— Опасно!
— Ничего опасного! Я прекрасно вожу. Ну а где здесь гулять, Никитишна, где? Тут столько народу! А в парке — тишина, птицы, дубы, сосны. Знаешь, как чудесно!
— Ну, не знаю, не знаю, — проворчала Никитишна недовольно.
Телефонная трубка запищала на кровати где-то под Олесей. — Да?
— Олеська, привет. Это Дима.
Влюбленный Дима иногда позванивал, нагло игнорируя Олесин статус замужней дамы. Олеся не возражала, так как после свадьбы автоматически лишилась всех своих горячих поклонников ввиду бесперспективности дальнейшего ухаживания. Одного лишь Диму не смутил факт сдачи Москвы Наполеону, он только немного сбавил обороты и отступил на заготовленные позиции, но никогда не терял окончательно надежды отбить Олесю у счастливчика Шведова. И зачем ему нужен был этот хрупкий оранжерейный цветок, красивый, но бесполезный?
— Дима, привет! Давно не звонил, — чавкнула в трубку Олеся. Она покончила с абрикосом и взялась за грушу. — Как твои компьютеры?
Дима Павлов работал программистом в банке «Шлимовский», преподавал в университете, вел бесплатные компьютерные курсы в обществе «Город детям-инвалидам», а также кидал под потолок черные гири, зимой по утрам скакал, словно лось, по сугробам, практически голышом, и обладал беспредельным упрямством.
— Пойдем в кино.
— Боже мой, Дима, какое кино! — засмеялась Олеся. Она перевернулась с живота на спину и стала делать в воздухе «велосипед» ногами.
— Пойдем в кино. Как в школе ходили.
— Это было сто лет назад.
— Хорошо. Пойдем к кому-нибудь на свадьбу. Чуть больше года назад, поссорившись накануне по какому-то незначительному поводу с мужем, Олеся пошла на свадьбу к Татьяне с Димой. Той счастливой гулянки Дима забыть не мог и грезил о новой вылазке.
— Я же просила, никогда, никогда не напоминать мне про свадьбу! возмутилась Олеся.
— Тогда скажи, как поживает Валерка.
— Валерка? Хорошо. Ест морковку, картошку, цветную капусту, кабачок. Уже немного сидит, только заваливается куда-то вбок.
— Я приду посмотреть, куда он заваливается, — быстро сориентировался Дима.
— Жаждешь встретиться с Игорем? Он не будет в восторге.
— Я тоже. Давай забьем стрелку в нейтральных водах.
— Не склоняй меня к адюльтеру. Я верная жена.
— Да ради Бога! Просто я соскучился по тебе и твоему смешному ребенку.
Олесе было очень приятно, что Дима соскучился и по Валерке тоже. Она считала своего ребенка совершенно особенным, уникальным, самым умным, красивым, восхитительным. И все вокруг должны были разделять ее чувства. В общем, заурядная мамаша.
— Ну, последний месяц, когда хорошая погода, я гуляю с коляской вдоль водохранилища. Знаешь, там такая чудесная дубовая аллея? Начинается у кафе «Чио-сан»?
— «Чио-Чио-сан»?
— Да.
— Знаю. И можно тебя там подкараулить?
— Можно, — милостиво разрешила Олеся. Она никогда и в мыслях не помышляла изменить Игорю, просто ей не хватало восторженного поклонения и развлечений.
— Кстати, у нас поменяли номер. Установили новую АТС. Запомни. Нет, лучше запиши. С твоей дырявой памятью. 41-90-55.
— Значит, у нас тоже скоро поменяют! Подожди. — Олеся пошарила глазами по комнате в поисках, на чем бы записать номер. Авторучка валялась на тумбочке. — Как?
— 41-90-55.
Олеся нацарапала номер на сине-белом пакете. Его ей вчера дали в магазине, где она покупала растворимую кашу «Нестле». На пакете были нарисованы три синих медвежонка — они сидели вокруг стола с ложками. И подпись: «Где каши, там и наши».
— Ну ладно, Димуся, кажется, Игорь пришел. И мне надо собираться на прогулку!
— Спасибо, что сказала «Димуся». Я еще тебе… Окончание фразы Олеся не услышала, так как в трубке что-то щелкнуло и она замолчала.
Пока Олеся натягивала крошечные эластичные шорты ярко-синего цвета и белый полупрозрачный топ, красила губы и ресницы, придавала своей прическе очаровательную взлохмаченность, Никитишна успела накормить великолепным обедом Игоря, устранить последствия маленькой неприятности, приключившейся с Валеркой, то есть вымыть его под краном, собрать сумку с бутылочками, памперсами, влажными салфетками, одеть ребенка, убрать посуду за Игорем, ответить на звонок из детской поликлиники, снести вниз коляску и утрамбовать ее в багажник Олесиного джипа, потом вынести Валерку и устроить его в корзине на заднем сиденье…
— Олеся, ты не чересчур оголилась? — спросил Игорь, поймав жену на выходе из квартиры и целуя ее в макушку.
— Ой, ты прическу испортишь! А что? Ведь лето!
— Ну, не знаю, не знаю, — консервативно пробурчал Игорь. — Как-то все-таки… Тебе, конечно, здорово, но… Ну ладно. Кстати, телефон-то отключили! В подъезде висит на стене юноша в спецовке и утверждает, что ближайшие два дня телефон работать не будет. А потом нам дадут новый номер. — Игорь попытался еще раз поцеловать жену.
— Что за фокусы? Ой, Игореша, дай мне «сотку», — жалобно попросила Олеся.
— Зачем она тебе?
— Ну дай пофорсить! Ну пожалуйста! Представь, я еду на джипе и говорю по сотовому! Здорово!
— Еще чего не хватало! У тебя сзади ребенок, а ты собралась трепаться по телефону! Чтобы смотрела только на дорогу и никуда больше, поняла!
— Поняла-поняла, — торопливо кивнула Олеся. — Не буду. Но все равно дай. Пожалуйста! Представь, мне три часа коляску возить. А так я кому-нибудь позвоню. Вообще, мог бы давно мне подарить сотовый.
— Ладно, подарю, — махнул рукой Игорь. — На. — Он достал из кармана свой телефон и отдал жене. — Веревки из меня вьешь.
— Спасибо, мой зайченыш!
Олеся схватила «сотку», чмокнула недовольного мужа в подбородок (выше не достала) и побежала вниз по лестнице.
Вчера Таня Птичкина проводила в командировку мужа Алешу, он отправился с фурами, нагруженными резиной, в Белоруссию, и теперь, как минимум, на пару недель Татьяна была обеспечена поводом для волнений, ночных страхов, переживаний за любимого. Особенно ее беспокоил пистолет, который пригрелся под мышкой у Алексея. Таня все время думала, что случится, если мужу придется им воспользоваться. Даже если и для защиты — кто будет разбираться? Он кого-нибудь убьет, его посадят лет на восемь. Или на пятнадцать? Жуть.
Все утро Таня играла на пианино «Ноктюрн» Глинки. Тональность фа минор очень соответствовала грустному настроению. Потом она закончила реферат по творчеству Леонкавалло, потом помыла плиту и кафель на кухне, потом съела два яблока и в конце концов поняла: отпуск в летнем городе — это что-то невыносимое. Надо уезжать на море. В Турцию или Италию. К теплому белому песку. К пальмам и кипарисам. К манго и авокадо. К пляжному волейболу.
