– Почему?
Ты думаешь, он может причинить нам боль?
Лью часто кричал на них, но никогда не наказывал физически.
Нет, внезапно вспомнила Лори, это не совсем так. Однажды, когда Брайан вошел к
нему в кабинет не постучавшись, Лью отшлепал его. Жестоко. Брайан попытался не
плакать, но в конце не выдержал. И мама тоже плакала, хотя не пыталась помешать
наказанию. Но она, должно быть, что-то ему сказала, потому что Лори слышала,
как Лью кричал на нее.
А свелось все к тому, что Лью отшлепал Брайана, чего никак
нельзя было отнести к издевательству над малолетним. Да и Брайан, говоря по
правде, бывал невыносим, если ему этого очень хотелось.
Сделал ли Брайан это в тот вечер намеренно? – подумала
теперь Лори. Или Лью отшлепал ее брата, заставив его плакать, только за
случайную ошибку маленького мальчика? Она не знала этого и, внезапно,
интуитивно почувствовав это, подумала о том, что, может быть, Питер Пэн был не
так уж не прав, не желая становиться взрослым. Она не была уверена, что ей
хочется узнать, как все обстояло на самом деле. Но в чем она была убеждена, так
это в том, кто был по-настоящему невыносимым в этом доме.
Она заметила, что Трент не ответил на ее вопрос, и толкнула
его в бок.
– Язык откусил?
– Просто думаю, – сказал он. – Это непростой вопрос, ты
знаешь это?
– Да, – тихо призналась она. – Я знаю.
На этот раз она дала ему время подумать.
– Нет, – сказал он наконец и сплел пальцы за головой. – Я не
думаю, что он пойдет на это, Килька. – Она не выносила, когда он называл ее
так, но сейчас решила пропустить это мимо ушей. Она не могла припомнить случая,
чтобы Трент когда-либо говорил с ней так серьезно и внимательно. – Я не думаю,
что он пойдет на это.., но считаю, что он может, что это у него в характере. –
Трент приподнялся на локте и посмотрел на сестру еще серьезнее. – Но я думаю,
что он причиняет боль маме, и с каждым днем все сильнее.
– Она жалеет, правда? – спросила Лори и вдруг почувствовала,
что ей хочется плакать. И почему только взрослые ведут себя иногда так глупо,
когда возникают вопросы, столь очевидные для детей? Просто хочется дать им
Хорошего пинка под зад. – Она с самого начала не хотела ехать в Англию.., и он
иногда так на нее кричит…
– Не забудь про головные боли, – мрачно заметил Трент. – Те
самые, в которых, он считает, мама убеждает себя сама. Да, она наверняка
жалеет.
– Она когда-нибудь решит.., ты знаешь…
– Развестись с ним?
– Да, – с облегчением выдохнула Лори. Она не была уверена,
что сможет произнести это слово, и, если бы поняла, до какой степени она дочь
своей матери, сама ответила бы на этот вопрос.
– Нет, – ответил Трент. – Только не мама.
– Тогда мы ничего не можем поделать, – вздохнула Лори.
– Ты так считаешь? – произнес Трент так тих», что она едва
расслышала его.
За следующие полторы недели ребята, используя время, когда
их никто не видел, просверлили множество маленьких отверстий и в своих
собственных комнатах за плакатами, и позади холодильника в нише (Брайан сумел
протиснуться туда и пустить в ход дрель), и в кладовых нижнего этажа. Трент
даже просверлил отверстие в стене столовой, вверху, в одном из углов, где
всегда темно. Он стоял на лесенке, а Лори удерживала ее.
Металла больше нигде не было. Только дранка.
Дети на время забыли о том, что произошло.
***
Примерно месяц спустя, после того как Лью приступил к
работе, Брайан подошел к Тренту и сказал ему, что на третьем этаже в штукатурке
появилась новая трещина и под ней виден металл. Трент и Лисса немедленно
отправились посмотреть. Лори еще была в школе, на репетиции оркестра.
Так же как и в случае с первой трещиной, их мать слегла с
головной болью. Настроение Лью улучшилось после того, как он вернулся к своей
преподавательской работе в колледже (Трент и Лори ожидали этого), однако
прошлым вечером между ним и матерью разразился отчаянный спор из-за ужина,
который Лью хотел организовать для преподавателей исторического факультета.
Больше всего на свете бывшая миссис Брэдбери ненавидела званые ужины для
преподавателей колледжа, на которых ей приходилось играть роль гостеприимной
хозяйки. И тем не менее Лью сумел настоять на своем, и она в конце концов была
вынуждена сдаться. Теперь она лежала в затененной спальне с задвинутыми шторами
с влажным полотенцем на лбу и бутылкой фиоринала на ночной тумбочке, пока Лью,
хлопая коллег по спине, раздавал приглашения в преподавательской гостиной
факультета.
Новая трещина была на западной стороне коридора, между
дверью, ведущей в кабинет, и лестничной площадкой.
– Ты уверен, что видел в ней металл? – спросил Трент. – Мы
ведь проверяли эту сторону, Брайан.
– Посмотри сам, – предложил Брайан.
На этот раз им не потребовался фонарик – трещина была шире,
и, вне всякого сомнения, в глубине виднелся металл.
Внимательно осмотрев трещину, Трент сказал, что ему нужно
сходить в скобяной магазин, причем немедленно.
– Зачем? – удивилась Лисса.
– Надо купить штукатурку. Не хочу, чтобы он заметил эту
трещину, – ответил Трент. – Особенно металл в глубине, – добавил он.
Лисса нахмурилась.
– Но почему, Трент?
Он не знал ответа на этот вопрос. По крайней мере пока.
***
Они снова принялись сверлить отверстия и на этот раз
обнаружили металл во всех стенах третьего этажа, включая и кабинет Лью. Трент
прокрался туда с дрелью однажды днем, когда отчим был в колледже, а мать делала
покупки для предстоящего званого ужина.
Бывшая миссис Брэдбери выглядела бледной и осунувшейся –
даже Лисса обратила на это внимание, – но когда кто-нибудь из детей спрашивал
ее о самочувствии, она всегда, улыбаясь тревожной, преувеличенно бодрой
улыбкой, отвечала им, что чувствует себя великолепно, лучше, чем когда бы то ни
было. Лори, которая умела задавать прямые вопросы, сказала ей, что она слишком
похудела. «О нет, – ответила мать, – Лью считает наоборот – в Англии я слишком
растолстела. Приходилось часто принимать приглашения на чай с множеством
сладостей. Я просто пытаюсь снова приобрести былую форму, вот и все».
Лори видела, что это не так, но даже она не решалась прямо
сказать матери об этом. Если бы все четверо вместе пришли к ней – так сказать,
напали на нее разом, – ответ мог бы быть иным, но даже Трент не додумался до
этого.
