— Я тебе еще лосины дам, — пообещала Варя. — Все приличнее, чем твой наряд.
Ну и настрадалась же Олеся из-за своей экипировки!
— Пойдешь с нами в баню?
В баню, восхитилась Олеся. Там горячая вода, мыло и цинковые тазики здорово! Никакая пенистая душистая ванна, джакузи и гидромассаж не могли сейчас сравниться с грязноватой общественной баней — Олеся думала о ней с вожделением и страстью.
— А сколько стоит? — спросила она.
— Пять рублей.
Олеся не сдержала разочарованного вздоха. Точно так она бы вздохнула, если бы ей ответили «пять копеек».
— У тебя что, совсем нет денег? — удивилась Елизавета Федоровна.
— Совсем, — подтвердила Олеся.
— Хорошо. Мы за тебя заплатим. Если ты решила заработать на билет до Шлимовска, то пятерку как-нибудь отдашь.
— А ночевать будешь у нас, — распорядилась Варвара. — Все три месяца.
— Почему три месяца? — изумилась Олеся.
— А быстрее ты и не заработаешь! Ты ведь не воровать собираешься, а честно трудиться. В поте лица.
— Ладно, не пугай девочку, — остановила дочь Елизавета Федоровна. Три месяца или один — как повезет. А может, она за две недели соберет деньги? И уедет в свой Шлимовск. Правда, Олеся?
«Две недели!» Не могло быть и речи о том, чтобы торчать в проклятом Валомее еще две недели. «Только два дня! — четко сказала себе Олеся, — два дня на решение финансовой проблемы. Ни минутой больше. Хватит ныть. Бог не помогает в том, что человек должен сделать сам». Она поставила перед собой цель и сразу ощутила прилив энергии.
В зеркальной витрине магазина Олеся увидела отражение худой взъерошенной девчонки в мятой синей футболке и черных леггинсах. Старые леггинсы были несколько раз заштопаны хэбэшными нитками по внутреннему шву.
«А что, совсем не плохо, — подумала Олеся. — На десять лет помолодела в этом прикиде».
Она бросила вызов судьбе, решилась встать поперек течения и изменить ход событий. Несмотря на все опасности, она доберется до Шлимовска живой и невредимой. Вернется в свой мир, к драгоценным Валерке, Игорю и папе.
Глава 42
Город наводнили агитационные листовки, стилистика которых безоговорочно указывала осведомленным читателям на автора-исполнителя пламенных опусов. Анвар Хайбуллин, собственник имиджмейкерской фирмы «Кредо», засадил своих служащих за писательскую работу, а сам твердой рукой корректировал готовые тексты.
Досталось всем. Конкуренты полковника Кукишева в предвыборной борьбе должны были трепетать. После прочтения хайбуллинских литературных перлов оставалось ощущение гадливости, словно от вида раздавленного таракана.
«Леонид Фельк — наша сила и надежда!» — заливались соловьем фиолетовые бумажки на стенах домов и в пятнадцати абзацах сообщали, какими чудесными человеческими качествами обладает депутат городской думы Фельк и как расцветет Шлимовск под его патронажем. К концу агитсочинения голова шла кругом от буйства эпитетов и восторженных оценок, а от самодовольства господина Фелька начинало тошнить.
«Голосуйте за Николая Самарского. Энергия молодости, помноженная на опыт и деловую хватку». Учитывая, что работники машзавода номер три не получали зарплату со времен Октябрьской революции и сей печальный факт давно был достоянием гласности, весть о хватке Самарского воспринималась предельно оптимистично. «Обязуюсь вложить в социальные программы города три миллиона деноминированных рублей, — якобы обещал Николай Фомич. С одной оговоркой: — После того как стану мэром Шлимовска».
Но больше всех пострадал гендиректор строительной компании «Триумвират». «Игорь Шведов — наш кандидат!» — вопила восторженная писулька. И подпись в конце — «Шлимовское общество трансвеститов».
Избирком стойко отмалчивался и не торопился пресечь грязную возню.
— Молодец, молодец, — похвалил Кукиш своего недавно приобретенного горластого пуделя. — Стараешься. Я ничего не забываю.
— А вы, Валентин Николаевич, совсем не молодец. К чему вы устроили свалку в городском парке? Вчера?
— Так получилось, — шевельнул роскошными усами и потупил взгляд полковник.
— Мы же договорились, что вы будете более легитимны? Ваша импульсивность и непредсказуемость путает карты.
— Ничего не путает, — упрямо ответил Кукишев.
— Возбуждено дело об административном правонарушении.
— Ерунда. Спустим на тормозах.
— Несколько человек избито вашими молодыми кентаврами.
— Частный случай. Они сами будут отвечать за свои действия.
— Пресса негодует.
— Журналисты всегда дерут глотку, пока их не подкормишь. Вот и подкорми. Ясно?
— Ясно. Денег дадите на эти цели?
— Дам. Но отчитаешься. А на всякую белиберду, что ты мне понаписал в блокноте, — забудь. Рестораны, лимузины! Размечтался! На «Волге» будешь ездить, не барин. Раскатал губу на мой предвыборный фонд. Что сник, как не хочу говорить что? Смотри веселей. Кругом марш! И за работу.
Властный полковник умел поставить на место, даже не словом — тоном и взглядом. Анвар вздохнул и с некоторой грустью вспомнил о своем прежнем нанимателе Игоре Шведове, таком щедром и легко вовлекаемом в дискуссию. С Кукишевым разговор был короткий — получи приказ и отжимайся.
Шанс подзаработать выпал сразу же. На привокзальной площади у киоска с дешевым пивом толпилась солидная очередь умирающих мужчин. А подлая продавщица целебного напитка увлеченно махала веником, подметая территорию вокруг своей лавочки.
— Да отпусти же ты нас! — взмолился один из страждущих. По соседству в изобилии торговали бутылочным и баночным пивом, но в два-три раза дороже. Мужчин у киоска, очевидно, волновало не качество, а количество. И молниеносность достижения цели. А бессовестная продавщица и не собиралась расставаться с метлой.
— Не умрете! — высказала она трезвую мысль. — А мне санэпидстанция сделала замечание. Они два раза повторять не будут. Сами ведь бросаете всякую гадость мимо урны, сами! Вот и ждите, пока я уберусь.
Мужики коллективно, с надрывом вздохнули и понуро принялись ждать, наблюдая за неспешными манипуляциями женщины.
— Давайте я помогу, — подлетела к властительнице дум Олеся. И буквально вырвала веник из рук продавщицы.
— Помоги, — согласилась женщина. — А то тут некоторые помрут сейчас.
Она вернулась в киоск и принялась за дело. Вскоре очередь рассосалась.
— Пива хочешь? — спросила продавщица у Олеси, принимая обратно веник. Та вылизала асфальтовые окрестности киоска до зеркального блеска.
— Нет, — выжидательно посмотрела на женщину Олеся.
— На, возьми.
И протянула юной дворничихе два рубля. Олеся вообще-то рассчитывала на пятерку. А оптимально — на десять рублей. Но продавщица оценила ее физические затраты на уборку территории по-своему.
