Прежде чем оно успело схватиться за него, Кларк снова нажал
на тормоз – теперь обеими ногами. Пристежной ремень Мэри болезненно впился в
нижнюю часть левой груди. На мгновение она почувствовала ужасное давление
внутри, словно чья-то безжалостная рука вышвыривала ее внутренности через
горло. Существо соскользнуло с капота и приземлилось на мостовую. Мэри услышала
хруст, и кровь обрызгала асфальт вокруг его головы, нарисовав звезду.
Она взглянула назад и увидела, что остальные устремились к
машине. Впереди всех бежала Дженис. Ее возбужденное лицо было искажено гримасой
ненависти.
Повар сел на мостовую перед машиной с легкостью куклы.
Широкая улыбка все еще играла на его лице.
– Кларк, они уже близко! – крикнула Мэри.
Он взглянул на мгновение в зеркало заднего обзора и снова до
пола выжал педаль газа. «Принцесса» рванулась вперед. Мэри успела заметить, что
человек, сидящий на мостовой, поднял руку, чтобы защитить лицо. Ей хотелось не
видеть больше ничего, но пришлось увидеть еще намного худшее: под тенью
поднятой руки она заметила, что человек продолжает улыбаться.
Двухтонная машина, изготовленная в Германии, сбила его и
раздавила. Послышался треск, словно пара мальчишек катила кучу опавших осенних
листьев. Она зажала обеими руками уши – слишком поздно, слишком поздно – и
закричала.
– Не расстраивайся, – произнес Кларк. С мрачным выражением
лица он смотрел в зеркало. – По-видимому, мы не очень сильно удобрили его – он
снова встает.
– Что?
– С ним все в порядке – если не считать отпечатка шины на
рубашке, он… – Кларк внезапно замолчал, всматриваясь в ее лицо. – Кто ударил
тебя, Мэри?
– Что?
– У тебя изо рта течет кровь. Кто ударил тебя?
Она поднесла палец к углу рта, посмотрела на красное пятно
на нем, затем лизнула его.
– Это не кровь – это вишневый пирог, – сказала она и
засмеялась надрывным, отчаянным смехом. – Давай уедем отсюда, Кларк,
пожалуйста, уедем отсюда.
– Ну а как же… – Он устремил взгляд на Мейн-стрит, которая
была широкой и – по крайней мере пока – пустой.
Мэри заметила, что, несмотря па собранные на городской
лужайке гитары, усилители и микрофоны, вдоль Me? ee-стрит не было протянуто
электрических проводов. Она не имела представления, откуда Царство Рок-н-Ролла
получало электроэнергию (впрочем.., может быть, некоторое представление она
все-таки имела), но уж точно не от компании «Сентрал Орегон пауэр энд лайт».
«Принцесса» набирала скорость, как это свойственно всем
дизелям – не очень быстро, зато с неумолимым постоянством, – оставляя позади
темно-коричневое облако выхлопных газов. Мэри успела заметить, как мимо
пронеслись расплывчатые очертания универмага, книжного магазина и магазина для
беременных женщин под названием «Рок-н-ролл колыбельная». Она увидела молодого
человека с каштановыми волосами, завитки которых падали ему на плечи. Он стоял
у входа в «Рок-м-сок-м биллиарде эмпо-риум». Его руки были сложены на груди, и
один сапог из змеиной кожи опирался на покрашенный в белую краску кирпич. У
него было красивое, хотя и тяжелое, словно чем-то недовольное лицо, и Мэри
сразу узнала его.
Узнал его и Кларк.
– Это старый Лизард Кинг собственной персоной, – произнес он
сухим равнодушным голосом.
– Да, я знаю. Я видела.
Да – она видела, но образы походили на сухую бумагу,
сгорающую под концентрированным напором безжалостного света, который, казалось,
наполнял ее воображение. Словно силой ужаса Мэри превратилась в человека,
способного концентрировать свет подобно увеличительному стеклу. Она понимала,
что если они вырвутся отсюда, у них не останется никаких воспоминаний об этом
Странном Маленьком Городке. Воспоминания превратятся в пепел, развеваемый на
ветру. Именно так, конечно, и случается с подобными вещами. Человек не может
сохранить такие адские образы, такие адские переживания и остаться нормальным
человеческим существом, поэтому его ум превращается в раскаленную домну,
сжигающую каждый образ, как только он возникает.
Так вот почему большинство людей все еще могут позволить
себе роскошь не верить в привидения и дома, населенные призраками, подумала
она. Когда ум встречается с чем-то ужасающим и противоречащим здравому смыслу,
подобно человеку, повернувшемуся и взглянувшему в лицо Медузы, он тут же
забывает обо всем. Он не в силах не забывать. Боже мой! Единственное, чего ей
хотелось, кроме того, как выбраться из этого ада, – это забыть обо всем
случившемся.
Она увидела небольшую группу людей, стоящих на асфальте у
междугородной станции рядом с перекрестком у дальнего конца города. Это были
обыкновенные люди с испуганными лицами в выцветшей обычной одежде. Мужчина в
промасленном комбинезоне механика. Женщина в форме медсестры – когда-то форма,
наверное, была белой, но сейчас она превратилась в грязно-серую. Пожилая пара –
она в ортопедических туфлях, он со слуховым аппаратом в одном ухе, –
прижимающиеся друг к другу, словно дети, боящиеся заблудиться в густом темном
лесу. Мэри поняла без дополнительных разъяснений, что эти люди, как и молодая
официантка, – настоящие жители Царства Рок-н-Ролла, Орегон. Их поймали подобно
тому, как насекомоядные растения ловят насекомых.
– Пожалуйста, Кларк, увези нас отсюда, – простонала она. –
Пожалуйста. – Что-то поднималось вверх в ее горле, и она прижала руки ко рту,
уверенная, что ее стошнит. Но вместо этого она громко икнула, и вырвавшийся
наружу воздух обжег горло, словно огонь, и напомнил ей вкусом пирог, который
она ела в «Рок и буги».
– Все будет в порядке. Успокойся, Мэри.
Дорога – она больше не думала о ней как о Мейн-стрит, потому
что уже видела конец города перед собой, – проходила мимо муниципального
пожарного депо Царства Рок-н-Ролла слева и школы справа (даже в своем состоянии
крайнего ужаса ей показалось что-то реальное в цитадели образования, именуемой
средней школой Царства Рок-Н-Ролла). Трое детей стояли на игровой площадке
рядом со школой, наблюдая равнодушными глазами за проносящейся мимо
«принцессой». Впереди, на подъеме, там, где дорога огибала выступ скалы,
виднелся знак в виде гитары:
«ВЫ ПОКИДАЕТЕ ЦАРСТВО РОК-Н-РОЛЛА.
ДОБРОЙ НОЧИ, МИЛЫЕ, ДОБРОЙ НОЧИ»
Кларк вписался в поворот, не сбавляя скорости, и увидел на
дальней стороне автобус, перекрывающий дорогу.
Это был не обычный желтый школьный автобус, похожий на тот,
который они видели издалека, когда въезжали в город. Этот был раскрашен без
удержу сотнями цветов и тысячью психоделических завитков, огромный сувенир Лета
Любви. Окна были разукрашены цветками и знаками мира. Когда Кларк закричал и
обеими ногами нажал на педаль тормоза, Мэри с фатальным равнодушием прочитала
слова, плавающие на раскрашенной стороне, как на раздутом дирижабле: «ВОЛШЕБНЫЙ
АВТОБУС».
