Леди опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. Она достала дорогие сигареты, крошечную зажигалку стоимостью по крайней мере долларов пятьсот, огляделась.
– Курю, – объявила она вместо того, чтобы спросить разрешения, можно ли курить.
– Пожалста-пожалста, – суетливо подскочил с пепельницей один из модернистов.
– Мне надо отремонтировать офис, – с неуловимым, приятным акцентом сказала леди. – Я пыталась сама. Надоело, к черту. Душечка, налейте воды. Да, спасибо. Материалы есть, правда, уже немного подпорчены. И рабочие тоже.
– Подпорчены?
– Рабочие тоже есть и тоже, как вы верно заметили, слегка разбалансированы. Как-то все неправильно получается. Не знаю почему. Офис на улице Петрарки, 86.
– Петрарки, кстати, неделю перекрыта! Там какаято авария, – вставила дизайнерша. – Все разрыли!
– Да! – вздохнула посетительница. – Разрыли!
– Не расстраивайтесь так, – заверил директор «Русского модерна». – Мы все сделаем. Надо только обговорить детали. Интерьер. Обстановка. Отделка фасада. Сумма договора. И тому подобное. Девочки, займитесь, конкретно, дамой!
– Конечно займемся! – воскликнули девочки.
– Деньгами я располагаю.
– Тогда у нас не возникнет никаких проблем! – убедительно сказал директор. Совершенно зря он был так самоуверен!
– Отлично, – мягко улыбнулась Анн-Мари. – Я думала, что сумею все довести до ума, но переоценила свои возможности. Я не строитель.
– Вы правильно сделали, что обратились к нам!
– А эти рабочие… Они такие бестолковые! И постоянно норовят убиться или покалечить друг друга инструментом. Отвечай за них потом! А раствор? Он все время застывает! И вместе с ним застывают всякие полезные предметы. А кирпичи? Я поняла, кирпичи созданы для полетов. Они летают! И местом посадки обязательно выбирают чью-нибудь ногу…
Сотрудники «Русского модерна» завороженно слушали трагическую речь разодетой дамы. Если бы они были не так подогреты шампанским и не стремились к получению новых заказов, они бы глубоко задумались, а нужно ли им связываться с этой клиенткой.
Визит двоих крепких незнакомых юношей смутит кого угодно. Михаил Константинович не спешил открывать дверь.
– Открывайте, – посоветовал злой Валдаев. – Мы из милиции.
Саша был зол с самого утра. Ярость переполняла его. Разбитая губа, ссадина на щеке, синяки на теле при малейшем движении напоминали ему, каким идиотом он был вчера. Валдаев мечтал сжать ладони на хрупкой морщинистой шее Анн-Мари, отомстив подлой подстрекательнице за все беды и страдания, физические и нравственные.
Четыре человека в течение дня звонили Валдаеву, интересуясь, не сменил ли он род деятельности. Одним из звонивших был грозный подполковник Зуфар Алимович, как всегда отлично осведомленный. Он почему-то обозвал стриптизера-дебютанта «престарелой лесбиянкой» (!) и, негодуя, спросил, найден ли парнишка-француз.
– Пока нет, – пристыженно ответил красный как рак Валдаев.
– Нет?! Совсем работать разучились.
– Да мы и не умели никогда, – огрызнулся Александр.
– Конечно, гораздо интереснее вертеть в баре голым задом.
– Зуфар Алимович! Я был пьян!
– Месяц мурыжите бедную старушку!
– Старушка, кстати, еще тот фрукт, Зуфаралимыч! Вы, подозреваю, специально подослали ее нам, чтобы отомстить за измену.
– Глупости какие! – возмутился подполковник. – Связываться с вами, земноводными…
Мило побеседовав с экс-начальством, Валдаев ощутил прилив радостных, вулканических сил. Теперь ему еще больше хотелось кого-нибудь убить. Но тут своевременно подоспел Здоровякин с известием о «жигуленке». Илья безрезультатно съездил в гости к хозяину «копейки», не застал его дома, но выяснил у соседей, что тот на загородной фазенде и вернется к вечеру, вкусно пообедал и был гораздо благодушнее друга.
Вечер наступил. Капитаны ломились в дверь.
– Откройте, Михал Константиныч, у нас всего пара вопросов, – сказал Илья.
– Мы давно мечтали с вами встретиться, – добавил Саша.
Недоверчивый дядька кхекнул, пошкрябал чем-то, но не открыл.
– Документики бы предъявить, – донеслось из-за двери.
– Пожалуйста, папаша, – согласились мальчуганы. – Вот, смотрите, ксивы, вот пистолеты. Оружие, заметьте, отлично смазано, проверено. Так, Илюша, а где твой любимый «калаш»? Покажи дяде, а то он не верит, что мы не бандиты.
– Какой, блин, «Калашников», – не понял Илья. – Ты что несешь, Валдаев?
– А внизу, в машине, у нас, Михал Константиныч, аммональчика мешок, сейчас принесем.
– Закрой рот, дурень! Так он нам никогда не откроет.
– Да шучу я, открывайте, не бойтесь.
Дверь, как ни странно, все же приоткрылась. Михаил Константинович, тщедушный мужчина лет шестидесяти с буйной растительностью на голове, исчисляемой десятком волосин, и крупным породистым носом, встретил подозрительных детективов на пороге квартиры.
– Проходить не будем, – успокоил Валдаев. – Врываться, связывать, вставлять кляп – тоже. Единственно, ответьте. Вы подобрали тринадцатого августа в аэропорту рыжеволосую девушку и парня-иностранца?
– Тринадцатого?
– Угу.
– Дайте вспомнить.
– У девушки на плече цветная татуировка в виде дракона.
– А! Ну да. Конечно. А что?
Михаил Константинович ответил почти мгновенно. Видно, ему хорошо запомнилась колоритная пара, как и всем, кто видел Ирину Линькову и Поля Деманже.
– Куда вы их отвезли?
– На озеро Ачаккуль. База отдыха «Солнечная». Там их и оставил.
– Хоть что-то. Спасибо, помогли.
– Рванем на озеро? – спросил Здоровякин, включая зажигание.
– Смеешься. Доберемся только ночью. Будем там шарахаться впотьмах, народ пугать. Завтра утром и отправимся. Часиков в пять.
Валдаев залез в джип, схватил двухлитровую бутыль «Аква-минерале» и надолго присосался к ней. Его весь день мучила жажда. Интересно, почему?
– Снова не высплюсь, – простонал Илья. – Мало того что эти пушистые черви будут всю ночь по мне ползать, так еще и подъем, как в армии.
– Давай я съезжу один. А ты поспишь на диване, – неожиданно предложил Валдаев. Как он заботился о друге!
Здоровякин посмотрел на коллегу с недоумением и явной тревогой:
– Что с тобой, Саня?
– А что?
– Сам-то как? Пришел в себя после вчерашнего?
– Эх! Все болит.
– Ну так… Зато потанцевал.
– Не напоминай мне! – взвился Александр.
