– Который раз мы с вами встречаемся, Андрей, и каждый раз встреча означает какую-нибудь невыносимо гадкую новость. Какого черта, простите, в моем ресторане понадобилось душить девицу! Через дорогу есть «Погребок» и «Тройка», там и туалеты попросторнее, почему обязательно у меня? Куда вы, органы, вообще смотрите?!
– Куда я, орган, смотрю? – усмехнулся Андрей. – Анна Витальевна, впредь правоохранительные органы будут стараться, чтобы девиц душили только в «Тройке» и «Погребке».
– Я не то хотела сказать, – презрительно сморщилась Анна Витальевна. – Теперь я останусь без клиентуры.
– А вы прибейте к шкафчику табличку: «Отсюда выпал труп», на столик поставьте указатель: «Здесь сидела жертва». Пару черепов на стены – и народ повалит валом. Многие любят пощекотать себе нервы, – подсказал Андрей.
Тело уже извлекли из шкафа.
– Людмила Трушкина, 27 лет, частный предприниматель, – прокомментировал Валера.
– Отпечатки со шкафа, у Феди и еще вот с этих браслетов, – сказал Андрей, кивая в сторону мертвой женщины, на правой руке которой, выше локтя, блестел широкий браслет в виде металлического цилиндра.
– Вот швейцар. – Валера подтащил к Андрею высокого и крепкого старика. Тот клевал носом от усталости и желания спать.
Знаете, здесь было столько людей сегодня, – извинился швейцар, – двери не закрывались. Клиенты постоянно шныряли на улицу охладиться и обратно в зал, носились как ненормальные. Пьяные все… Праздник ведь…
– Да уж, праздник вы мне устроили, – раздался из холла злой голос Анны Витальевны.
Андрей покинул туалетный предбанник, украшенный огромными зеркалами, и обратился к владелице ресторана:
– Мы сможем узнать фамилии тех, кто сегодня гулял здесь?
– Каким образом? – возмутилась Анна Витальевна. – Мы фамилий у клиентов не спрашиваем!
– Но вы сами мне когда-то сказали, что многих знаете в лицо и по имени-отчеству.
– Но я сегодня отдыхала! Я приехала в ресторан, только когда мне позвонили и сообщили эту ужасную новость!
– А официанты?
– А что официанты? – пожала плечами Анна– Витальевна. – Хотите составить фоторобот сорока пяти клиентов? К тому .же я часто меняю персонал, чтобы не зарывались, они все работают недавно. Разговаривайте с ними сами.
– Да, ситуация, – сказал Валера. – Прямо хоть давай объявление в газету: «Просим откликнуться тех, кто 13 января пировал в ресторане „Анна“ и видел, как душили в туалете молодую женщину».
– Он мог зайти с улицы, правда? – предположил Андрей. – Нырнуть в туалет, убить и тут же выйти. Учитывая, какой здесь сегодня был бардак, никто бы не обратил на него внимания.
– Да, Андрюша, – посочувствовал Валера, – четвертый труп. Завтра, то есть уже сегодня, тебе придется туго. Как будешь отчитываться?
* * *
Катерина обошла стол и остановилась с левого бока Виктора Сергеевича.
– Вот здесь необходима ваша подпись.
Босс оторвался от бумаг, которые пристально изучал вместе с главным бухгалтером фирмы – Геннадием Петровичем.
Главному бухгалтеру было шестьдесят три года. Виктор Сергеевич, комплектуя штат из молодых и резвых, не пренебрегал опытом и мудростью старшего поколения. Геннадий Петрович, которого вежливо проводило на пенсию родное государственное предприятие, испытывал чувство горячей признательности к фирме «Шелтер»: она спасала его от одиночества и безделья. Свободный от семейных хлопот, душевных переживаний юности, бытовых проблем, он отдавался любимой работе с упоением трудоголика. Компетентность и профессиональная изворотливость главного бухгалтера сберегали за один месяц страховой компании больше денег, чем зарабатывало за квартал предприятие, избавившееся от услуг Геннадия Петровича. Сейчас он обсуждал с президентом «Шелтера» очередной хитроумный финт.
– Извините, прервемся, – сказал Виктор Сергеевич, – срочные бумаги надо подписать.
Правой рукой он начал ставить на документах размашистый автограф, левая его рука скользнула под стол, нащупала Катину ногу и дружески сжала колено. В ту же секунду Катя истерически взвизгнула и отлетела от стола. Ручка выпрыгнула из пальцев Виктора Сергеевича, Геннадий Петрович вздрогнул, подскочил на стуле и схватился за сердце.
– Таракан!!! Таракан, да вот, прополз, – объяснила Катерина.
– Какой таракан! – закричал на нее Виктор Сергеевич. – Что ты мелешь!
Фиолетовый Геннадий Петрович висел на спинке кресла и растирал грудь в области сердца.
– Вам плохо! – подскочила к нему Катерина. – Сейчас я воды принесу.
– Вон отсюда! – крикнул Виктор Сергеевич, швыряя ей подписанные бумаги. – Глаза бы мои тебя не видели! Брысь!
– Чай с лимоном и две ложки сахара, – прохрипел вдогонку Геннадий Петрович.
Через несколько минут Катерина снова появилась в кабинете. Шеф следил за ней настороженным взглядом. Катюша поджала губки и скромно и почтительно поставила перед бухгалтером чай.
– Виктор Сергеевич, – кротко произнесла она, – готов кофе. Горячий.
– Спасибо, Катя, не надо, – сдержанно прорычал тот. – Пожалуйста, иди.
* * *
– Ты мне на уши не падай, – недовольно говорил полковник Скворцов, – красные платья, рыжие волосы… Я тебя не узнаю.
Андрей сосредоточенно смотрел на канцелярскую скрепку на столе начальника и шариковой ручкой пытался загнать ее в маленький бокс между старательной резинкой и краем кожаной папки.
– Ну, я понимаю, трудно что-либо найти на обочине шоссе по прошествии двух месяцев… Но в ресторане, через полчаса-час после совершения преступления? Там находилась в этот вечер, наверное, целая толпа, и никто ничего не видел? Ничего не заметил?
Канцелярская скрепка развернулась боком и застряла. Андрей бросил ручку.
– Молчишь? Сказать нечего?
За сутки, отделявшие разговор в кабинете полковника Скворцова от трагического происшествия в ресторане «Анна», Андрей Пряжников досконально изучил биографию Людмилы Трушкиной, познакомился с ее родственниками, друзьями и любовниками. И все это для того, чтобы прийти к выводу: Людмила стала случайной жертвой маньяка, подвернувшись ему под руку в своем красном платье.
– Ну а кроме того, что он реагирует на красное? Что ты еще можешь сказать о нем?
Андрей пожал плечами.
– Поздравляю. Постарайся не попадаться мне на глаза до тех пор, пока не откопаешь что-то более убедительное.
Андрей встал и направился к двери.
* * *
Катя появилась на пороге Орысиного кабинета за час до окончания рабочего дня. Взгляд ее лихорадочно блуждал.
– Я пропала! – трагически объявила она. – Все кончено!
– Уронила дырокол на Киру Васильевну, – предположила Орыся, поднимая голову от словаря, – или пролила кофе на страховое соглашение в двести тысяч долларов?
