«Как будто я оказалась затерянной в густом тумане, – иногда
думала Мэдди. – Только вместо поисков дороги или дома, или деревни, или
какого-нибудь другого примечательного ориентира вроде сосны, расщепленной
молнией, стараюсь найти колесо. Если удастся найти его, может быть, я смогу
убедить себя наклониться и упереться в него плечом».
И вот наконец она нашла свое колесо: им оказался Джек Пейс.
Женщины выходят замуж за своих отцов, а мужчины женятся на матерях (не
буквально, разумеется, – имеется в виду соответствующее сходство). Хотя такое
вольное заявление вряд ли может быть справедливым во всех случаях, в случае с
Мэдди оно было близким к истине. Друзья и товарищи ее отца смотрели на него со
страхом и восхищением. «Не связывайтесь с Джорджем Салливэном, приятель, –
говорили они. – Стоит на него всего лишь не так посмотреть, как он челюсть тебе
свернет».
И дома он был таким же. Он безраздельно властвовал в семье и
время от времени утверждал эту власть кулаками. Он также умел добиваться вещей,
к которым стремился и которые были ему нужны, вроде пикапа «форд», бензопилы
или тех двух акров земли, которые граничили с их участком на юге. Земля папы
Кука. Все знали, что Джордж Салливэн называл папу Кука старым вонючим ублюдком,
но запах, исходящий от старика, отнюдь не менял то обстоятельство, что на этих
двух акрах все еще оставалось немало хорошей твердой древесины. Папа Кук не
знал этого, потому что еще в 1987 году переехал на материк, когда артрит совсем
доконал старика. И Джордж громогласно заявил на острове Литл-Талл, что если
этот ублюдок папа Кук чего-то не знает, из-за этого он не расстроится. Более
того, он, Джордж Салливэн, оторвет руки и ноги тому мужчине (или женщине),
который (или которая) прольет свет на тьму невежества папы Кука. После такого
предупреждения все решили не вмешиваться, и в конце концов Салливэн заполучил
этот участок и растущий на нем лес. Разумеется, не прошло и трех лет, как вся
хорошая древесина была вывезена с участка, однако Джордж заявил, что это не
имеет никакого значения: в конце концов земля сама расплатится за себя. Именно
так сказал Джордж, и они верили ему, верили в него и работали, все трое. Он
сказал: нужно упереться плечом в колесо и толкать сукина сына изо всех сил,
толкать как следует, потому что легко его с места не сдвинешь. И они старались.
В то время у матери Мэдди был киоск на дороге из Ист-Хеда,
где всегда проезжало мимо много туристов, покупавших овощи, которые она
выращивала в своем огороде (Джордж говорил ей, разумеется, что именно нужно
выращивать). Хотя им так и не удалось достичь благополучия «семьи Котрок», как
выражалась мать, жили они достаточно хорошо. Даже в те годы, когда ловля омаров
шла плохо им приходилось сберегать каждый пенс, чтобы выплачивать банку взносы
за купленные в рассрочку два акра папы Кук, они не бедствовали.
Джек Пейс был более мягким человеком, чем Джордж Салливэн,
но даже его мягкий характер имел свой предел. Мэдди подозревала, что он может
со временем заняться тем, что иногда называлось «домашним воспитанием» –
вывернутая рука, когда на стол подан холодный ужин, время от времени шлепок, а
то и просто порка – не сразу, а когда, так сказать, лепестки опадают с розы. В
душе она даже, казалось, ожидала и предвкушала это. В журналах для женщин
говорилось, что семейная жизнь, когда муж был властелином в семье, отошла в
прошлое. Теперь, если муж жестоко обращается с женой, нужно требовать его
ареста, пусть он даже законный муж своей жены. Мэдди иногда читала подобные
статьи в дамской парикмахерской, но весьма сомневалась, что женщины, пишущие
эти статьи, имеют хотя бы малейшее представление о том, что существуют остров у
побережья Новой Англии, и о жизни на них. На острове Литл-Талл выросла одна
писательница, это верно – Селен Сейнт-Джордж, – но она писала главным образом о
ioeeтике и не бывала на острове, за исключением обеда однажды в День
благодарения, много лет назад.
– Я не собираюсь всю жизнь заниматься ловлей омаров, Мэдди,
– сказал ей Джек за неделю до свадьбы, и она поверила ему. Годом раньше он
впервые назначил ей свидание. Она сказала «да» еще до того, как он успел
договорить до конца, и покраснела до корней волос из-за своей очевидной
поспешности. Тогда он признался ей: «Я не собираюсь провести всю жизнь за
ловлей омаров». Небольшая, казалось бы, разница в словах, но для Мэдди это был
земля и небо. Три раза в неделю он отправлялся на пароме «Принцесса островов»
на континент в вечернюю школу и возвращался обратно поздно вечером. Он ужасно
уставал после того, как целый день поднимал ловушки для омаров, но, несмотря на
это, спешил к старому парому, едва успев смыть под душем сильный запах омаров и
соленой воды и запив чашкой кофе две таблетки возбуждающего, которое не
позволяло ему уснуть. Через некоторое время, когда она поняла, что Джек
действительно намерен окончить вечернюю школу, Мэдди начала готовить ему
горячий суп, который он выпивал во время переправы на пароме. В противном случае
он оставался голодным или давился этими отвратительными красными хот-догами,
что продавали в буфете «Принцессы».
Она вспомнила, как мучилась над выбором консервированных
супов в лавке – их было так много! Может быть, ему нравится томатный? Но кому-то
он не нравится. Говоря по правде, некоторые терпеть не могут томатный суп, даже
если варить его с молоком, а не на воде. Овощной суп? Суп из индейки? Может
быть, куриный бульон? Она беспомощно шарила глазами по полкам почти десять
минут, пока Чарлен Недо не спросила ее, не нуждается ли Мэдди в помощи. Чарлен
задала свой вопрос не без сарказма, и Мэдди поняла, что завтра она обо всем
расскажет своим подругам в школе, и они будут хихикать над ней в женском
туалете: бедная маленькая Мэдди, так похожая на мышку, не может решить, какой
ей выбрать суп на обед. Как она отважилась принять предложение Джека Пейса –
это просто чудо из чудес. Впрочем, они, конечно, ничего не знали о колесе,
которое нужно найти, и после того как вы его найдете, кто-нибудь должен сказать
вам, в каком месте наклониться и где точно толкать эту проклятую вещь.
Мэдди ушла из лавки с пустыми руками и со страшной головной
болью.
Когда она набралась смелости и спросила Джека, какой суп он
любит больше всего, он ответил:
– Куриную лапшу. Ту, что продают в консервных банках.
– Может быть, тебе нравится еще какой-нибудь суп?
Джек ответил: нет, только куриная лапша – та, которую
продают в банках. Это был единственный в жизни вид супа для Джека Пейса и самый
исчерпывающий ответ, который Мэдди требовался в ее жизни (по крайней мере по
этому вопросу).
Легкими шагами и с ликующим сердцем Мэдди поднялась на
следующий день по покосившимся ступенькам лавки и купила четыре банки куриного
бульона с лапшой, которые стояли на полке. Когда она спросила Боба Недо, есть
ли у него еще такие консервы, тот ответил, что в кладовке хранится целый ящик
этого куриного супа, чтоб его черт побрал.
Мэдди купила весь ящик и так его этим ошеломила, что он сам
отнес ящик в машину. К тому же он забыл спросить, зачем ей понадобилось
столько, – упущение, за которое ему пришлось немало вытерпеть этим вечером от
своих излишне любопытных жены и дочери.
