Маргарита присела на скамейку и, развернув подаренную газету, хитроумно прикрылась ею от милиционера, маячившего неподалеку и поглядывавшего на интересную девушку в синих джинсах. «Фирма „Фасад“, — прочитала она, — оформление фасадов пластиковыми конструкциями. Чудесно. Куда же мне теперь?»
* * *
Особенности телефонной мини-станции «Панасоник», установленной в «Пластэке», были таковы, что секретарша Аллочка не раз становилась невольным слушателем чужих разговоров. Человек более любопытный и менее порядочный с упоением пользовался бы кнопкой, дававшей доступ к линиям других кабинетов, а потом бы использовал полученную информацию в собственных корыстных интересах. Но Алла вспыхнула бы от стыда, если хотя бы однажды ей в голову закралась мысль потрепать нервы господину Кобрину. Теперь она точно знала, что у Ярослава Геннадьевича имеется любовница — та девушка с обворожительным голосом и, наверное, не менее приятной внешностью. Кобрин самозабвенно висел на служебном телефоне, названивая в Москву, где — поняла Алла — находилась сейчас его подруга Яна. Личный мобильник он почему-то не использовал. Или рачительно экономил денежки, или боялся, что счета за телефон попадутся на глаза жене.
Зная восхитительные свойства характера Елены Борисовны, можно было предположить, что легкий намек на разоблачение сделает Ярослава мягким и сговорчивым. И он перестанет терроризировать Аллу замечаниями о якобы отвратительно сваренном кофе или о не вовремя подготовленных документах. Но нет, нет, Алла и думать не могла о подобной гадости — шантажировать начальника. Она мужественно терпела издевательства, мечтая об отпуске и надеясь, что со временем Кобрин каким-то таинственным образом станет более лоялен.
Но сегодня Ярослав Геннадьевич наступил на самолюбие Аллочки тяжелым кирзовым сапогом. Утром, часов в десять, в приемную плавно въехала пышная, яркая девица. Аллочка поправила очки и внимательно осмотрела ее странный наряд, весь в прорезях и завязочках. В дырах щедро виднелось загорелое тело.
«Так модно», — поняла в конце концов Алла.
— Здра-а-сьте, — манерно протянула голая деваха. Она не смотрела на секретаршу, она изучала свой двухсантиметровый квадратный маникюр. — Мне назначено.
— Что вам назначено? — удивилась Алла. — Слабительное трижды в день?
— Нет! — возмутилась обнаженная. — Зачем? Это самое… Ярослав Геннадьевич сказал прийти. У вас ведь вакансия. Секретаря…
«Козлище! — мысленно ругалась Алла, пока девица и Кобрин беседовали за дверью. Пару раз из кабинета доносилось легкомысленное хихиканье и похрюкиванье. — Мало ему Яны в Москве, он хочет иметь еще одну под боком. И ради этого готов лишить меня любимой работы!..»
— Ярослав Геннадьевич, вы хотите меня уволить? — в лоб спросила Алла, едва Кобрин освободился от общества оголенной мамзель.
— Почему? — пренебрежительно хмыкнул Кобрин.
— Эта девушка сказала, что у нас вакансия секретаря. А как же я?
— Не волнуйся, Алла, — усталым голосом человека, озабоченного глобальными проблемами и вынужденного отвлекаться на ерунду, ответил Кобрин. — Я планирую взять второго секретаря. Для приема гостей. Чтобы тебя никто не отвлекал от работы. На твоей зарплате это не отразится…
«Вот так вот, — с тоской думала Алла, возвращаясь после работы домой. Она показала пропуск и вышла с территории „Пластэка“ через проходную. — Постепенно выдавит меня. Прямо, должно быть, не решается, потому что Юлия Тихоновна ко мне благоволит. Уберет с глаз долой и завалит бумажной работой. А эта глупая овца будет вилять попой в приемной и строить всем глазки…»
— Алла! — Темноволосая девушка в синих джинсах и белой майке окликнула ее. — Ты меня не помнишь?
— Конечно, помню! Ты Маргарита! Телохранительница Настасьи! — Алла почему-то обрадовалась неожиданной встрече.
— Да. Бывшая. Мне надо с тобой поговорить
— Пойдем.
Маргарита решительно взяла секретаршу за руку и повела за собой, не спрашивая согласия. Алла не сопротивлялась. Погода располагала к прогулкам, но гулять Алле было не с кем. Впереди намечался обычный скучный вечер. Незапланированная встреча могла внести разнообразие в привычный график.
— Алла, давай колись. Я знаю, что у Никиты Андреевича была любовница.
— И ты туда же!
— Только не говори, что никогда его ни с кем не видела.
— Меня уже спрашивали о любовнице. Один парень из уголовного розыска. Он с тобой не разговаривал? Такой хорошенький, с голубыми глазами.
— Саша.
— Разговаривал. Только ничего хорошенького в его морде я не обнаружила, — с непонятной Алле злостью ответила Маргарита. — Противная, тупая рожа. Монстр какой-то. Квазимодо.
Алла смотрела на спутницу, немая от изумления. Она не ждала столь яростной вспышки отвращения.
— Рита, ты, случайно, не влюбилась в него? — прозрела наконец Алла.
— Какие глупости!
— Ты точно в него влюбилась. Понятно.
— Да ну его, — отмахнулась Маргарита. — Давай лучше про любовницу поговорим.
— Конечно, он очень симпатичный. Я бы даже сказала — милый. В такого вполне можно влюбиться. Даже с первого взгляда. — Аллочка почему-то вздохнула. — А он ответил тебе взаимностью?
— Не желаю говорить про Валдаева! — воскликнула Маргарита. — Ну пожалуйста, Алла, расскажи мне о любовнице.
— Да не было у Никиты никакой любовницы!
— Была! Я сама их видела. В кабинете Кармелина. Когда они собирались изобразить прямо на столе.
— Что изобразить? — не поняла Алла.
— Ну… — смутилась Маргарита. — Сексом решили заняться.
Алла начала краснеть. Маргарита опустила глаза. Да, они нашли друг друга — две монашки. Одна в двадцать пять едва-едва освоила искусство поцелуя, вторая и этой радости была лишена.
— Не представляю, — сказала Аллочка.
— Что прямо на столе? А в кино вовсю такое практикуют.
— Нет. Что у Никиты была любовница. Но почему же я не знала?
— Действительно, как ты могла остаться в стороне? Если я и то раза три засекла их?
— Вот про Кобрина я могу тебе сказать со стопроцентной уверенностью. Есть у него. Хотя страшно рискует мужик. Учитывая ненормальность его жены. Ведь запросто может зарезать ножом и его, и ее.
— Кобрин — это мелкий такой?
— Да.
— Да не нужен он мне. Я тебя спрашиваю про Кармелина.
— Но ведь он так любил Настасью! Зачем ему еще любовница!
— Ах, Алла, ты совсем не знаешь мужчин! — тоном многоопытной куртизанки поделилась Маргарита. — И вообще, чужая душа — потомки. Ну, напрягись, вспомни хоть что-то! Я тебя прошу!
Алла целых пять минут задумчиво шевелила бровями, закатывала глаза, морщила лоб, но так ничего и не вспомнила.
