Люда задумалась. Вообще-то, Зубкова отказов не любила, считая несогласие со своим мнением святотатством. Как следствие, можно ожидать, что она пожелает распрощаться с зарвавшимся фотографом – в не самой вежливой форме. Но тут – особый случай. В последнее время клиенты проявляют к Агнии повышенный интерес, хорошо платят за ее услуги. А если еще окажется, что Агнию пригласила другая фирма, что ей теперь есть куда уйти от Зубковой! Это, определенно, аргумент.
– Это может и прокатить.
– Так я и знала, – ухмыльнулась Агния. – Деньги – это единственная вещь, способная закрыть Зубковой рот.
– И еще – колготки!
– Ну да!
Теперь предстоящее вранье не казалось Люде слишком уж большим риском. Это будет больше похоже на развлечение, надо же хоть раз поставить Зубкову на место!
– Агния, а все-таки, куда ты едешь? – полюбопытствовала секретарь. – Неужели и правда – по работе?
– Нет, я же сказала: по личным причинам. Очень личным.
С таким же успехом она могла бы ответить: «Ничего я тебе не скажу!» Люда не обиделась, она знала, что личные причины очень часто бывают такими, что и говорить о них не хочется.
Они еще немного посидели, поболтали о своих и чужих коллегах и об общем ходе дел в агентстве, но к теме отъезда Агнии больше не возвращались. Потом они разошлись в разные стороны: Люда – обратно в офис, Агния – вероятно, искать новых приключений на поясницу и близлежащие к ней регионы.
Остаток дня в офисе прошел на удивление скучно. Единственным более или менее развлекательным событием стала попытка системного администратора починить кондиционер. Гений высоких технологий, опробовав свои таланты на скромной машине по контролю за состоянием воздуха, просто «захлебнулся». Он с ужасом выяснил, что кондиционер не программируется! Следовательно, починить его невозможно.
Потом пришел мастер по ремонту, за пять минут сменил какую-то детальку и ушел. Кондиционер снова заработал. Системный администратор накрылся ковриком для мышки и униженно отполз в угол.
Домой Люда возвращалась поздно, вся окутанная мягкой шалью, соткавшейся из вечерних сумерек. Причиной ее задержки послужил даже не очередной припадок Зубковой вроде требования немедленно сменить шрифт во всех уже набранных документах агентства на «более красивенький», как уже бывало не раз. Просто секретарь решила разобраться с некоторыми делами, которые она давно откладывала «на потом».
Да и домой ей не очень хотелось. Муж уехал на неделю к родителям, заявив, что там нужно чинить забор. Люда искренне не понимала, как можно семь дней подряд чинить нечто, состоящее из трех досок и пяти гвоздей, но спорить с супругом не стала, не женское это дело – в заборах разбираться. Она ведь замужем, вот что главное!
Ее ожидала пустая квартира и не менее пустой холодильник. Идти в магазин не было сил, да и есть почти не хотелось. Когда мужа нет дома, с этим все просто – готовить не обязательно.
В подъезде, как всегда, было сыро, под потолком летали довольные упитанные мухи. На стене, слева от входа, красовалась надпись синей краской: «Влажная уборка каждый четверг». Слово «четверг» было старательно зачеркнуто, а над ним черной краской выведено – «февраль». И «февраль» тоже, в свою очередь, недолго оставался нетронутым – слово перечеркнули, а рядом выцарапали гвоздем «Виктор». Почему именно «Виктор» – Люда понятия не имела, но фраза: «Влажная уборка каждый Виктор», по ее мнению, идеально отражала состояние их подъезда.
Поднявшись на пятый этаж, она обнаружила, что на лестничной площадке снова перегорела лампочка, которую сменили всего неделю назад.
– Такое ощущение, что мы прожектор оплачиваем, – проворчала она, пытаясь найти в сумке ключи.
Неяркий свет в собственной прихожей согрел ее, заставив ненадолго забыть о том, что в квартире никого нет. В темноте Люда чувствовала себя неуютно, хотя нельзя сказать, что она ее боялась.
Пакет, принесенный Агнией, и свою сумку она поставила на тумбочку, с удовольствием скинула туфли на шпильках и позволила ногам расслабиться в пушистых розовых тапочках. Иногда ей тоже хотелось взять и выйти из дома в кроссовках, устроить себе праздник непослушания! Но потом она вспоминала наставления своей мамы, утверждавшей, что женщина должна каждый день удлинять себе ноги минимум на пять сантиметров, и вновь смирялась с судьбой. Да и не было у нее кроссовок – с пятого класса не было…
Люда направилась в кухню, чтобы поставить чайник – совсем уж голодной ложиться спать не хотелось. Но на пороге ею овладело стойкое ощущение, что она вошла не в ту квартиру – потому что кухня точно была не ее!
Люда всегда любила порядок и всякие милые мелочи – тоже. Именно поэтому на чисто вымытых полках в ее кухне красовались всевозможные баночки и коробочки, плита всегда блестела зеркальной поверхностью, и не было ни крупинки, которой удалось бы полежать на полу больше двух секунд. А теперь… по кухне будто торнадо пронесся: все развалено, разрушено, красивые фарфоровые баночки разбиты, на полу буквально нет квадратного сантиметра, свободного от кучек всевозможных круп и горок муки. Даже холодильник открыт!
Женщина попятилась, пытаясь сообразить, где же она оказалась. Конечно, она смотрела по телевизору, что такое бывает, когда твою квартиру грабят. Но с ней это произойти не могло, все же знают, что в ее квартире нечего брать!
Требовалось срочно что-то сделать, позвать кого-то, но Люда просто не могла. На душе у нее стало так гадко от того, что она увидела – кто-то копался в ее вещах, устроил тут такой бардак, что стыдно просто его кому-то показать! И ради чего? Красть ведь не-че-го!
А может, такое свинство только в кухне? Может, остальные комнаты они не тронули, убедившись, что квартира-то бедная? Люда должна была все проверить, прежде чем звать кого-то на помощь, иначе она просто не могла поступить.
Надежды ее не оправдались – торнадо после посещения кухни заглянул и в гостиную. Перевернуто, перекручено и перелопачено было буквально все! Казалось, что кто-то с остервенением разбрасывал во все стороны вещи, просто чтобы устроить кавардак, а не в поисках чего-либо ценного.
Но какому вандалу могло прийти в голову сотворить такое?!
«Ну за что мне это?! – Люда почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы. – Теперь ведь все менять придется, ремонт делать… А где деньги на это взять? И Миша ругаться будет страшно, как я ему это объясню?»
Ее взгляд скользил по переломанной мебели, переходил на превращенную варварами в тряпки одежду, осколки хрусталя… Наконец, она посмотрела в сторону балкона – дверь его была открыта.
Балкон не был пустым. Прямо на перилах, на высоте пяти этажей, застыло нечто. Ростом и силуэтом оно напоминало человека, причем женщину. Но эта женщина была сплошь покрыта перьями – самыми настоящими, а не нарисованными на ее теле или сделанными из ткани. Ее руки плавно переходили в крылья, лицо обрамляли короткие сизые перышки. Клюва, правда, на ее лице не было, но и губ тоже – просто глубокая черная впадина на месте рта.
