Он старался – насколько мог – направить лодку в сторону
коттеджа, но если ему это и удалось, то главным образом благодаря слепой удаче.
Ему повезло, что он сумел добраться до берега неподалеку от коттеджа, но еще
большей удачей явилось то, что он все еще мог говорить, хотя и недолго. Я
держал наготове пригоршню сильнодействующего снотворного на случай, если ему
откажет речь. Я не хотел, чтобы он страдал. Если только на то, разумеется, не
будет серьезной причины. Оказалось, такая причина есть. Он должен был
рассказать мне нечто важное, нечто невероятное, и он сумел рассказать мне почти
все.
Когда он умер, я вернулся к его лодке и забрал «кольт» сорок
пятого калибра, спрятанный в небольшом отделении на корме, завернутый в водонепроницаемый
пакет. Затем я отбуксировал лодку подальше от берега, на большую глубину, и
утопил ее. Если бы я мог сделать эпитафию на его надгробии, в ней говорилось
бы, что простофили приходят в этот мир ежеминутно. Большинство из них, впрочем,
очень хорошие ребята – вроде Барни. Вместо этого я начал искать виновных в его
смерти. Мне понадобилось шесть месяцев, чтобы найти Кинана и убедиться в том,
что Сержант был по крайней мере где-то поблизости, но я настойчивый парень. И
вот я здесь.
В двадцать минут одиннадцатого подъездную аллею осветили
фары, и я лег на пол «импалы». Приехавший загнал свою машину под навес и
поставил рядом с автомобилем Кинана. Судя по звуку мотора, это был старый
«фольксваген». Когда замолк маленький двигатель, я услышал, как Сержант кряхтя
вылез из тесной машины. Зажегся свет на крыльце, и раздался щелчок замка на
входной двери. Голос Кинана:
– Привет, Сержант! Ты опаздываешь. Заходи и выпей
чего-нибудь.
Голос Сержанта:
– Скоч.
Я заранее опустил стекло в дверце «импалы». Теперь через
окно, держа рукоятку обеими руками, я высунул ствол «кольта».
– Стоять, не двигаться! – приказал я.
Сержант успел преодолеть половину ступенек крыльца.
Кинан как гостеприимный хозяин вышел ему навстречу и теперь
смотрел вниз, ожидая, пока гость поднимется наверх, чтобы отойти в сторону и
сказать при входе в дом: «Только после вас». Их силуэты были идеальными целями
в снопе света из открытой двери. Сомневаюсь, чтобы они видели меня в темноте, но
здоровенный пистолет они заметили.
– Кто ты такой, черт возьми? – спросил Кинан.
– Джерри Тарканьян, – ответил я. – Только не шевелись, иначе
я проделаю в тебе такую дыру, что впору через нее смотреть телевизор.
– Судя по голосу, ты просто панк, – сказал Сержант, но не
решился шевельнуться.
– Не двигайтесь. Это все, о чем вам нужно сейчас
позаботиться. – Я открыл заднюю дверцу «импалы» и осторожно вышел из машины.
Сержант смотрел на меня через плечо, и я видел, как блестят его маленькие
глазки. Одна рука его поползла к лацкану двубортного пиджака образца 1943 года.
– Ну-ка, пожалуйста, – сказал я, – подними вверх свои
паршивые руки, подонок.
Сержант поднял руки над головой. Руки Кинана уже протянулись
к небу.
– А теперь спускайтесь по ступенькам. Оба.
Они направились вниз, и в свете, падавшем из дома, я
разглядел их лица. Кинан выглядел испуганным, но лицо Сержанта было
бесстрастным, словно он слушал лекцию о буддизме или об уходе за мотоциклами.
Это он, наверное, стрелял в Барни.
– Лицом к стене и обопритесь руками. Оба.
– Если вам нужны деньги… – начал Кинан.
Я засмеялся.
– Ну конечно, я собирался предложить вам посуду по сниженным
ценам и постепенно перейти к более серьезным делам, но ты сразу разгадал мою
уловку. Да, мне нужны деньги. Четыреста восемьдесят тысяч долларов, между
прочим, что закопаны на маленьком островке Карменс-Фолли, недалеко от
Бар-Харбора.
Кинан дернулся, будто в него выстрелили, но бетонное лицо
Сержанта не дрогнуло. Он повернулся кругом и уперся руками в стену,
наклонившись вперед. Кинан неохотно последовал его примеру. Я обыскал его
первым и достал из кармана смехотворно маленький револьвер тридцать второго
калибра с трехдюймовым стволом. Пользуясь таким револьвером, можно приставить
дуло к голове человека, нажать на спусковой крючок и все-таки промахнуться. Я
бросил его за спину и услышал, как он рикошетом отскочил от одного из автомобилей.
У Сержанта не было оружия, и я с облегчением отошел.
– А сейчас мы отправимся в дом. Ты пойдешь первым, Кинан, за
тобой Сержант, потом я. Только без глупостей, ладно?
Мы поднялись по ступенькам и вошли в кухню. Это была одна из
тех стерильно чистых кухонь из хрома и кафеля, что кажутся целиком сделанными
на конвейере где-нибудь на Среднем Западе усилиями энергичных
идиотов-методистов, каждый из которых выглядит как мистер Гуд-ренч и пахнет
табаком «Черри бленд». Я ни минуты не сомневался, что такая кухня не нуждается
в чем-то столь вульгарном, как уборка.
Я провел их через кухню в гостиную, которая тоже выглядела
как на картинке. Судя по всему, ее интерьером занимался дизайнер с
гомосексуальными наклонностями, так и не сумевший избавиться от влюбленности в
Эрнеста Хемингуэя. В гостиной был камин, сложенный из каменных плит размером с
кабину лифта, тиковый обеденный стол и голова лося над ним, столик на колесиках
для напитков под пирамидой из множества лучших винтовок и прочей артиллерии.
Стереопроигрыватель выключился сам.
Я указал пистолетом на диван.
– Садитесь – каждый на противоположном конце.
Они сели. Кинан – справа, Сержант – слева. Сидя Сержант
казался даже больше, чем на самом деле. Едва скрытый короткими волосами, его
голову пересекал ужасный глубокий шрам. Я решил, что Сержант весит не меньше
двухсот тридцати фунтов и не мог понять, почему мужчина таких габаритов и
физической силы, под стать Майку Тайсону, ездит в «фольксвагене».
Я взял кресло, протащил его по ковру пасочного цвета и
поставил напротив дивана между ними. Усевшись, я положил свой «кольт» сорок
пятого калибра на бедро. Кинан уставился на него, как птичка на змею. Сержант
уставился на меня – словно он был змеей, а я – птичкой.
– Ну и что дальше? – спросил он.
– Теперь побеседуем о картах и деньгах, – сказал я.
– Не понимаю, о чем ты, – пожал плечами Сержант. – Я знаю
только одно – маленьким мальчикам не следует играть с оружием.
– Как сейчас поживает Кэппи Макфарланд? – небрежно
поинтересовался я.
Сержант никак не отреагировал на это, но Кинана будто
ударила электричеством.
– Он знает! Он все знает! – Слова вылетели из него как пули.
