– Да, сэр, мистер Джефферис, – сказала я. – Я прочитала две
ваши книги, и они очень мне понравились.
– Вы читали мои книги? – Он посмотрел на меня с таким
выражением, будто я сошла с ума. – Ну что ж, это очень любезно с вашей стороны
– сказать мне об этом. Итак, сегодня утром я проснулся, и у меня появилась
идея.
«Совершенно верно, сэр, – сказала я про себя, – у вас
появилась очень хорошая идея, такая свежая и неудержимая, что вы разбрызгали ее
по всей простыне». И я едва не рассмеялась. Только, Дарси, я не думаю, что он
заметил бы, если бы я и рассмеялась.
– Я заказал завтрак, – продолжал он и показал на тележку,
стоявшую у двери, – и пока ел, все думал об этой идее. Я думал, что из нее
получится короткий рассказ. Есть журнал… «Нью-Йоркер».., впрочем, это не имеет
значения. – Он не собирался объяснять, что такое «Нью-Йоркер» какой-то
негритянке вроде меня, понимаешь.
Дарси усмехнулась.
– Но к тому времени, когда я кончил завтракать, – продолжал
он, – это больше походило на повесть. А затем.., когда я начал набрасывать
основные направления действия… – Он визгливо засмеялся. – Похоже, такая идея не
приходила мне в голову лет десять. Может быть, никогда не приходила. Как вы
думаете, возможно, чтобы братья-близнецы, похожие друг на друга, но не один к
одному, сражались во время второй мировой войны на противоположных сторонах?
– Как сказать, разве только не на Тихом океане, – заметила
я. В любое другое время, думаю, у меня не хватило бы смелости вообще говорить с
ним, Дарси, – я просто стояла бы и смотрела на него, разинув рот. Но я все еще
чувствовала себя как бы за стеклянной стеной или будто у зубного врача после
укола новокаина.
Он засмеялся, как будто это было самое смешное, что
приходилось ему слышать.
– Конечно, не на Тихом океане, – согласился он, – там это не
могло бы случиться, а вот на европейском театре военных действий вполне могло.
Скажем, они встречаются лицом к лицу во время боев в Арденнах.
– Ну что ж, может быть… – начала я, но он уже снова быстро
ходил по гостиной, ероша волосы, отчего они уже и так стояли дыбом.
– Я знаю, это походит на мелодраму в стиле Орфеума Сиркита,
– сказал он, – глупое сочинение вроде пьес, рассчитанных на дешевый эффект,
как, например, «Под двумя флагами» или «Армадейл». Но замысел с близнецами..,
это можно разумно объяснить.., я вижу его прямо сейчас… – Он повернулся ко мне.
– Как по-вашему, это будет достаточно драматично?
– Да, сэр, – ответила я. – Всем нравятся рассказы о братьях,
которые не знают, что они на самом деле братья.
– Но эти знают, – сказал он. – А сейчас я скажу вам что-то
еще… – Здесь он остановился, и я увидела, как на лице его на мгновение
появилось удивленное, странное выражение. Странное, но для меня оно было как
открытая книга. Вроде он пришел в себя и понял, что делает что-то глупое, как
мужчина, который намылил лицо кремом для бритья, а потом взялся за
электрическую бритву. Он говорил с горничной-негритянкой, может быть, о лучшей
идее, которая когда-либо приходила ему в голову, – с горничной-негритянкой, чье
представление о поистине хорош.
Ей книге ограничивается, наверное, «Краем ночи». Он уже
забыл о том, что она прочла две его книги, как сама сказала ему.
– Или подумал, что ты просто льстишь ему, чтобы получить
побольше чаевых, – заметила Дарси.
– Да, конечно, на его взгляд, это соответствует человеческой
природе, как одетая на руку перчатка. Как бы то ни было, это выражение
показало, что он вдруг понял, с кем разговаривает, вот и все.
– Я думаю, что останусь в отеле еще на несколько дней, –
сказал он. – Вы предупредите портье об этом? – Он повернулся и принялся снова
расхаживать по гостиной, задев ногой тележку, на которой ему привезли завтрак.
– И передайте, чтобы убрали эту проклятую штуку отсюда, хорошо?
– Вы хотите, чтобы я пришла сюда позднее и… – начала я.
– Да, да, да, – нетерпеливо сказал он, – приходите позднее и
делайте что хотите, а сейчас, будьте так любезны, пусть все отсюда исчезнет.., включая
вас.
Я так и сделала и никогда в жизни не испытывала такого
облегчения, как тогда, когда за мной закрылась дверь гостиной. Я выкатила
тележку в коридор. На завтрак ему привезли сок и яичницу с беконом. Я хотела
уйти, как вдруг заметила на его тарелке гриб, отодвинутый в сторону, и остатки
яичницы с маленьким кусочком бекона. Я посмотрела на это, и будто яркий свет
вспыхнул у меня в голове. Я вспомнила гриб, который Мамаша Делорм дала мне в
маленькой пластмассовой коробочке. Вспомнила о нем в первый раз с того самого
дня. Я вспомнила, как нашла его в кармане своего платья и куда его спрятала.
Гриб на тарелке был точно таким же – сморщенным и подсохшим, похожим на
поганку, от которой снятся кошмары.
Она пристально посмотрела на Дарси.
– Он тоже съел часть гриба. Мне кажется, больше половины.
***
У столика портье в тот день дежурил мистер Бакли. Я сказала
ему, что мистер Джефферис намерен продлить свое пребывание в нашем отеле.
Мистер Бакли ответил, что с этим не будет никаких проблем, хотя мистер
Джефферис намеревался уехать сегодня днем. Затем я спустилась на кухню,
обслуживающую клиентов в номерах, где поговорила с Бедслиен Ларонсон – ты
должна помнить Беделию. Я спросила ее, не случилось ли сегодня утром тут
чего-то необычного. Беделия спросила, что я имею в виду, и я ответила – сама не
знаю. Тогда она спросила, почему меня это интересует. И я сказала, что
предпочла бы не отвечать на этот вопрос. Тогда она сказала, что здесь никого не
было, даже мужчины из службы снабжения провизией, который обычно пытается
ухаживать за одной из поварих.
Я уже хотела было уйти, как она остановила меня:
– Может быть, ты имеешь в виду старую негритянку? – спросила
Беделия.
Я вернулась и поинтересовалась, что это за старая
негритянка.
– Видишь ли, – сказала Беделия, – по-моему, она пришла с
улицы в поисках сортир. Такое случается раз или два в день. Негры иногда не
спрашивают, где он находится, потому что боятся, как бы персонал отеля не
выгнал их вон, даже если они хорошо одеты.., часто так оно и бывает. Как бы то
ни было, эта бедная старушка зашла сюда… – Она замолчала и посмотрела на меня.
– С тобой все в порядке, Марта? Похоже, ты собираешься упасть в обморок!
– Нет, я не собираюсь падать в обморок, – сказала я. – Чем
она занималась?
– Да просто ходила вокруг, смотрела на тележки с
приготовленными завтраками, будто не понимала, где находится, – объяснила
Беделия. – Такая маленькая старушка! Лет под восемьдесят, не меньше. Казалось,
дунь ветер посильней, и ее поднимет в небо, как воздушного змея… Марта, подойди
сюда и сядь. Ты похожа на портрет Дориана Грэя из того кинофильма.
