Рыжеволосая официантка и повар – даже молодая официантка,
которая, к счастью, не походила ни на какую знаменитость, – равнодушно
взглянули в огромные стекла витрин «Рок и буги».
– Не пугайтесь, милая, – сказала рыжеволосая официантка. –
Они всего лишь начинают настраивать инструменты и готовиться к вечернему
концерту.
– Совершенно верно, – подтвердил повар. Он посмотрел на Мэри
своими убийственно синими глазами. – В нашем городе почти каждый вечер
проводится концерт.
Да, подумала Мэри. Конечно. Обязательно проводится.
Голос, одновременно монотонный и божественный, прокатился по
городской площади, голос такой силы, что зазвенели стекла в окнах. Мэри,
побывавшая на многих рок-концертах, сразу воссоздала в своем воображении и
голос, и все, что его окружает. Возникли образы усталых длинноволосых
механиков, сопровождающих группы рок-музыкантов, ходящих по сцене еще до того,
как зажгутся прожекторы, без труда пробирающихся между лесами усилителей и
микрофонов, наклоняясь то здесь, то там, чтобы подключить провода.
– Испытание! – снова зазвучал тот же голос. –
Ис-пытание-один, испытание-один, испытание-один!
Еще разок тренькнула гитара, еще не аккорд, но уже близко к
аккорду. Затем прозвучал барабанный бой, за которым последовала ритмическая
фраза на трубах из музыкального сопровождения к «Мгновенной карме» и негромкие
раскаты бонго. «Сегодня концерт» – объявление, исполненное в стиле Нормана
Рокуэлла, над городской общинной площадью. Мэри, выросшая в Эльмире, штат
Нью-Йорк, будучи ребенком, присутствовала на многих подобных бесплатных
концертах. Тогда это были настоящие концерты, когда оркестр из парней, одетых в
форму членов Добровольного общества пожарных за отсутствием другой формы,
которую они не могли себе позволить, слегка фальшивя, исполнял программу,
состоящую из маршей Сузы. А местный квартет парикмахеров (плюс пара
приглашенных музыкантов) импровизировал на темы «Шенондоа» и «У меня есть
девушка из Каламазу».
Ей пришла в голову мысль, что концерты в Царстве Рок-н-Ролла
могут заметно отличаться от тех музыкальных представлений ее детства, где она и
ее друзья бегали по лужайке, размахивая бенгальскими огнями, в то время как
сумерки уступали место ночи.
Она подумала, что концерты здесь, на зеленой поляне, могут
оказаться гораздо ближе к Гойе, чем к Рокуэллу.
– Я сейчас принесу твой бумажник, – сказал Кларк. – А ты
пока наслаждайся пирогом.
– Спасибо, Кларк. – Она подцепила вилкой еще один безвкусный
кусок пирога, отправила его в рот и следила за тем, как он направился к двери.
Кларк шел не торопясь, словно прогуливаясь, и это показалось ей, сгорающей от
лихорадки, абсурдным и почему-то ужасным. «Я не имею ни малейшего
представления, что нахожусь в одной комнате с парой знаменитых трупов, – словно
демонстрировал Кларк своей неспешной, прогуливающейся походкой. – С чего это
мне беспокоиться?» «Быстрее! – хотелось крикнуть Мэри. – Забудь о самодовольной
походке бандитов с Запада и поторопись!» Звякнул колокольчик, дверь открылась в
тот момент, когда Кларк протянул к ней руку, и в ресторан вошли еще два мертвых
техасца. Тот, в темных очках, был Рэем Орбисоном.
А второй, с очками в роговой оправе, – Бадди Холли.
«Все мои прежние любимцы из Техаса», – пронеслось в голове
Мэри вместе с дикой мыслью, что вот сейчас они схватят ее мужа и втащат
обратно.
– Извините меня, сэр, – вежливо произнес мужчина в темных
очках и вместо того, чтобы схватить Кларка, сделал шаг в сторону. Кларк молча
кивнул – Мэри внезапно поняла, что он не в состоянии говорить, – и вышел
наружу, под лучи солнца.
Оставил ее наедине с мертвецами. И эта мысль привела,
казалось, вполне естественно к другой, еще более ужасной: Кларк собирается
уехать без нее. Внезапно она поверила в это. Не потому, что ему захотелось, и,
уж конечно, не потому, что он был трусом, – эта ситуация выходила за пределы
понятий храбрости и трусости. Мэри полагала, что единственная причина, по
которой они оба не бились в истерике на полу, заключалась в том, что все
происходило так быстро – просто он не в состоянии был сделать что-нибудь иное.
Рептилия, что живет где-то в его мозгу и ведает инстинктом самосохранения,
выскользнет тогда из своего гнезда в грязи и возьмет все в свои руки.
Тебе нужно уйти отсюда, Мэри, услышала она голос в
собственном мозгу – тот, что принадлежал ее собственной рептилии, – и тон этого
голоса напугал ее. Он звучал более здраво, чем следовало при такой ситуации, и
она поняла, что этот спокойный разум в любой момент может уступить место воплям
безумия.
Мэри сняла одну ногу с перекладины под стойкой и поставила
ее на пол, пытаясь морально подготовить себя к побегу. И тут, прежде чем она
собралась с силами, ей ia плечо опустилась узкая рука, и она взглянула в
улыбающееся знакомое лицо Бадди Холли.
Он погиб в 1959 году – она запомнила эту дату из кинофильма,
в котором его играл Гэря Баси. 1959 год – более тридцати лет назад, но
Бадди.Холли, все еще неотесанный двадцатитрехлетний парень, выглядел
семнадцатилетним. Его глаза словно плавали за линзами очков, а адамово яблоко
прыгало вверх и вниз, как игрушечная обезьянка на палке. На нем была
безобразная куртка из шотландки и галстук-шнурок. Застежкой на галстуке служила
большая хромированная оленья голова. На первый взгляд он выглядел деревенским
недотепой, но в форме его рта было что-то мрачное, что-то темное. На мгновение
его рука сжала ее плечо с такой силой, что она почувствовала жесткие подушечки
мозолей на кончиках его пальцев – мозолей гитариста.
– Привет, милашка, – произнес он, и она почувствовала в его
дыхании запах гвоздичного масла. По левой линзе его очков зигзагом пробегала
тонкая, как волосок, трещинка. – Что-то раньше здесь не видел тебя.
С невероятным самообладанием она подцепила вилкой еще один
кусок пирога и сунула его в рот. Ее рука даже не дрогнула, когда комок начинки
свалился обратно на тарелку. Но еще более невероятным было то, что, просовывая
кусок пирога в рот, она улыбалась вежливой равнодушной улыбкой.
– Нет, – ответила она. Мэри была по какой-то причине
убеждена, что не должна показать, будто узнала этого человека. Если он
догадается, у них с Кларком исчезнет последний шанс на спасение. – Мы с
мужем.., понимаете, остановились посмотреть на город, когда проезжали через
него.
А сейчас Кларк снова проезжает через него, изо всех сил
стараясь придерживаться разрешенного предела скорости. Капли пота скатываются
по его лицу, а глаза смотрят то вперед, через ветровое стекло, то в зеркало
заднего обзора, то снова вперед. Неужели он уехал без нее?
Мужчина в спортивной куртке из шотландки улыбнулся, обнажив
зубы, которые были слишком большими и явно слишком острыми.
– Да, я отлично все понимаю – вы решили осмотреть город и
направляетесь теперь дальше? Я не ошибаюсь?
