– Да, так! Куриного бога Чакки привез отец из командировки на побережье Оунавы, он с ним никогда не расстается, – поддакнула девочка и хихикнула в ладошку, добавив секретным шепотом: – Он даже спит с ним, под подушку кладет!
Чем дальше от взрослых ползали в траве ребята, тем судорожнее и лихорадочнее становились их поиски. Мальчишки поминутно оглядывались на ожидавших их людей, бросали опасливые, а под конец уже откровенно панические взгляды на дом и косились на лес, будто прикидывали, а не бросить ли все на фиг и не кинуться ли прочь с проклятого места. Но вот Гектор воскликнул:
– Нашел!
Выбросил вверх руку с зажатым в ней неприметным серым камушком, передал его поспешно подскочившему рыжему пацану. Вся троица со всех ног помчалась к Эльке с Фином. Вот они уже, тяжело дыша, затормозили совсем рядом и переглянулись. На лицах проступало откровенное замешательство.
– Странно! – выпалил Чакки и лихорадочно продолжил, пока не ускользнула мысль. – Мы пока искали, все страшнее и страшнее становилось, если б не мой камешек, я б, наверное, вообще убежал оттуда. А теперь снова ничуточки не страшно!
– Это оттого, что мы рядом с вами? – в лоб спросил догадливый Барри.
– Полагаю, так, – кивнула Элька, – а значит, то, что вы чувствуете рядом с домом, не настоящий страх, а кем-то наведенный, может, тем, кто хочет, чтобы люди держались от дома подальше и не совали свои любопытные носы, куда не следует.
– Странно, – хмыкнул Фин, с прищуром изучая загадочный дом.
– Чего странного-то, дядя Рэнд? – не понял Гектор.
– Если чудовище жаждет жертв, зачем внушает страх? Напротив, оно должно завлекать добычу чем-то, игрушки вам, что ли, показывать или… – Вор внезапно замолчал и остро глянул на подругу, припоминая ее недавние слова про клоунов и шары. – Но, с другой стороны, детишек все-таки убивали…
– Ага, – поддакнула девушка и предложила ребятне: – Вы нас проводили, а теперь возвращайтесь на свою полянку к шалашу. Мы туда придем, чтобы рассказать обо всем, как дело завершим.
– Но мы же можем помочь! Мы захватили и колышки, и серебро, и чеснок! – запальчиво предложил Барри, стеклышки очков на солнце блестели слабее глаз.
– Так вот что так воняло, – протянул Фин, и дети невольно захихикали, разделяя мгновения веселья.
– Можете помочь, конечно, но, скорее всего, нам нужно будет разделиться, изучая дом. Вдруг внушенный страх снова одолеет? Провожая вас обратно до леса, мы потеряем время дневного света. Как тогда быть? – коварно поинтересовалась Элька. Детишки виновато потупились и засопели, признавая логичность доводов.
– Мы уходим, но вы нам обязательно обо всем расскажете? – уточнил Дин, признанный старшим в команде даже недавним врагом Гектором.
– Обязательно, – хором подтвердили посланцы Совета богов, повышенные или пониженные, это уж какой меркой мерить, до звания супергероев.
И ребятня поскорее, чтобы дикий страх не успел овладеть сознанием, умчалась прочь, топча высохшую траву пустыря сбитыми кроссовками и сандалиями на босу ногу и вздымая клубы пыли.
– Идем? – уточнил Фин у подруги, получил в ответ кивок и, весело насвистывая, двинулся к чудовищному дому быстрым шагом. Элька пошла рядом.
– Расскажешь мне теперь, о чем при малышне умолчала? – подкинул вопросик друг. Хаотическая колдунья подумала минутку и кивнула, соглашаясь:
– Расскажу, только это ведь просто сказки из моего мира. И пришли на ум только потому, что сейчас мы тоже находимся в урбомире и для ребят все происходящее кажется страшной историей, – предостерегла от излишней веры своим словам девушка.
– Да понял я, понял, говори, – подтолкнул подругу вор. Если уж чему и суждено было стать причиной гибели Рэнда, так это неистощимому любопытству, толкавшему хозяина на самые рисковые выходки.
– Первая история о чудовище, которое жило в канализации и терроризировало ребятишек целого городка, из поколения в поколение питаясь их страхом. Убивало, конечно, но, думаю, только для того, чтобы ужас был сильнее, и, кажется, таким образом оно еще их память поглощало. Оно могло принимать любую форму, так, чтобы воплотить твой самый большой страх, и заманивало к себе жертвы, притворяясь клоуном с воздушными шариками, якобы потому, что детишки падки на такие развлечения. Не знаю, я клоунов с детства не люблю, и подружка моя от них всегда шарахалась. Но это частности. В конце концов несколько храбрых ребят объединились и одолели монстра силой своего мужества, веры и верности. – Элька потеребила сережку и продолжила: – А вторая история о доме-монстре, который весь был живым, потому что в него вселилась душа умершей жены хозяина, очень дорожившей своим жильем и бывшей при жизни форменной мегерой. Та тоже игрушками ребятишек заманивала и погубить их старалась. Но в итоге ее удалось утихомирить обычной беседой о добром и вечном.
– Н-да-а, и такие сказки сочиняют в твоем мире, где не умеют толком колдовать, или у вас что-то похожее случалось? – хмыкнул против воли впечатленный коротким пересказом книги Кинга и мультфильма вор.
– Нет, конечно, не случалось. А сочиняют именно потому, что не умеют колдовать. Тоска по чудесам, даже самым страшным чудесам, заставляющим быстрее бежать кровь и будоражащим душу, неистребима, – печально ответила Элька, в очередной раз благословившая тот миг, когда в ее дверь затрезвонили метаморфы и волшебство стало не мечтой, а самой реальной из реальностей.
– Спасибо за сказки, подружка, теперь посмотрим, какие чудеса и чудовища ждут нас в этом домишке! – объявил Рэнд, завершая разговор.
По скрипучим, рассохшимся ступенькам с набросанным на них сором и травой, проросшей между досками из нанесенных ветром семян, пара поднялась на крыльцо к наглухо заколоченной двери. Вор, продолжая беспечно свистеть, полез в длинный боковой кармашек сумки и вытащил какой-то странный инструмент, больше всего похожий на пассатижи, только какие-то нетипичные, с длинной головкой и тонкими ручками. Фин пробежался чуткими пальцами по доскам, прикидывая, откуда начинать, и быстро, один за другим начал выдергивать толстые гвозди. Причем делал он это с такой несоответствующей щуплой комплекции легкостью, что Элька в очередной раз задумалась о том, насколько силен и вовсе не безобиден этот веселый обаятельный парень, ставший ей другом.
Не более пяти минут занял весь процесс отдирания толстых светлых досок, набитых поперек темной, кое-где рассохшейся и потрескавшейся двери. И вот уже та, как и положено каждым уважающим себя вратам в логово чудовища, отворилась с душераздирающим скрипом. Если монстр пользовался выходом, то либо был абсолютно глух, либо, напротив, обладал специфичным вкусом на звуки, потому как в любом другом случае даже чудовище непременно смазало бы петли маслом.
Фин выдал последнюю ноту довольного присвиста и сноровисто вернул все доски и гвозди в дырочки на них, так, чтобы вход по-прежнему казался заколоченным – страховка от мимолетного любопытства случайных наблюдателей.
