Линд и Агнесса?! Изабелле до сих пор это не приходило в голову, но теперь-то она поняла!
— Не волнуйся, я не скажу Агнессе, но и вы не рассказывайте никому о моих маленьких приключениях, идет? — Белли улыбнулась.
— Мы все делаем то, что должны, — напрямую заявил Алан.
Появлялись первые приметы весны: то зазеленеет трава, то расцветет фиалка у солнечной стены. Однажды днем, когда Белли вышла на прогулку, над замком пролетели три лебедя. Негромкий шум крыльев заставил Белли поднять голову, и она увидела птиц. За ужином она рассказала остальным об этом происшествии.
— Лебеди на болотах — признак близкой весны, — сказал Хью.
— Откуда тебе это знать? — спросила Вивиана.
Хью покачал головой, на мгновение смутившись.
— Не знаю, — наконец ответил он хриплым голосом. — Просто мне это известно.
Белли рассмеялась:
— Похоже, вчера я сказала что-то подобное Хью, и вот сегодня лебеди вернулись. — Она боялась, что если Вивиана подумает, что к Хью возвращается память, то станет давать ему более сильные снадобья.
— А ты откуда знаешь такие вещи о лебедях? — настаивала Вивиана.
— Не забывайте, что я выросла в деревне, — сказала Белли. — Вы ведь тоже живете в деревне. Значит, и вы знаете кое-что о лебедях.
— Лебеди меня интересуют только в жареном виде, — сказала Вивиана.
Гай фыркнул.
— Виви, ты становишься жестокой и глупой, — сказал он сестре. — Лебеди — прекрасные создания!
— И превосходные на вкус, — упрямо заявила Вивиана.
— У меня когда-то было два ручных лебедя, — сказала Белли. — Все удивлялись, потому что никогда не знаешь, чего ждать от лебедей, но со мной они вели себя хорошо.
— Ты все-таки колдунья! — воскликнула Вивиана. — Я в этом убеждена! Гай, ты должен прогнать ее! Ты ведь сам это понимаешь!
Гай взял Вивиану за руку. Крошечная ручка сестры утонула в его огромной ладони. Впрочем, если не считать разницы в росте, брат и сестра были похожи друг на друга, как близнецы.
— Виви, — мягко проговорил Гай, — даже если моя бесценная Белли действительно колдунья, это гораздо лучше, чем если бы она была простой девушкой. Ты становишься слишком назойливой в своей ревности, сестренка, и я начинаю терять терпение. — Он взглянул в лицо сестре, и его фиолетовые глаза угрожающе потемнели.
На какое-то мгновение Изабелла испытала сочувствие к Вивиане Бретонской. Почему-то неудовольствие Гая его сестрой выражалось отчетливее, чем кем-либо другим, и Вивиана не могла не ощутить этого неудовольствия.
— Ты прав, Гай, — тихо проговорила она. — Я забыла о нашей цели.
Ужин продолжался, и Белли успокоилась, увидев, что разговор ушел в сторону от темы, связанной с памятью Хью.
Она заметила, что Хью смотрит на нее удивленно и вопросительно, но стоило ей встретиться с ним взглядом, как он тотчас же отвел глаза и прошептал что-то на ушко своей прекрасной любовнице. Услышав смех Вивианы, Белли ощутила укол ревности, но на лице ее ничего не отразилось.
Весна уже была в полном разгаре, фруктовые деревья и кустарники пышно расцвели. Поля в окрестностях замка покрылись свежей зеленью; повсюду трудились крепостные, принадлежащие Ла-Ситадель. На склонах холмов паслись тучные коровы, на зеленых полянах бродили белые овечки.
Приближался праздник середины лета. На этот день крепостных освободили от работ, как это было принято и в Лэнгстоне. На стенах замка и на холмах в долгих летних сумерках пылали костры; звезды высоко вверху над Ла-Ситадель вторили праздничным огням.
Гай приказал сменить убранство в своих апартаментах.
Огромную кровать занавесили новыми полотнищами — золотыми с вышивкой из серебряных полумесяцев и мерцающих темно-синих звезд. Белоснежные простыни с ароматом лаванды заменили на синий, как ночное небо, шелк. Хотя было достаточно тепло, камин наполнили зажженными свечами самой разнообразной величины и формы. Свечи расставили и по всей комнате — везде, где они смогли поместиться. На столике рядом с постелью поставили серебряный поднос с бледно-золотистыми кварцевыми кубками в серебряной филиграни, несколькими хрустальными графинами и полудюжиной разноцветных мраморных кувшинчиков. На всех окнах распахнули ставни, лунный свет смешивался со светом свечей, легкий ветерок доносил в спальню головокружительное благоухание цветов.
Гай и Белли приняли ванну. Гай бережно вытер ее бледную кожу и смазал ее любовным притиранием из нарда.
Мазь была бледно-розовой и источала довольно крепкий экзотический аромат. Крем впитается в кожу и сделает ее особо чувствительной к любым прикосновениям на протяжении нескольких часов. Белли уже привыкла к заботам Гая, и они даже начинали нравиться ей. И как это могло не нравиться, даже несмотря на то что она теперь знала, что настоящей магии в этом нет? Против такого нежного обращения престо невозможно было устоять, и Белли гнала прочь угрызения совести и мысли о грехе. В конце концов, разве Гай был бы доволен, видя рядом с собой плаксивую, измученную женщину? Он тотчас бы заменил ее на другую, и как бы она тогда смогла помочь Хью?
Гай поднес кубок к ее губам.
— Выпей это, — велел он.
Белли проглотила горьковатую жидкость. Ей стало любопытно, она еще ни разу не пробовала этого напитка:
— Что это? — поинтересовалась она, осушив кубок.
— Особый эликсир. Я составил его специально для тебя по этому случаю, — ответил Гай. — Это красное вино с горькой полынью — сильное возбуждающее средство.
— Мне не нужны возбуждающие средства, чтобы любить вас, милорд Гай, — сказала Белли, зная, что это ему понравится.
— Я знаю, — с улыбкой ответил Гай, — но сегодня ночью к нашим любовным играм присоединится Хью! Я хочу, чтобы ты с готовностью принимала его страсть, моя обожаемая Белли. Ты не должна смущаться, малышка.
— С нами будет Хью?! — Белли решила, что ослышалась. Неужели от этого вина у нее помутилось в голове?
— Да, — подтвердил Гай, заключая ее в объятия и нежно сжимая ее грудь. — До чего же я люблю эти сладкие ягодки, — пробормотал он и, наклонившись, по очереди поцеловал соски Белли.
— Но почему с нами должен быть Хью?! — Изабелла отстранила своего любовника. Неужели Гай Бретонский наконец устал от нее и решил разделить ее с другим мужчиной? Неужели следующим шагом будет караульная, где она станет развлекать стражников Ла-Ситадель? На ее лице отразилась тревога.
Гай снова сжал ее в объятиях.
— Не бойся, моя прекрасная Белли. Неужели ты до сих пор не убедилась в том, что я люблю тебя по-настоящему и не причиню тебе никакого вреда? Но, видишь ли, сегодня — колдовская ночь, и нам совершенно необходима магия. Ты наверняка заметила новые занавески, но обратила ли ты внимание на то, что по всей спальне расставлены цветущие ветви, ветви с плодами и снопы колосьев?
