Парни посмотрели на взволнованную Анн-Мари, посмотрели на изготовившегося водителя «газона», посмотрели друг на друга. Мужик тонко уловил причину их нерешительности.
– Да что вы, братцы! – развел он руками. – Никуда ваш джип не денется! Приволоку как миленького!
Шофер уважительно глянул на Здоровякина, на его бицепсы. Да, человеку, решившему испортить настроение такому удалому молодцу (например, украсть его джип), рекомендовалось предварительно забронировать себе место на кладбище.
Илья кинул водителю «газона» ключи.
– В трех километрах отсюда. За поворотом. Там, где указатель.
– Это я знаю. Сам вешал. Кстати, джип я и починить могу. За отдельную плату. Нада?
– Не нада! – передразнил Валдаев. – Лучше ничего не трогай. Там электроника накрылась.
– Идемте, идемте! – теребила парней Анн-Мари. – Катер ждет!
Вскоре они плюхнулись с пирса в белый катер с голубыми полосками на боках. Анн-Мари уверенно села за руль, сказав, что она искусно владеет данным воднотранспортным средством. После трех минут стремительного бега по неподвижной глади озера сыщики признали, что рука в этом деле у мадам Деманже действительно набита.
А через минуту они обнаружили за собой еще один катер. Тот догонял их, и пассажиры – трое габаритных ребят – о чем-то нервно орали. И делали непонятные знаки.
– Странные малыши, – заметил Валдаев.
– Чудные какие-то, – сказал Илья.
– Наверное, инструкторы по дайвингу. Пытаются соблазнить нас. Не, я в эту ледяную воду не полезу!
Анн-Мари прибавила оборотов. Катер взметнулся, полетел птицей, едва касаясь воды. Донесшийся сзади зверский трехэтажный мат говорил о том, что если беглецам и предлагается понырять, то им отводится исключительно роль утопленников.
– Они вроде нервничают, Саш? Что они кричат?
– Расшифровать?
– Да.
– Нет, мое оксфордское образование не позволяет. При Анн-Мари, – мило засмущался Валдаев.
– Я и сама все слышу, – обернулась от руля Анн-Мари. – Их ругань довольно банальна, согласитесь? Не хватает креативности.
– Не нравятся мне они, – сказал Здоровякин. – Анн-Мари, остановитесь. Я разберусь. А что такое «креативность»?
– Не останавливайтесь. Разберешься на берегу, – поспешно возразил Валдаев. – На твердой почве. Так будет удобнее. Но я ничего не понимаю! Эти придурки вопиюще неделикатны! Что за выражения? Какие хамы! С нами женщина!
– Кстати, о женщине. Анн-Мари! Где вы взяли катер? – строго спросил Илья.
Анн-Мари не ответила. Она сосредоточенно вела катер к противоположному берегу, ускользая от преследователей.
– Мадам, ответьте!
– А? Что? – обернулась француженка. Вид у нее был как у невинного младенца. Эти безгрешные, чистые глаза! – Вы что-то спросили, Ильюша?
– Да, он спросил! – вступил, праведно негодуя, Александр. – Не надо симулировать тугоухость! Где вы взяли катер?!!
– Там же, где и вы. У пирса.
– ?!!
– А что? Потом вернем на место. Мы его не испортим. Нет, ну что?
– Я вас сейчас убью, – простонал Валдаев. – У меня ваши выходки вот где сидят!
Гонка преследования продолжалась. Пассажиры второго катера вопили разгневанным трио, призывая остановиться.
– Я думал, вы его арендовали, – вздохнул Илья. – Наверное, это их катер.
– Молодец, сообразил! Иначе почему они бесятся? И, судя по внешности, я предполагаю, что эти херувимы всегда предпочитают убойную драку мирным переговорам.
– Ильюша их урезонит, – уверенно сказала Анн-Мари. – Но мне очень жаль, что так вышло. Извините. Я думала, никто и не заметит исчезновения катера.
Они причалили.
– Разомнемся, – объявил Здоровякин и начал зайчиком прыгать по берегу и делать выпады вперед руками и ногами. На мелком светло-желтом песке, перемешанном с сухими водорослями, за ним оставались ямы.
– Я думаю, имеет смысл исчезнуть, – сказала Анн-Мари. – Нет? Мальчики, мы успеем! База отдыха близко!
Но Здоровякин был неумолим.
– Я хочу с ними поговорить.
Его кулаки налились желанием, чесались и горели. Их просто необходимо было трудоустроить.
Преследователи вскоре подлетели к берегу, повыскакивали из катера и с кровожадными воплями кинулись к беглецам. У Валдаева очень некстати зазвонил мобильник. Он выхватил трубку с пояса, словно мушкетер шпагу.
– Да! Извини, сейчас я не могу говорить. Я перезвоню! – сиреной проорал Александр.
Здоровякин принял в объятия первого агрессора. Тот, сопровождая полет громкими комментариями, сразу же усвистел в песок и зарылся в него головой, как страус. Валдаев спрятал телефон и ринулся в бой.
Глава 37
– Он не может говорить. Он перезвонит. Он ужасно занят, – глубоко вздохнула Лиза. – Я узнала его телефон. Я впервые решилась позвонить сама. Думала просить помощи. Но… Для меня у него никогда нет времени!
– Что ты там бормочешь? – удивился Родион.
– Да так, – небрежно отмахнулась Лиза. Потом, заметив тень на лице коллеги, исправила ошибку. Она улыбнулась. – Представь, разговариваю сама с собой. Странно, да? Наверное, схожу с ума.
Да, Лизе было отчего сойти с ума. На нее падало свинцовое небо, сотрясаясь от ударов грома. Весь ее мир рушился, как древняя Помпея, содрогаясь, разлетаясь обломками, покрываясь пеплом. Утром она узнала, что Руслан ковырялся в ее «тойоте», спровоцировав тем самым аварию. Днем раньше обогатилась знанием, что Руслан – вовсе не Руслан, а непонятно кто. И этот непонятно кто распускает о ней, милой, скромной девушке, отвратительные сплетни!..
Но – несмотря на личные проблемы – в «Артиссимо» для Лизы вновь наступили золотые дни. Лайма отправилась в отпуск и больше не сотрясала воздух постоянными напоминаниями о «предательском» Лизином поступке. Некому было закатывать глаза, рассказывая о давней (и теперь – увы! – неосуществимой) мечте поехать в Италию, некому было мучить коллег мстительными сообщениями о дикой радости в стане врага, о том, как «Русский модерн» засучив рукава взялся за преображение «Антея».
Нет, Лайма уехала к маме в Кемерово, в конторе остались только Родион, Андрей и Апогеша – и все они опять были без ума от Лизы. Родиону и Андрею хватало Лизиного присутствия, чтобы тихо млеть. Апогей Палыч хвалил за выгодный контракт с Виолеттой.
Виолетта немного повредилась умом в новой страсти – благотворительности. Она ежечасно консультировала Лизу по телефону, озаряла светом новых идей, дергала, торопила, настаивала, возмущалась. Патронаж Виолетты Марковны придавал авантюре размах и масштабность. Но Лизе грозила опасность из дизайнера превратиться в завзятого прораба. Все, что требовалось интернату, – хороший ремонт крыши и коммуникаций. Но Виолетта вознамерилась сделать из детского дома крем-брюле в шоколаде. Она требовала дизайнерских находок. Лиза и Андрей трудились в поте лица. Спальни решили оформить в морском стиле – палубы, штурвалы, мачты, рыбацкие сети, аквариумы, иллюминаторы. В игровых комнатах торжествовал цвет – синий, лимонный, салатный, темно-розовый. Директриса заведения, которая с момента появления в ее жизни предпринимательницы Крикуновой находилась в состоянии эйфории, шептала в экстазе: «Мы примем участие в конкурсе на звание лучшего российского детдома!»
