— Если бы ее хотели подставить, то подбросили бы целый парик. Думаешь, в народных массах образ мента ассоциируется с эпитетами «умнейший», «проницательный», «супернаблюдательный»? Как бы не так! Искать и находить ничтожные волоски в огромных шкафах, набитых бельем, — прерогатива киношных сыщиков. А нам, убогим, танк бы под кроватью не прошляпить. Почему ты думаешь, что человек, якобы подставивший Маргариту, такого высокого мнения о наших способностях?
— Да, правда, — со вздохом кивнул Илья. — Подбрасывать волосок — это слишком неубедительно
— Мы вполне могли бы его не заметить…
— Зато файлы! Скажи, почему Маргарита их не стерла из памяти компьютера? Они ведь ее компрометируют! Вот это смотрится как настоящая подстава. Ну объясни, ты ведь у нас компьютерный ас.
— Не издевайся.
— Расписание передвижений по городу Артема Германцева. Неужели Маргарита сдала его фирмачам из «Коралла» за десять тысяч долларов?
— А поди проверь.
— Германцева убили в конце ноября. Счет на ее имя открыт одиннадцатого января.
— А почему тогда заплатили не сразу, а через полтора месяца?
— Может быть, так договорились. Или она получила вознаграждение за предательство Германцева наличными, а через полтора месяца надумала снести заначку в банк.
— Глупый ты. Кто сейчас носит доллары в банк?
— Это тонкости. Дело в том, что десять тысяч баксов никуда не денешь. И файл в компьютере существует. От такого отмыться будет нелегко.
— Эх, и завещание тоже там… Постой! Внезапное озарение заставило Илью чуть ли не (подпрыгнуть. Учитывая весоростовые показатели оперуполномоченного, странно, что стол, за которым он сидел, остался цел.
— Ты что скачешь, как гиппопотам?
Илья раскрыл изъятый в квартире Маргариты ноутбук.
— При создании файла фиксируется дата и время, — объяснил он Валдаеву причину внезапного взбрыкивания.
— Ну и что?
— Я не посмотрел, когда были созданы закодированные файлы! А вдруг — уже после смерти Кармелина, недавно! Тогда это будет доказывать, что их сбросили на компьютер Маргариты специально! Чтобы ее подставить!
Валдаеву передался энтузиазм друга. Он прилип к экрану, нырнул под могучий локоть Здоровякина и попытался ускорить процесс загрузки компьютера, нажав пару клавиш.
— Убери руки, тупица! Не суйся.
— Ну что там, что? — нетерпеливо дышал в ухо товарищу Валдаев. — Ой, ну, я тоже заведу себе любовницу-программистку, тогда посмотрим, кто из нас умнее! Забыл, сколько ты набрал очков при тестировании на уровень интеллекта?
— Эх, не повезло! — разочарованно отвалился от ноутбука Здоровякин.
— Нет?
— Не получается. Вернее, наоборот, все сходится. Файл с информацией на Германцева создан двадцать третьего ноября. Германцев убит двадцать пятого. Запись о валютном счете в банке «Антей» появилась одиннадцатого января девяносто девятого года. Файл с текстом завещания — тридцатого июня: Кармелин оформил завещание у нотариуса двадцать восьмого.
— Вот с завещанием я не понимаю. Ладно, лежала бы у Маргариты ксерокопия. Это значит, она увидела в доме Кармелиных документ и быстренько его скопировала. А так… Она что, притащила текст завещания к себе в квартиру и перепечатала его? А зачем? — Какие сложности! Ты и вправду тупица. Просто Маргарита заглянула в домашний компьютер Кармелина и скачала файл с завещанием на дискету. Так, наверное.
— А… Понятно. Только непонятно, на фига ей вообще копировать завещание. Подглядела, убедилась, что ей причитается пятьдесят тысяч долларов, и сиди себе, радуйся тихонько, разрабатывай план убийства…
— Не знаю. Настасья, кстати, предлагала мне ударить адвоката Гольшица и дать взятку государственному нотариусу — чтобы никто не узнал про завещание.
— Серьезно? — Да.
— Мне теперь интересно. Знай Настасья, что МарI гарита тоже в курсе дела, предложила ли бы она убрать I еще и Маргариту? В дополнение к Гольшицу? Или нет?
— А деньги Кармелина вы бы потом поделили?
— Ну, как-нибудь договорились бы…
— Скажи мне, Илья, почему все-таки Маргарита не уничтожила эти файлы?
— Во-первых, она закодировала к ним доступ
— Чтобы оградить от чужого любопытства…
— Мы подобрали ключ за десять минут!
— Во-вторых, компьютер не подключен к Интернету. Значит, нет опасности, что в его базу данных залезет какой-нибудь умник. В-третьих, Маргарита могла просто забыть про эти файлы.
— Знаешь, Илья, сбежав, Марго расписалась в своей виновности.
— Или в неверии в нашу способность найти настоящего убийцу. Ты твердо убежден, что Маргарита виновна?
— Я вообще-то надеялся, обливаясь слезами, напялить на нее платиновый парик и предъявить в таком виде подросткам, которые четырнадцатого августа катались на роликах около особняка Кармелиных.
— Ну, если бы ты не забыл про черные солнцезащитные очки и обязательное «обрамление» в виде двух таких же пышноволосых блондинок, то совсем не нужно было бы обливаться слезами. Сто процентов — Маргариту бы не опознали.
— Дети наблюдательны. Все секут.
— А еще у них хорошо развита фантазия. Педиатр ты мой несостоявшийся.
— И все-таки детишки могли бы опознать Маргариту. Пусть глаза спрятаны за очками, а лысина прикрыта паричком, то есть, я хотел сказать, не лысина, а собственная шевелюра, но остаются еще нос, подбородок, щеки. На левой щеке, кстати, родинка.
— У Маргариты? Да. Очень красиво.
— И кто-то из подростков мог бы заметить. А еще маленькое родимое пятнышко над коленкой.
— А на животе что-нибудь есть?
— Туда меня еще не пустили, — признался Валдаев.
— Вы меня удивляете, святой отец. Обычно ты менее скромен и более оперативен. Ты ведь так лихо расправляешься с девицами.
— Угу. Если только они не занимались несколько лет дзюдо… Ну, мы отвлеклись. Совершенно случайно тинейджеры могли заметить что-то необычное, что позволило бы им твердо заявить: «Да, мы видели эту сексапильную тетю на Оранжевом бульваре».
— Саша, я не понимаю. Ты решил посадить Риту? Валдаев пришибленно затих на полуслове.
— Не-ет. Увлекся. Азарт. Так хочется раскрыть убийство Кармелина. М-да. Что же нам остается? Объявлять Маргариту в розыск или ждать, пока она принесет в клюве того, кто ее подставил?
— Не забывай, она работает не в детективном агентстве, а в охранном. Конечно, по деревьям она прыгает отлично.
— А ты бы видел, как она стреляет!
— Но вряд ли сумеет вычислить того, кто попытался ее подставить. Если она действительно невиновна.
