Девушка привалилась плечом к пыльному окну. Мысли побуксовали пару минут на теме денег и бытовых проблем, а затем устремились в приятное русло: Даша представляла себе новое платье – в викторианском стиле, с корсетом и пышной юбкой, расшитой бисером и золотыми нитями. Платье из синего бархата предназначалось для куклы, и, учитывая, сколько труда и любви Даша вложит в каждый стежок, оно обязательно станет шедевром – как и все остальные.
Даша стыдилась своего пристрастия («подумать только, ты всё ещё играешь в куклы!») и не афишировала его. Но по вечерам, когда, выполнив бездну необходимых дел, Даша брала в руки пяльцы и прокалывала иглой ткань, натянутую до барабанной дрожи, она чувствовала себя счастливой. А какое удовольствие рисовать на бумаге узоры будущей вышивки и силуэты платьев!
Жаль, что нельзя заниматься этим постоянно.
Работа, подработка, обязанности, быт…
У проходной поджидала преданная подруга. Обманчивое весеннее солнце заставило Люсю раздеться. Ещё вчера она была в пальто, а сегодня в джинсовом костюмчике – мини-юбка, жакет-болеро. Люсины ботильоны радовали глаз, они были лиловыми. Фиолетовая сумка и малиновый от холода нос дополняли образ. Люся тряслась как осиновый лист.
– Ты что, прямо так приехала? – удивилась Даша. Сама она была уютно закутана в шарф и мешковатую куртку.
– Ага, – стукнула зубами Люся и прижалась к подруге. – Ой, погрей меня, я так замёрзла!
– Шла бы в здание!
– Я ведь тебя ждала! – укоризненно воскликнула жертва обморожения.
Даша улыбнулась. Она понимала, что Люся мёрзла у проходной скорее всего потому, что ей не терпелось явить миру обновки и продемонстрировать костюм, ботильоны и сумку всем без исключения сотрудникам НПО «Полинэкс». Зима выдалась долгой, весна никак не приходила, но едва столбик термометра подскочил вверх, Люся сбросила защитный панцирь. На проходной девушка маячила, как факел, привлекая всеобщее внимание и срывая комплименты, – она это обожала.
Дарья ни за что на свете не стала бы маячить у проходной. И никогда не надела бы эту крошечную юбочку. Она и по коридорам предприятия всегда пробегала быстро, не поднимая головы.
Людмила В. (28 лет, химик-технолог): Да, у меня сложная подруга. Странная. Не надо принуждать её к общению. Я, конечно, пытаюсь её растормошить, но ничего не получается. Она и слова не скажет спонтанно – сначала всё взвесит и обдумает. Мы знакомы с первого курса, и Даша всегда была скромницей и не от мира сего. Знаете, что она читает? Этого… Сейчас… Как же там? Ну, этого… Сартра! Она читает Сартра! С ума сойти!
Алиса К. (39, психолог): Я вам открою страшный секрет: все люди разные. Кто-то в экстазе от Первого фортепианного концерта Шопена, а другого колбасит от группы «Ущипнизаягодицу». Но это вовсе не означает, что эти двое не смогут понять и принять друг друга.
– Ты помнишь Риту Новикову? – спросила Даша.
Девушки вошли в здание научно-производственного объединения.
– Конечно. А что?
– Вчера мне позвонила одна дама. Хочет заказать какую-то работу.
Ссылалась на Риту. Якобы та ей сказала, что я хорошо пишу. Так странно.
– Чего странного-то?
– Обычно заказчики ссылаются друг на друга. «Вот, вы написали моему другу отличную курсовую, он получил пятёрку…» А тут вдруг откуда-то возникла Рита. Я её после окончания университета даже ни разу и не видела.
– А тебе не всё ли равно, кто этой даме посоветовал к тебе обратиться? Ты на курсе была первой сочинительницей, поэмы про химию писала в студенческую газету. Видимо, это засело у Ритки в памяти. Вот она тебя и рекламирует направо и налево.
– Ещё за одну курсовую или диплом я вряд ли возьмусь. У меня времени нет.
– Диплом и курсовая – разные вещи, – уточнила Люся и тяжело вздохнула. – За последний диплом мне чуть морду не набили. Больше ни за что не впрягусь. Деньги пришлось возвращать, а я их уже славненько потратила в интернет-магазине. Ох, и напортачила я в том дипломе!
– Ты бы сначала мне показала.
– Да неудобно тебя грузить, ты и так пашешь, как пчёлка.
НПО «Полинэкс», где работали девушки, занималось производством автохимии. Это была большая и успешная фирма, её продукция периодически получала медали на международных автомобильных выставках.
В одиннадцать утра в лаборатории появился начальник Лев Дмитриевич, бережно неся перед собой картонную коробку.
– Девочки, принимайте! Это первая. Сейчас ещё принесу.
О том, что они вскоре получат комплект разнообразной химической посуды, говорилось в течение двух последних недель. Дашу это не особо волновало, но Люся была просто помешана на колбах и пробирках. Поэтому сейчас она устремилась к завлабу с радостным воплем и, приняв поклажу, сразу начала вскрывать упаковку.
Вскоре в лаборатории одна за другой появилось ещё несколько коробок. Люся шуршала обёрткой, позвякивала стеклом и сопровождала процесс громкими возгласами и восхищёнными вздохами. На свет извлекались конические колбы, кристаллизаторы, мерные цилиндры, конусные воронки.
– Нет, посмотрите, разве она не прекрасна? – с благоговением прошептала Люся, показывая Даше и завлабу колбу Вюрца. Круглое дно колбы удобно лежало в Люсиной ладони, а изящная газоотводная трубочка целилась в пол. – Само совершенство!
Даша равнодушно пожала плечами. В белом халате она была похожа на строгую медсестру. Лев Дмитриевич улыбнулся.
– Ой, малипусики! – заворковала Люся, когда очередь дошла до белоснежных фарфоровых ступок и пестиков. – Прелесть! Чудо!
– Завтра привезу две магнитные мешалки и центрифугу, – сказал Лев Дмитриевич. – А потом – колбонагреватели и ротационный испаритель.
– Что это начальство так расщедрилось? – удивилась Люся.
– Скажем спасибо Дашиной промывке.
– О, нет, пожалуйста, не говорите так – «Дашина промывка». Звучит ужасно! – взмолилась Дарья. – И даже как-то неприлично. И вообще, почему она моя? Мы все вместе над ней работали!
Продукт, о котором шла речь, назывался «Промывка для дизельных систем Рутакса-К108», это была оригинальная разработка предприятия. В ходе экспериментов отличилась Дарья, изменив формулу вещества. Результат превзошёл все ожидания. Продажи «Рутаксы» шли на ура, руководство вынашивало идею получить на неё международный патент.
– Ну, хорошо, посуду нам купили, – сказала Люся. – А премию зажилили! Когда же нам выпишут премию за нашу чудесную промывочку?
– Выпишут, раз обещали, – успокоил подчинённую Лев Дмитриевич.
– Но когда, когда? А всем дадут? Или только Дашке-черепашке, великой изобретательнице чудо-средства?
– Я тебя убью, – чуть слышно пообещала Дарья подруге.
– Всем, всем, – заверил начальник. – Мы с тобой тоже поучаствовали немного.
