Когда он вернулся, руки жертв были уже упакованы в
водонепроницаемые пластиковые мешки. Поскольку Вильма Ержик потеряла одну
туфлю, разутая нога тоже подверглась такой упаковке. После этого приступили к
работе оперативники и сделали никак не меньше трехсот снимков. К этому времени
прибыло подкрепление из Полиции Штата. Одни сдерживали напор упрямой толпы
зевак, другие оттесняли телевизионщиков к зданию Муниципалитета.
Художник-криминалист сделал зарисовку места преступления, нанеся все объекты на
масштабную сетку.
Наконец позаботились и о трупах, сделав все, кроме самого
последнего… Пейтон протянул Алану пару хирургических продезинфицированных
перчаток и пластиковый пакет.
– Как насчет тесака?
– Вытащу, – коротко буркнул Алан. Он готов был все, что
угодно делать с Вильмой Ержик, даже мозги вытаскивать при необходимости, но
только не трогать Нетти – к ней он всегда хорошо относился.
Когда орудия убийства были извлечены, упакованы и отправлены
на машине в Августу, к делу приступили оперативники – они исследовали каждый
сантиметр вокруг трупов, которые так и лежали в своем смертельном объятии с
лужей крови между ними, застывшей и поблескивавшей, словно глазурь. Когда,
наконец, Ван Аллен позволил погрузить тела в карету скорой помощи, место
происшествия уже приходилось освещать фарами полицейских машин, а санитарам
досталась нелегкая работа – отодрать тела Вильмы и Нетти друг от друга.
Во время всей этой кутерьмы молодцы-детективы Касл Рок
торчали без дела, словно прыщи на заду.
Генри Пейтон присоединился к Алану, стоявшему за
ограничительной лентой как раз в разгар увлекательной беседы – обсуждения
высокохудожественного спектакля под названием «Следствие на Месте
Преступления».
– Хорошенькое воскресенье, хуже не придумаешь, – пожаловался
он. Алан согласно кивнул.
– Мне жаль, что голова сдвинулась по твоей вине.
Алан снова кивнул.
– Но я не думаю, что тебе будут предъявлять по этому поводу
серьезные претензии.
И опять Алан кивнул.
– У тебя ведь снимок остался первоначального положения. – Он
посмотрел на Норриса, который беседовал с Клатом и вновь прибывшим Джоном
Лапантом. Тебе еще повезло, что этот смешной парень не заляпал пальцами
объектив.
– С Норрисом все в порядке.
– Человек на своем месте, – с плохо скрытым презрением
пробормотал Генри. – Кстати, вся эта история кажется довольно простой.
Алан согласился. Вот в чем проблема: еще задолго до того,
как они с Норрисом закончили свою воскресную смену в больнице Кеннебек Вэлли,
он знал, что все очень просто. Даже слишком, так скажем.
– Собираешься присутствовать при разделе туш? –
поинтересовался Генри.
– Да. Вскрывать будет Райан?
– Как будто…
– Думаю взять с собой Норриса. Трупы сначала отправят в
Оксфорд, так?
– Угу. Туда свозим.
– Если мы с Норрисом отправимся немедленно, то будем в
Августе заранее.
Генри пожал плечами.
– Почему нет? Мне кажется, здесь уже все заметано. – Мне бы
хотелось послать кого-нибудь из своих людей с одной из ваших групп. Как
наблюдателя.
Нет проблем?
Пейтон задумался.
– Проблем никаких. Но кого ты хочешь оставить на дежурстве
пьяниц ловить? Мямлю Томаса?
Ощущение, возникшее у Алана, было несколько сильнее такого,
каким можно было бы пренебречь. День был долгий, он успел услышать от Генри
гораздо больше колкостей относительно его помощников, чем хотел бы, но тем не
менее с Генри надо было остаться на дружеской ноге, чтобы обеспечить
присутствие своих людей в деле, целиком относящемся к ведению Полиции Штата,
поэтому он попридержал язык.
– Перестань, Генри, сегодня воскресенье. Даже Мудрый Тигр
закрыт.
– Но почему тебе так хочется принимать в этом деле участие,
Алан? Что-то личное? Я понимаю, эти женщины поцапались не просто так, и одна из
них, та что сверху, уже успела в своей жизни кого-то кокнуть. Причем своего же собственного
муженька, ни больше ни меньше.
Алан, подумав, сказал:
– Нет, личного ничего. Во всяком случае ничего такого, о чем
мне было бы известно. Просто…
– Просто у тебя еще в голове не укладывается, – объяснил за
него Генри.
– Ну что-то вроде этого.
– Ладно. Только при условии, что твои люди понимают – их
дело молчать и не встревать.
Алан улыбнулся. Он подумал не сказать ли Пейтону, что если
бы даже Алан проинструктировал Клата и Лапонте задавать вопросы, те сбежали бы
от страха куда глаза глядят. – Они будут держать языки за зубами. Можешь на это
рассчитывать.
3
И вот они здесь с Норрисом Риджвиком, в конце самого долгого
воскресного дня, какой только остался в памяти за всю жизнь. Но было в этом дне
нечто общее с тем, как их провели Нетти с Вильмой – этот день был закончен для
них всех.
– Ты не думал о том, чтобы снять комнату на ночь в мотеле?
нерешительно спросил Норрис. Не надо уметь читать мысли на расстоянии, чтобы
понять, о чем думает Норрис: о предстоящей рыбной ловле и о том, что есть
опасения с этой великолепной перспективой расстаться.
– Вот еще, – сказал Алан и забрал халат, которым придерживал
дверь. Доберемся, не развалимся.
– Прекрасная идея, – сказал Норрис и впервые с тех пор как
Алан увидел его на месте происшествия, он услышал в его голосе радостную нотку.
Пять минут спустя они мчались в сторону Касл Рок по Маршруту 43, и фары их
полицейского патрульного автомобиля безжалостно разрезали ночную ветреную тьму.
К тому времени, когда они доберутся до места, уже часа три как наступит
понедельник.
4
Алан остановился на задах здания Муниципалитета и вышел. Его
машина была припаркована рядом с двухместным «фольксвагеном». Норриса в дальнем
конце стоянки.
– Поедешь сразу домой?
Норрис неловко усмехнулся, и опустил глаза.
– Только в гражданское переоденусь.
– Норрис, скажи, сколько раз тебе повторять – не пользуйся
туалетом как раздевалкой.
– Ладно, Алан, я ведь не всегда это делаю. – При этом оба
знали, что он поступает именно так. Алан вздохнул. – Извини, я знаю, ты очень
устал.
Норрис пожал плечами.
