Корсон.
– Небольшой отпуск в отеле Кроссбар, – добавил Дейв. – Ты
был там, когда Дакмэн обнаружил для себя эту статью дохода, – продолжил Майк. –
И тогда он решил ковать железо, пока горячо.
– Утенок сыграл с тобой свою любимую шутку, – перехватил
инициативу Дейв. – Ты знаешь, что такое «взять на понт», Туз?
Туз, подумав, покачал головой.
– Нет, знаешь. Это именно то, что сделали с тобой, чем
прищемили хвост. Утенок показал тебе целую кучу пакетиков с белым порошком.
Один из них был и в самом деле наполнен хорошим кокаином, а все остальные
дерьмом. Таким, как ты сам, Туз.
– Но мы пробовали! – пытался защититься Туз. – Я выбрал
пакет сам и попробовал порошок.
Дейв и Майк посмотрели друг на друга с одинаково мрачными
усмешками.
– Они пробовали, видите ли, – сказал Дейв Корсон. – Он
выбрал пакет сам, понимаете ли, – добавил Майк Корсон.
Они подняли глаза вверх и посмотрели друг на друга в зеркало
на потолке.
– Ну? – спросил Туз, переводя взгляд с одного на другого. Он
был рад, что они знакомы с Утенком, был рад, что верили его благим намерениям,
но все равно беспокоился. Они относились к нему как к шестерке, а он никогда не
был ничьей шестеркой.
– Что «ну»? – спросил Майк Корсон. – Если бы ты не считал,
что самостоятельно выбрал пакет на пробу, сделка не состоялась бы, неужели не
дошло? Утенок, как фокусник, повторяющий без конца один итог же трюк с картами.
– Выбирайте карту, любую. Неужели ты никогда не слышал этих слов, Тузило
драное?
Винтовки винтовками, но Туз раскипятился.
– Не смейте меня так называть!
– Мы тебя будем называть так, как пожелаем. Ты забрал у нас
восемьдесят пять кусков, а взамен дал кучу дерьма под названием «Сода пищевая»,
стоимостью полтора доллара за пачку. Мы тебя будем называть козлом-недоноском
или вонючим ублюдком, если захотим.
Братья снова посмотрели друг на друга. Произошел молчаливый
диалог.
Дейв приподнялся и хлопнул Верзилу Тимми по плечу. Затем он
отдал ему свой пистолет. Они с Майком вышли из машины и, отойдя к зарослям
ишака, о чем-то долго разговаривали. Туз не слышал слов, но предмет беседы ему
был понятен.
Они решали, как с ним поступить.
Он сидел на самом краешке заднего сидения, потея, словно
боров под ножом, и ожидал, чем все кончится. Верзила Тимми сидел в кресле
босса, которое только что освободил Майк Корсон, направив дуло пистолета в
грудь Тузу и продолжая раскачиваться в такт музыке. До слуха Туза едва слышно
доносились голоса Марвина Гея и Тэмми Террелла, звучавшие в наушниках.
Марвин и Тэмми, самые популярные исполнители последнего
сезона, пели «Мою ошибку». Вернулись Майк и Дейв.
– Мы решили дать тебе три месяца, чтобы расплатиться, –
сказал Майк.
Туз почувствовал, как от облегчения у него задрожали ноги и
руки. – Теперь нам гораздо важнее вернуть деньги, чем снять с тебя скальп. И
еще кое-что.
