Я слушала ее, думая о том, что мы и вправду очень похожи. Агатка жила себе спокойно, на мужиков поплевывала, пока не появился Берсеньев. Человек, который меньше всего ей подходил. Убийца с чужим именем, чужой рожей и чужой судьбой. Влюбиться в такого — значит вляпаться по полной, что с сестрицей и произошло. Я могу рассказать ей о нашем с ним соглашении. О том, что Берсеньев бросил ее взамен на мое обещание помалкивать о том, кто он такой на самом деле. Мало того, с самого начала он вертелся возле Агатки с одной целью — заставить меня быть покладистой. С легкостью пудрил ей мозги и с такой же легкостью бросил. Сказать? Реветь Агатка сразу перестанет и разобьется в лепешку, чтобы узнать всю его подноготную. В этом ей нет равных. Искушение было недолгим: почти в тот же момент я поняла, что ничего ей не скажу. Она и в самом деле узнает о нем все, попытается уж точно, а он не из тех, кто это позволит. И найдет самое простое решение проблемы, ему не привыкать. Сестра у меня одна, а Берсеньев пусть катится на хрен, и плевать мне на эту сволочь.
— В общем, зализываю душевные раны, — пожала Агатка плечами и губу закусила.
— Хочешь, помогу? У меня большой опыт по этой части.
— Кто бы сомневался, — хмыкнула она. — Фимка, может, я что-то не так сделала, может, он…
— Не парься, — перебила я. — Сергей Львович не дурак, понимает, с тобой может быть все только всерьез. На Милке он хотел жениться, потому что она его с того света вытащила. Теперь почувствовал себя на воле и окольцовываться не спешит. Вот и придумал отмазку. Пусть погуляет, авось одумается.
— Не одумается. Я ему не нужна.
— Ну и забей.
— Забью, выбора-то все равно нет. — Агатка обняла меня и прижалась лбом к моему лбу. Так мы сидели довольно долго. — Вот что, сестрица, — заметила она со вздохом. — Иди-ка ты ко мне работать.
Я отстранилась и спросила с удивлением:
— Спятила?
— Не-а. Предков порадуем. Не все тебе в дворниках бегать. Диплом у тебя есть, мозги, слава богу, варят…
— А лень?
— С ленью будем бороться. В такое время лучше держаться вместе. Ты за мной присмотришь, я за тобой. На свой участок всегда можешь вернуться. Что скажешь?
А что я могла сказать? Если сестрица додумалась до такого, дела ее впрямь хуже некуда.
— Я с тобой хоть на Северный полюс в банных тапочках.
— Заметано, — засмеялась Агатка.
— Когда приступать?
— А чего тянуть? Давай в понедельник… У меня коньяк есть. Хлопнем по рюмашке?
— Лучше по две.
Она поднялась, достала из бара бутылку коньяка, рюмки, и мы выпили. Двумя рюмками не обошлись, усидели всю бутылку, почти не разговаривая. Мы и без того хорошо знали мысли друг друга. Часов в двенадцать засобирались домой. Агатка вызвала такси, жила она неподалеку от своего офиса, из машины вышла первой. Буркнула «пока», потом вдруг наклонилась ко мне и сказала голосом старшей сестры:
— Не вздумай явиться на работу в джинсах. Придушу.
— Тогда бабки гони, куплю себе костюм.
— Бабки тебе придется заработать. А костюмчик, так и быть, одолжу.
Она подмигнула и удалилась, а я весело фыркнула, качая головой.
Вот так в понедельник я оказалась в офисе сестрицы. Прическа с аккуратным пробором, скромный костюм и туфли на каблуках. Агатка, завидев меня, глаза закатила, но осталась довольна.
Само собой, офис нагонял на меня тоску, я была уверена, что данное место не является моей естественной средой обитания. К тому же Агатка сразу завалила меня работой, как видно считая, что это лучшее средство от глупых мыслей. Родители отнеслись к переменам в моей жизни настороженно, заподозрив подвох, и даже предприняли попытку вызвать Агатку на откровенный разговор. Что она им наплела, мне неведомо, но вопросами мне не докучали. Я советовала себе набраться терпения. Время пройдет, сестрица убедится, что меня спасать не надо, сама успокоится, и я смогу вернуться к метле и лопате.
В среду выпал первый снег, и я была не прочь откосить от физических нагрузок. Сидела, обложенная папками, и вникала в премудрости юриспруденции, стараясь оправдать доверие: Агатка страшная зануда, к тому же крикливая, ее и мои нервы следовало беречь. Временами очень хотелось сбежать, но поступать так я себе отсоветовала.
В выходной мы отправились на дачу, вопросов у родителей только прибавилось, но они героически молчали. Неделя пролетела незаметно, в пятницу Агатка заглянула в мой кабинет и сказала:
— Зайди ко мне.
Ирина, стол которой помещался напротив, заметила с сочувствием:
— Она к тебе придирается.
— Агатка решила сделать из меня человека, — серьезно ответила я и пошла к сестрице.
Та сидела, уткнувшись в бумаги. Не поднимая головы, сунула мне папку, очередное ответственное задание, а когда я уже собралась уходить, сказала:
— Сегодня обедать здесь придется. Звонил Серега Багрянский, помнишь его?
— Нет, — покачала я головой.
— Как же, мой одноклассник. Теннисист, помнишь? Он бывал у нас дома…
— У нас много кто бывал… Какое отношение его приход имеет к моему обеду?
— Я обещала встретиться с ним в половине второго. Если ты пойдешь обедать, а я нет, меня зависть одолеет.
— Он просто так придет или по делу?
— Понятия не имею. Сказал, надо встретиться. Он на днях мать похоронил…
— Постой, — нахмурилась я. — Как, ты говоришь, его фамилия?
— Багрянский.
— А мать зовут Аврора Леонидовна?
— Звали.
Я устроилась в кресле напротив.
— Так она умерла? — спросила в замешательстве.
— Да. В больнице. Ее привезли без сознания, несколько дней в коме, а потом…
— Врач сказал, все будет нормально… черт, а я даже не позвонила.
— Какой врач? — нахмурилась Агата.
Пришлось объяснять:
— С Авророй я познакомилась на приеме, который Гришин устраивал. Предки пойти не могли, ты затаилась, и мамуля отправила меня.
— Ну и?
— Это я ее в больницу привезла. То есть она хотела отвезти меня домой, а по дороге ей стало плохо.
Агатка выслушала мой рассказ и пожала плечами.
— Маловероятно, что его звонок связан с тобой. Хотя… ладно, чего гадать, придет, все узнаем.
Сергей Багрянский появился ровно в половине второго. Дверь в приемную была открыта, и я услышала приятный мужской голос. Мужчина осведомился у секретаря, может ли он увидеться с Агатой Константиновной. Вера спросила фамилию посетителя, он назвался, и она поспешно проводила его к сестре, а минут через десять заглянула к нам.
