— Прошло время ехать, моя царица!
Голос Руфа Курия ворвался в ее исступленные и беспорядочные сновидения. Зенобия открыла глаза и внезапно осознала, где находится.
— Слышу, Руф. Дай мне всего минутку, и я буду готова.
Он снова предложил ей питье, и она приняла его. Потом она встала и влезла на преклонившего колени верблюда. Раздраженное животное встало, покачивая головой из стороны в сторону, и попыталось укусить ее за ногу. Она быстро отдернула ногу и одновременно сильно хлестнула верблюда поводьями по носу.
— Это самые норовистые создания, — пробормотала она, обращаясь к Руфу Курию, который с осторожностью взобрался на своего верблюда.
День уже клонился к вечеру, и было еще очень жарко. Потом на пустыню быстро опустилась ночь, и Зенобия была счастлива, что на ней длинный черный шерстяной плащ. В течение всей долгой ночи они сделали только одну короткую остановку, чтобы дать отдохнуть верблюдам и облегчиться. Второй день во всем повторил первый, но на третью ночь, один из бедави объявил:
— За нами гонятся!
— — Откуда ты знаешь? — спросил Руф Курий, с беспокойством оглядев горизонт и ничего не заметив.
— Я знаю, — последовал ответ. Руф Курий кивнул.
— На сколько они отстали от нас.
— На несколько часов, — ответил тот.
— Успеем ли мы переправиться через реку, прежде чем они схватят нас? — заговорила Зенобия.
— С благословения богов, ваше величество, — ответила воин-бедави.
— Тогда едем, Гуссейн, и моли богов, чтобы сейчас, в критический момент, они не лишили меня своей благосклонности! И она взобралась на своего верблюда.
Всю ночь они неутомимо продолжали путь к Евфрату, и пустыня, наконец, осталась позади. Теперь они ехали по земле, покрытой сочной растительностью. Эту землю поила великая река. Впереди небо начало сереть, и свет медленно распространялся в воздухе, пока они не обнаружили, что едут в сизом полумраке, который позволял им различать зеленый цвет покрытой растительностью земли и черные очертания случайно встречавшихся на пути усадеб и маленьких деревень.
Над горизонтом вскоре появилась золотая полоса, и огромный круг пылающего солнца медленно выкатился из-за края горизонта и начал подниматься вверх, в небеса. Верблюды утомились, но впереди уже виднелась широкая зеленовато-коричневая ленте Евфрата, извивавшегося по огромной и древней равнине Шумер и Аккад.
Им бы только успеть переправиться через реку, там они в безопасности, подумала Зенобия. Римляне не станут вторгаться на территорию Персии. Все ближе и ближе подъезжали они к реке. Вдруг Гуссейн обернулся и закричал:
— Опасность! Римляне!
Зенобия обернулась в седле и, к своему ужасу, увидела нагонявший их отряд всадников. Она бросила взгляд на Руфа Курия и услышала, как он сказал:
— Их слишком много!
— Успеем ли мы достичь реки? — крикнула она ему.
— Может быть, — послышался ответ.
— Оставайтесь со мной! — приказала она ему.
— Останусь, ваше величество!
Зенобия наклонилась вперед и ударила ногами своего верблюда, который неохотно перешел в галоп. Несчастное животное было измучено после ночного перехода, и она собиралась дать ему отдохнуть, но на противоположном берегу реки. Однако выносливый житель пустыни повиновался, и река становилась все ближе и ближе. Воины-бедави отстали, чтобы прикрыть ее бегство, и вскоре до нее донеслись звуки короткого сражения. Она знала, что пятеро сопровождавших членов ее племени погибнут в этом сражении. Они взяли на себя обязательство защищать ее, и тут не могло быть ни капитуляции, ни пощады. Однако те несколько минут, которые они дали ей, могли означать разницу между бегством и пленом.
Они достигли берега реки и соскочили на землю. Евфрат разливался Широко, и по середине реки плыла маленькая лодка рыбака. Руф Курий закричал человеку, сидевшему в лодке:
— Вы получите золотую монету, если переправите нас через реку! Поспешите, за нами гонятся римляне!
Он поднял сверкающую золотую монету, чтобы рыбак увидел ее и убедился, что он говорит правду. Человек в лодке начал быстро отталкиваться шестом по направлению к берегу.
— Идите вброд так далеко, как только сможете, ваше величество! — приказал Руф Курий. — Мы не можем терять время!
— А вы пойдете со мной?
— Я должен прикрыть ваше отступление, ваше величество. Теперь каждая минута на счету. Я приду, если смогу. Она испытующе взглянула на него.
— Руф Курий, я благодарна вам.
— Я всегда с радостью служил вам и Пальмире, моя царица! Зенобия подняла плащ и обвязала его вокруг талии. Вода была теплая, а дно вначале песчаным, но потом стало глинистым, шагать стало трудней. Прикрыв глаза руками от солнца, она взглянула вперед, на рыбака, и увидела, что он приближается. Вдруг позади, на берегу реки, она услышала крики, а потом голос Руфа Курия, кричавший:» Плывите, ваше величество! Плывите!«Обернувшись, она увидела, что его окружает почти дюжина человек. Больше она его не видела.
Зенобия неистово бросилась в воду и поплыла к рыбачьей лодке. Позади услышала всплеск и поняла, что ее преследуют.» Венера! Марс! Юпитер, в честь которого я была названа! Помогите же мне сейчас! Помогите мне убежать от них!«— молча молилась она. Ее руки ритмично двигались, и она изо всех сил плыла. Рыбак перестал отталкиваться шестом и с любопытством наблюдал за происходящим. Потом вдруг чья-то рука схватила ее за лодыжку. Она в ярости боролась и брыкалась, пытаясь вырваться, однако вскоре обнаружила, что ее окружили римские легионеры. Тяжелый, мокрый плащ тянул вниз, и она была бессильна. Они без всяких церемоний потащили ее обратно на берег. Когда уже можно было встать на ноги, они сгрудились вокруг нее, и их руки стали грубо ощупывать ее тело, якобы в поисках оружия. Однако их истинные намерения отражались на их лицах. Они стащили с нее мокрый плащ и сорвали короткую тунику. Она стояла безоружная и бессильная. Один из мужчин опрокинул ее на спину на песчаный берег, снимая с себя одежду. В это ужасное и короткое мгновение Зенобия вспомнила о своей матери.» Я не стану умолять их, — подумала она. — На стану умолять!«
— Эй ты, стой!
К ним поспешно подошел центурион, командовавший отрядом. Он снял свой длинный красный плащ и окутал им Зенобию, которая с трудом поднялась на ноги.
— Приношу мои извинения, ваше величество, — спокойно произнес он и обвел взглядом мужчин, взявших Зенобию в плен. — Эта женщина — царица Пальмиры и великий воин. Она заслуживает такого же уважения, как и любой мужчина-противник соответствующего звания. Никто из вас не должен прикасаться к ней. Таков приказ императора. Вы поняли?
Солдаты, ворча, кивнули, а центурион снова заговорил с Зенобией.
— Я — Гай Цицерон, ваше величество, личный помощник императора Аврелиана. Теперь вы — государственная пленница.
