– Однако я засиделся, – свернул тему бизнесмен. – Хотя, безусловно, в подобном обществе я бы согласился пребывать бесконечно долго. Девочки, вы великолепны. Понимаю, как трудно было Хлестакову. Алина… Лиза… Честь имею. Да! В пятницу вечером жду вас в Сосновом. Ужин при свечах в моем коттедже под номером 12. Отказы не принимаются. Я пришлю машину…
– О! Великолепно! Значит, вы, Руслан, нас приглашаете?
– Да, Алина.
– Здорово! Классно!
Присутствуй Лайма Лиутас при этой сцене, она сказала бы, что яблоко от яблони. Потому что по непосредственности Алина Владимировна конкурировала с дочерью.
К счастью, Руслан не был измазан кремом и крошками по самые уши, и поэтому процедура прощального целования дамских ручек была обставлена с максимальной элегантностью.
– Хорош! Как хорош! – мечтательно закатила глаза Алина Владимировна, закрывая дверь. – А что там учудил Хлестаков? Я уж и не помню, Лиз?
– Он собрался жениться на дочери и обнаружил, что маманя тоже недурна, – хмуро объяснила Лиза.
– А… Я ему понравилась, – удовлетворенно заключила Алина Владимировна. – Хорош! Чертовски хорош! Лиза! Ну что ты как вареная форель! Бу-бу, бу-бу! Такой мужик! Такая партия! Что ты привередничаешь, а? Я, кстати, все про него узнала. Звонила знакомой в Екатеринбург, она меня проконсультировала. Богат, сказочно богат. Куча недвижимости. Сеть магазинов. И при всем этом занимается благотворительностью, многое делает для города. Это тебе не какой-нибудь тупой новый русский из анекдота. Культурен, образован, интеллигентен…
– Мама, я его не люблю! – взмолилась Лиза.
– Не знаю, что тебе нужно! – рявкнула Алина Владимировна. – А мне он понравился! И тебе я желаю только добра! Я чувствую, он славный парень. Тебе с ним будет хорошо. И я буду знать, что дочка как за каменной стеной.
У Лизы на глазах выступили слезы. Она была впечатлительной девочкой. Увидев реакцию дочери, Алина Владимировна резко сдала назад.
– Ой, прости, прости! Я увлеклась! Я под впечатлением! Не буду на тебя давить. Да и куда спешить! Ты – красавица. И с приданым – машина, квартира. Успеешь. Конечно, тебе уже скоро двадцать четыре…
– Не скоро! – обиделась Лиза.
– И пора бы распроститься с образом сладкой малютки… Ладно, решай сама. Вижу, втемяшился тебе в голову тот голубоглазый шалопай из ресторана. Вот не повезло!
– Очень даже повезло, – улыбнулась Лиза. – Очень!..
…А Руслан Рудницкий тем временем выезжал со двора на ежевичном «блейзере». Его лицо не носило и капли той обаятельной привлекательности, так очаровавшей Алину Владимировну. И если бы Алина Владимировна услышала, как поливает он сейчас ее дочь грязными словами, проталкивая их сквозь сжатые зубы, она была бы потрясена.
Глава 16
На вечер пятницы Лиза вполне бы придумала другое развлечение, нежели поездку в Сосновое. Но безусловно, не хотелось ссориться с мамой и не стоило явно пренебрегать клиентом.
К тому же Александр, пообещавший вновь возникнуть в ее жизни через пять безумно долгих дней, не вспоминал – словно питекантроп какой-то! – о существовании телефона. Ладно, он был слишком занят, чтобы встретиться лично с тоскующей девицей, но разве трудно набрать номер?
Отчаяние и надежда в Лизином сердце сменяли друг друга, как контрастный душ. Она уже стала думать, что невидимая связь, возникшая между ней и Валдаевым при первой же встрече, – не более чем фантазия. Ничего не было. Просто встретились симпатичный ловелас, готовый бежать рваным аллюром за любой хорошенькой девицей, и хорошенькая девица, основательно утомленная одиночеством. Последний разжалованный бойфренд исчез за горизонтом целую вечность назад, и Лизе вновь хотелось влюбиться. Поэтому она все придумала. А на самом деле в воздухе ничего не витало, не потрескивало электричеством, не стреляло во все стороны лимонными, бирюзовыми, малиновыми искрами.
– …Триста граммов российского, – уныло сказала Лиза продавщице в магазине. Ее слова прозвучали до такой степени печально и безысходно, что продавщица невольно на мгновение задумалась – о чем грустить молодой, красиво одетой покупательнице с явными признаками здоровья на лице и с портмоне, набитым дензнаками? Какое она вообще имеет право грустить!
К стеклянному холодильнику около Лизы привалилась хрупкая восьмидесятилетняя старушка. На ней был платочек, ситцевое платье и сине-белые потрепанные кеды. Вид у бабушки был изможденный и отчаянно голодный. Вот уж кто имел сокрушительный повод пригорюниться! Бабуля плотоядно осматривала прилавок, где в живописном изобилии была навалена груда разрезанных колбас и сыра, громоздились куски копченой грудинки и окорока, свешивались ожерелья сарделек. Свежие срезы мяса и колбасы влажно сияли розовым, сыр матово светился и дышал сквозь круглые дырочки.
Лиза уловила поток страстного желания, исходящий от старушки. Та жаждала слиться воедино со всеми этими вкусностями, ощутить их в себе, прочувствовать их движение по пищеводу в желудок… Но гастрономические излишества были недоступны старушке. На что она надеялась? Что сердобольная продавщица кинет ей кусок с барского стола?
Сердобольная продавщица равнодушно отвернулась. Лиза, опустив глаза, забрала российский сыр и, отделив от сдачи десятку, сунула ее старушке в морщинистую, дряблую ладонь. Та приняла дар как-то вяло, словно и не заметила вовсе.
Гордая и взволнованная, Лиза вышла на улицу. Как хорошо, правильно она поступила! Ведь могла бы тоже равнодушно отвернуться! Однако рядом с гордостью соседствовало чувство непонятной неудовлетворенности. Лиза, не желая мириться с дискомфортом, принялась исследовать тайники души. Занялась любимым делом – самокопанием. И быстро поняла – ей обидно, что бабуля никак не отреагировала на ее «красивый» жест. Вычислив подоплеку душевного неудобства, Лиза тут же покраснела от стыда и гнева.
«Какая же ты мерзкая! – набросилась Елизавета на себя. – За ничтожную десятку ждешь слезной благодарности! Спасибо, внученька, спасибо, родная, век не забуду твоей доброты безграничной! Ох и накуплю я всего на твои десять рублей!.. Но постойте! Я ведь могла вообще ничего ей не давать! Лучше бы не давала! Потому что дала, чтобы возгордиться: ах, какая я хорошая, ах, какая альтруистка, гуманистка, славянофилка! Нет, не славянофилка, это из другой области. Но все равно. Я отвратительна, я корыстна».
Но у Лизы была возможность реабилитироваться. Она собиралась избавить Машу Здоровякину от Микрочипа и Мегабайта. Еще один великодушный, красивый жест! И наверное, бегая по соседям с просьбой усыновить безродных котят, она тоже в глубине души надеялась на превосходную степень оценки своих самаритянских свойств. Возможно, Маша окажется менее черствой, чем эта наглая, неблагодарная старуха, и отреагирует на помощь экспансивно, буйно, как и подобает культурному человеку.
Мария не подвела.
– Я пришла забрать котят, – сообщила Лиза, появляясь на пороге.
