«Я раньше этого не видел, – подумал он, и тут же: – Почему я
раньше не видел?»
Он не знал… но знал же он, что если он еще раз упустит такую
тему, ему уже не быть первым жеребцом в газетной конюшне. И еще он знал
наверняка: если б они с Моррисоном поменялись местами (а Диз сверг уж двоих
редакторов «Биде ньюс» за последние семь лет), он бы заставил Моррисона ползать
змеей по полу, прежде чем отдал бы ему папку.
«Да нет, – подумалось ему. – Просто вышиб бы его пинком под
зад».
Промелькнула мысль, что он может сорваться. В его профессии
уровень срывов крайне высок, как известно. Можно много лет писать о летающих
тарелках, которые уносят с собой целые деревни в Бразилии (обычно это
сопровождается снимками со смещенным фокусом электрических лампочек, висящих
посреди елового серпантина), о собаках, которые умеют считать, о безработных
папашах, которые рубят из своих детей лучину. И вдруг в какой-то день ты
сдаешь. Как Дотти Уолш, которая однажды вечером пришла домой и залезла в ванну,
надев на голову пластиковый мешок от стирального порошка.
«Не будь дураком», – сказал он себе, но все равно испытывал
какую-то растерянность. Вот она, тема, огромная, как жизнь, и втрое более
отвратительная. Как он, черт возьми, мог ее упустить?
Он взглянул на Моррисона, который откинулся в кресле, сложив
руки на животе, и наблюдал за ним, – Ну? – спросил Моррисон.
– Да, – вымолвил Диз. – Может быть, крупная рыба. Мало того.
Это по-моему, настоящий товар.
– Мне наплевать, настоящий товар или нет, – сказал Моррисон,
– пока растет тираж. А здесь тираж может быть очень большим, да, Ричард?
– Да. – Он встал и сунул папку под мышку. – Я хочу
проследить путь этого типа, начиная с первого известного случая в Мэне.
– Ричард?
Он обернулся, стоя в дверях, и увидел, что Моррисон снова
рассматривает фотоснимки. О улыбался.
– Что, если мы дадим лучшие из этих снимков рядом с
фотографией Дэнни Де Вито в рекламе сериала «Бэтмен?»
– Сработает на меня, – ухмыльнулся Диз и вышел. Все вопросы
и сомнения вдруг исчезли: он снова чуял запах крови, сильный и властно зовущий,
и хотел только одного – чтобы этот запах вел его по следу до самого конца.
Конец наступил неделю спустя – не в Мэне, не в Мэриленде, а гораздо южнее, в
Северной Каролине.
Глава 2
Стоял летний день, что, согласно известной опере «Порги и
Бесс», означало, что жизнь должна быть приятной, а хлопок – созревать, но у
Ричарда Диза все не ладилось, пока этот бесконечный день медленно тянулся к
вечеру.
Главная проблема состояла в том, что он никак не мог попасть
– до сих пор, по крайней мере, – в маленький аэропорт Уилмингтон, который
обслуживал только один магистральный рейс, несколько местных и множество
частных самолетов. В этом районе бушевала сильная гроза, и Диз ходил по кругу в
ста пятидесяти километрах от аэродрома, ныряя вверх-вниз в неспокойном воздухе
и ругаясь на чем свет стоит, потому что шел последний час светлого времени.
Когда ему дадут добро на посадку, будет уже 7.45 вечера. До календарного захода
солнца останется сорок минут. Он не знал, будет ли Ночной Летун придерживаться
своих традиций, но если будет, то, значит, близится его час.
А Летун был здесь – в этом Диз не сомневался. Он нашел то
самое место, тот самый «сесна скаймастер». Он мог выискать Вирджиния-Бич, или
Шарлотт, или Бирмингем, или место еще дальше к югу, но попал именно сюда. Диз
не знал, где тот прятался между моментом исчезновения из Даффри, штат Мэриленд,
и появлением здесь, и не это его заботило. Достаточно знать, что интуиция
сработала правильно – парень продолжал действовать согласно схеме ветров. Чуть
ли не половину прошлой недели Диз обзванивал все аэропорты к югу от Даффи, где
мог очутиться Летун, соединяясь снова и снова, пока у него не заболел палец от
беспрерывного нажимания кнопок на телефонной трубке в мотеле и пока
собеседников на другом конце провода не стала раздражать его настырность. Но в
конце концов настырность, как это часто случается, дала плоды.
Прошлой ночью частные самолеты садились на всех подозреваемых
им аэродромах, и среди них было множество «сесна-337 скаймастеров». Ничего
удивительного – в частной авиации они не менее распространены, чем «тойоты»
среди автомобилей. Но «сесна-337», которая приземлилась прошлой ночью в
Уилмингтоне, была именно той, за которой он охотился, – нет сомнений. Он достал
того парня.
Точно вышел на него.
– 471В, вектор ILS, дорожка 34, – раздались лаконичные
команды в наушниках. – Курс полета 160, Спускайтесь и держите 900 метров.
– Курс 160. Спускаюсь с 2000 на 900 метров, прием.
– Понял, – произнес Диз, размышляя над тем, что старина Лох,
который сидит в Уилмингтоне в так называемой диспетчерской, переоборудованной
из какой-то пивной бочки, несомненно, редкостный зануда, раз сообщает ему все
это. Он и так знал, что погода паршивая: видел молнии, которые то и дело
вспыхивали там, подобно гигантским фейерверкам, кружил уже сорок минут над
грозой, чувствуя себя скорее внутри мешалки, чем в кабине двухмоторного
«бичкрафта».
Он отключил автопилот, который так долго водил его над этим
дурацким пейзажем возделанной земли, которая то появлялась, то исчезала, и
ухватился за руль. Никакой хлопок внизу не рос. Только полоски бывших табачных
плантаций, которые теперь засевали травой кудзу. Диз с удовольствием развернул
самолет в сторону Уилмингтона и под управлением радиомаяка начал снижение по
вектору ILS.
Он взял микрофон, размышляя, рявкнуть ли на Лоха-диспетчера,
спросить ли у него, не произошло ли там внизу чего-нибудь этакого, что любят
читатели «Биде ньюс», но оставил его. До захода еще оставалось некоторое время
он сверил часы с Вашингтоном. «Нет, – подумал он, – вопросы я пока придержу при
себе».
Диз верил в то, что Ночной Летун настоящий вампир не более,
чем в Зубастую Фею, которая в детстве клала ему подарки под подушку, но если
этот тип считает себя вампиром – а это, по убеждению Диза, так и было, -то он
должен обязательно придерживаться правил игры.
В конце концов, жизнь – это подражание искусству.
Граф Дракула на личном самолете.
«Надо признать, – подумал Диз, – это гораздо интереснее, чем
зловещие замыслы пингвинов истребить род человеческий».
«Бич» тряхнуло – он вошел, снижаясь, в густые кучевые
облака. Диз выругался и выровнял самолет, которому погода явно не нравилась.
«И мне тоже, детка», – подумал Диз.
Вырвавшись в свободное пространство, он четко увидел огни
Уилмингтона и Райтсвилл-Бич.
