– Слишком поздно, Клайд. – И снова я услышал это
безжалостное снисхождение в его голосе. – Закрой глаза. Я постараюсь управиться
как можно быстрей.
Я попытался броситься на него, собрав все оставшиеся силы. И
понял, что не могу даже шевельнуться. Что касается того, чтобы закрыть глаза,
то я обнаружил, что этого даже не требуется. День померк, свет исчез, и офис
сделался темным, как угольный мешок в полночь.
Я скорее почувствовал, чем увидел, как он наклонился через
стол ко мне, попытался отодвинуться назад и понял, что не могу сделать даже
этого. Что-то сухое и шуршащее коснулось моей руки, и я вскрикнул.
– Успокойся, Клайд, – услышал я его голос, доносящийся из
темноты. Голос исходил не из того места, где он сидел передо мной, а как бы
отовсюду. «Разумеется, – подумал я. – В конце концов, я частица его
воображения». – Это всего лишь чек…
– Чек?..
– Да. На пять тысяч долларов. Ты продал мне свое агентство.
Маляры соскребут твое имя с двери и, прежде чем закончить работу сегодня
вечером, напишут мое. – Его голос звучал мечтательно. – Самюэль Д. Ландри,
частный детектив. Здорово звучит, а?
Я попытался умолять его и понял, что не могу. Даже голос
изменил мне.
– Приготовься, – сказал он. – Я не знаю точно, как это
произойдет, Клайд, но это вот-вот наступит. Не думаю, чтобы ты почувствовал
боль. – Но мне вообще-то наплевать, если и почувствуешь. – Эту фразу он не
произнес.
Из темноты донесся слабый жужжащий звук. Я ощутил, как
кресло тает подо мной, и внезапно понял, что падаю. Голос Ландри сопровождал
меня в падении, декламируя на фоне щелчков и потрескиваний сказочной
стенографической машинки, явившейся из будущего – двух последних продолжений
романа под названием «Последнее расследование Амни».
«И тогда я уехал из города, а вот куда я приехал.., знаете
мистер, мне кажется, это мое дело. Как вы считаете?» Подо мной сиял яркий
зеленый свет. Я падал к нему Скоро он поглотит меня, и я испытывал только одно
чувство – облегчение.
– КОНЕЦ, – прогремел голос Ландри, и затем я упал в зеленый
свет. Он сиял через меня, во мне, и Клайда Амии не стало.
Прощай, частный детектив.
Противоположная сторона света
Все это произошло шесть месяцев назад.
Я пришел в себя на полу мрачной комнаты. В ушах гудело. Я
поднялся на колени, потряс головой, чтобы вернуть мыслям ясность, и посмотрел
вверх, в яркое зеленое сияние, через которое упал подобно Алисе в Зазеркалье. Я
увидел машину Бака Роджера, которая была намного больше той,, которую Ландри
принес в мой офис. На ней светились зеленые буквы, и я встал во весь рост,
чтобы, рассеянно водя ногтями по рукам, прочитать текст:
И тогда я уехал из города, а вот куда я приехал.., знаете,
мистер, мне кажется, это мое дело. Как вы считаете?
И под этим, заглавными буквами, в центре, еще одно слово:
КОНЕЦ
Я прочитал текст снова, на этот раз проводя пальцами по
животу. Я поступал так, потому что с моей кожей что-то случилось, пусть не
слишком болезненное, но изрядно меня беспокоящее. Как только вопрос возник, я
понял, что непонятная чесотка свирепствует повсюду – на задней части шеи, на
бедрах, в промежности.
«Лишай, – внезапно подумал я. – Мне передался опоясывающий
лишай Ландри. У меня явно чесотка, и я не узнал симптомы в первое мгновение
лишь потому, что…» -..
Потому что у меня никогда ничего не чесалось, – произнес я,
и тут же все встало на свои места. Все встало на свои места так неожиданно и
резко, что я закачался, стоя на ногах. Я медленно прошел через комнату к
зеркалу, стараясь не чесать свою странно подвижную кожу, зная, что увижу свое
постаревшее лицо, покрытое морщинами, которые изрыли его подобно оврагам, и
украшенное копной тусклых, седых волос.
Теперь я знал, что происходит, когда писатели каким-то
образом забирают жизни действующих лиц, созданных ими. В общем-то это нельзя
назвать воровством.
Скорее подменой.
Я стоял, уставившись на лицо Ландри – мое лицо, только
постаревшее на пятнадцать тяжелых лет, – и почувствовал, как у меня горит и
чешется кожа. Разве он не говорил, что последнее время лишай у него стал
проходить? Если это опоясывающий лишай и на пути к исцелению, как же он вынес
его в самом разгаре болезни, не сойдя с ума?
Я находился, разумеется, в доме Ландри – теперь это был мой
дом – и стоял в ванной комнате рядом с кабинетом. Я нашел лекарство, которым он
пользовался для облегчения страданий. Свою первую дозу я принял меньше чем
через час после того, как пришел в себя, лежа на полу под его письменным
столом, на котором жужжала машина. Мне казалось, будто я проглотил его жизнь
вместо лекарства.
Будто я проглотил всю его жизнь.
В настоящее время лишай остался в прошлом и сделался всего
лишь воспоминанием. Может быть, завершился цикл болезни, но мне приятнее
думать, что свою лепту внес непобедимый дух Клайда Амни – того самого Клайда,
который не болел ни дня в своей жизни, и хотя у меня постоянно заложен нос в
этом потрепанном теле Самюэля Ландри, я не собираюсь сдаваться… К тому же разве
вредно прибегнуть к помощи положительного мышления, оптимизма, заложенных во
мне от природы? Мне кажется, правильным ответом на этот вопрос будет: никогда.
Правда, некоторые дни были особенно тяжелыми, причем первый
наступил меньше чем через двадцать четыре часа после того, как я появился в
этом невероятном 1994 году. Я заглянул в холодильник? Ландри в поисках
съестного (осушив его эль «Черная лошадь» предыдущей ночью, я пришел к выводу,
что мое похмелье не ухудшится, если я что-нибудь съем). И тут внезапная боль
пронзила мой желудок. Мне показалось, что я умираю. Боль стала еще острее, и я
понял, что на самом деле умираю. Я упал на пол кухни, стараясь не кричать.
Через несколько мгновений что-то случилось, и боль ослабла.
Почти всю свою жизнь я пользуюсь выражением «а мне на это
наплевать». Начиная с этого утра, все изменилось. Я помылся, затем поднялся по
лестнице в спальню, зная, что найду там мокрые простыни на постели Ландри.
За свою первую неделю в его мире я научился пользоваться
туалетом. В моем мире, разумеется, никто не располагал таким туалетом, как и не
бывал у зубного врача. Мое первое посещение дантиста, телефон которого я нашел
в домашнем телефонном справочнике Ландри, оказалось таким, что я не хочу даже
думать о нем, не то что обсуждать с кем-то.
Однако среди всех этих шипов время от времени я обнаруживал
розу. Начать с того, что мне не понадобилось искать работу в этом запутанном,
стремительно живущем мире Ландри. Судя по всему, его книги покупали очень
хорошо, и я безо всяких проблем получал наличные по чекам, поступавшим по
почте. Наши подписи, конечно, не отличались одна от другой. Что касается
моральных соображений, связанных с получением денег по этим чекам, – не
заставляйте меня смеяться. Эти чеки выписаны за книги обо мне. Ландри всего
лишь написал их, а я в них жил. Черт побери, да я заслуживаю пятьдесят косых в
год только за то, что рискнул оказаться в пределах досягаемости острых ногтей
Мейвис Уэлд, грозящих расцарапать мне лицо.
