— Зенобия, ты еще ребенок и не разбираешься в таких вопросах, — мягко произнес он. — Когда ты узнаешь, как осуществляется управление, откуда берутся деньги в казне, ты поймешь, почему сотрудничество с Римом необходимо нам. Но, мой цветок, почему мы обсуждаем такие важные проблемы среди ночи, нашей первой брачной ночи?
Он наклонился и поцеловал ее в губы. Но она отодвинулась от него. Выражение ее серых глаз стало серьезным.
— Однажды ты обещал мне разделить со мной свою ответственность, Ястреб. Разве ты уже передумал?
— Я не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять, мой цветок. Однако всему свое время, и сейчас неподходящий момент чтобы обсуждать политические вопросы.
— А когда же для этого наступит подходящий момент? — спросила она. — Неужели мне придется специально договариваться о встрече с тобой, как это делают твои министры? Или я должна буду утром сообщить твоему секретарю, что княгиня Пальмиры желает встретиться с князем Пальмиры, чтобы обсудить с ним вопросы его правления?
— О боги! — воскликнул он. — Вот и наш первый спор, Зенобия!
Он протянул руку и погладил ее плечо. Как прекрасна она с ее черными, как полночь, волосами, вьющимися вокруг плеч!
— Ты должен делиться со мной и хорошим, и плохим! — проворчала она, с трудом успокаиваясь. Ее потрясло, что она поссорилась с ним.
— Я буду делить с тобой все, моя дорогая, — пообещал он. — Но ведь мы только что поженились. Сейчас у нас медовый месяц, и я не желаю в данный момент говорить о политике или финансах. Какая новобрачная предпочла бы эти вещи любви в супружеской постели?
Ее сопротивление начало слабеть. Он протянул к ней руки и заключил в объятия.
— О Ястреб, мне еще так многому надо научиться, что я проявляю нетерпение! — прошептала она.
— Как раз об этом я и говорил тебе, мой цветок. Во многих отношениях ты еще ребенок, но я научу тебя!
Он покусывал уголки ее губ, и восхитительное возбуждающее покалывание побежало по ее телу. Князь улыбнулся, глядя на нее, а потом его губы полностью завладели ее губами. На этот раз в его поцелуе не было нежности, а только неистовое и пламенное требование, на которое Зенобия не могла не ответить. Она со страстью возвращала ему его поцелуи, пока ее губы не стали болеть. Но, к его удивлению, она не уступала ему. Его руки стали ласкать ее дивные груди, а губы спустились от ее губ вниз по ее мягкой, ароматной плоти, дрожавшей под его прикосновениями.
На этот раз она уже знала, чего ей следует ожидать или по крайней мере думала, что знала. Но движения его теплого нежно дышащего рта, который шептал ей на ухо слова любви, его губ, которые, дразня ее, двигались по шее и погрузились в нежную ямочку на ее плече, потрясли ее до основания. Он всего лишь на мгновение задержался в этом укромном уголке, а потом двинулся дальше, покрывая быстрыми поцелуями выпуклые вершины ее грудей. Потом бросился на штурм ее сосков, которые уже стояли по стойке «смирно», ожидая его.
— Зенобия! — прошептал он, и его язык начал совершать медленные, дразняще-нежные круговые движения вокруг ее соска.
Его язык все скользил и скользил по кругу, распространяя по венам волны тепла до тех пор, пока ей не захотелось кричать. Она слабела и задыхалась от наслаждения. Вдруг ей пришло в голову, что он пытается отвлечь ее внимание от дискуссии, которую она пыталась вести с ним. Первой ее реакцией на эту мысль был гнев из-за того, что он так несерьезно воспринял ее мнение.
Но потом, когда его губы прильнули к ее соску и он начал сосать ее чувствительную грудь, все мысли исчезли, и она отдалась восторгам любви.
— О, мой Ястреб! — прошептала она, опасаясь разрушить восхитительные чары, которые, казалось, окружали их. — Я люблю тебя!
Он медленно поднял голову и взглянул на ее прекрасное лицо. На мгновение Зенобии показалось, что она вот-вот утонет в темном, жидком омуте его глаз. В его голосе слышалась необычайная сила, и это давало ей сверхъестественное ощущение, что он способен предугадывать самые сокровенные ее мысли.
— И я люблю тебя, моя прелестная жена! И буду делить с тобой все, любовь моя! Перед нами лежит целая вечность, и мы пойдем рядом!
Глава 4
Марк Бритайн оторвался от описи товаров и поднял глаза.
— Да, Север, в чем дело?
— Пришла княгиня Пальмиры, господин!
— Ко мне?
Его сердце подпрыгнуло в груди. Потом он подумал, что она, может быть, уже не помнит его.
— — Она желает купить мебель и взглянуть на наши ткани.
— Так помоги же ей. Север!
И он снова опустил голову и занялся списками.
Голос Севера стал строгим.
— Марк Бритайн! Вы не можете уклоняться от встречи с княгиней Зенобией! Если вы будете продолжать избегать ее, то ее очарование в ваших глазах будет расти до тех пор, пока никакая другая женщина не сможет сравниться с тон, которую создало ваше воображение. Ведь она — супруга правителя Пальмиры! Вы просто обязаны поприветствовать ее!
— Наверное, и стариком ты будешь опекать и давать мне советы! — проворчал Марк.
— В каждом мужчине есть что-то от мальчика, Марк Бритайн! — невозмутимо ответил Север.
Марк вышел из своей конторы и на мгновение остановился, чтобы собраться с мыслями. Она здесь! Неужели она искала его? Глупец! Его практичная натура возвысила свой голос. Да с какой стати, именем всех богов, она должна помнить о нем? Ведь она ненавидит голубоглазых римлян. Кроме того, из всего, что он слышал, следовало, что ее брак с Оденатом был браком по любви. Покачав головой при мысли о собственной глупости, он расправил складки тогипуры и твердыми шагами вошел в атрий товарного склада.
Зенобия поднялась со скамьи, на которой сидела. Она смотрела на него, пока он шел к ней. Это был тот самый голубоглазый римлянин! Ну конечно! Она смутно припоминала, что он представился ей при их короткой первой встрече. «Считалось, что торговцы — это старики, — с раздражением подумала она, — но этот человек определенно не был старцем». Ростом он выше нее по крайней мере на полголовы, а Зенобия знала лишь немногих мужчин, на которых ей приходилось глядеть снизу вверх. Это внушало ей какое-то смутное ощущение неудобства и заставляло чувствовать себя рядом с ним в невыгодном положении. Вокруг нее хихикали ее служанки, отпуская довольно колкие и вызывающие замечания по поводу красавца-купца. Зенобия почувствовала, что ее щеки слегка покраснели. Лишь совсем недавно пробужденная к чувственности, она не могла удержаться, чтобы не смотреть на Марка Александра глазами женщины. Она считала это в какой-то степени предательством по отношению к ее Ястребу.
Подойдя к ней, Марк Александр преклонил колени и засвидетельствовал ей свое почтение.
— Ваше высочество!
— Встаньте, Марк Александр Бритайн! — сказала она. Потом, прежде чем она успела осознать, у нее вырвались слова;
